Иар Эльтеррус - Лучшее место на Земле Страница 2

– Федор Васильич, а можно вопрос?

– Конечно, спрашивай.

– Исследования проводить можно?

– Умница. Не можно, а нужно. Обязательно. Только с забором венозной крови не усердствуй.

Чей-то смех.

– Я совсем не это имел в виду…

Темно-фиолетовую воду зачем-то разбавили чем-то серым. Наверное, тоской. Муть. Потрескивание и пощелкивание. Но все-таки в большей степени…

Нет.

Тишина.

Вакуум.

…я кто…

…потому что я кто…

…кто-то потому что потому…

…я…

– Удивительно, что удалось… нет, мне кажется, что сам справился. Организм молодой, сильный, вот и вытянул… Ездил я туда, с Сашкой Конашем, посмотрел. Коровы тупые. Стоят, глазами хлопают и постоянно врут. Через слово! Записал на диктофон…

– Переломов, кстати, было ничуть не меньше, чем у других гостей. Я поднял статистику за последние полгода. Все восемнадцать случаев по России за это время. Нет, ничуть не меньше. В карте не все, только то, что они пытались делать. Обе ноги, правая рука – предплечье, левая – запястье, правая ключица, три ребра справа, пневмоторакс. Самое плохое, конечно, голова…

– Если бы нейрохирург был, то, возможно…

– Откуда в Домодедове нейрохирург, да еще в этой жопе?

– Не ругайтесь, сударь мой. Не годится так…

– Судя по карте, они все-таки взяли его на стол. Сделали, что сумели, удалили участок кишечника, что-то там еще было… ну переломы выправили и зафиксировали. А рану на голове просто зашили. Подняли крючком костный осколок на место и зашили. Представляете? Можно только догадываться, что там было, под этим осколком. Скорее всего обширная гематома, поврежденные оболочки, отек…

– Домодедову я, понятное дело, напинал, а толку-то с этого? Конаш им тоже напинал. Только эти пинки – дело бесполезное, после того, что уже наворочено. В карте, опять же, например, про тазовые кости ничего нет, а на рентгене – три трещины…

– …с одной стороны да. Но по факту – это все зажило. Криво-косо, но зажило. Может, и хорошо, что они мало сделали. А то от таких «специалистов» чаще всего одни неприятности.

– Местный хирург сказал, что анатомия «частично не человеческая». Что-то он там углядел, что его напугало. А что – объяснить не может, троечник. Заштопал, откуда лило, и на фиг с пляжа…

– Ой, я бы вечерком купнуться съездил. – Сладкий зевок, хруст разминаемых пальцев. – Жарища такая…

– А в столовой сегодня щи давали, ходил уже? Тетя Сима так варит, что тарелку съешь и ложкой закусишь. Мать и то так не варит…

– Схожу сейчас. Назначения только оставлю…

Осторожно, вы же меня разбудите. Не хочу. В привычный темно-фиолетовый фон вливается откуда-то резкая, острая, раздражающая струя, блестяще-синяя, пахнущая почему-то эфиром или…

Нет, не эфир.

Что-то еще.

Это называется… называется… я вспомню, я должен вспомнить, вспомнить, помнить, нить… нить…

…кому…

…потому что я что кто-то…

…кто-то ска…

…потому что я… не я….

– …через три недели после удаления пролежней… За полтора месяца прибавил почти семь килограммов, думаем, что теперь будет прибавлять быстрее. Сейчас уже точно вторая степень. Если продолжать терапию, через какое-то время, надеюсь, сумеем вывести. Мидриаза больше нет, теперь все по классике – миоз, восстановились корниальные и глоточные рефлексы, на энцефалограмме тоже изменения. Начал двигаться, раньше вообще ничего не было.

– Какой диагноз поставили по ЧМТ?

– Диагноз ясен – диффузное аксональное повреждение мозга. Но при явной положительной динамике, а также при общем улучшении можно сказать, что в вегетативное состояние он не перейдет.

– Замечательно. Вы молодцы. Ребятки мои, давайте только не будем торопиться. Главная задача – помочь организму справиться самостоятельно. Не подталкивать его к этому, а создать условия, чтобы боролся сам. Прогнозы пока делать рано, но…

– …все-таки сильно ослаблен. Попробуем ванны, пока что два раза в неделю. Я бы еще назначил…

Какое-то движение… фиолетово-серое – уже привычно, но вот движение, одновременно, сразу, теплое, монолитное, сдавливающее, и еще запах… йод?..

…кто-то…

…нет…

…потому что я…

…что я потому что, что, что, что, что-о-о-о…

…что я не помню/помню…

…что сказал, что… кто…

– Сопор. Восстановилась болевая чувствительность, зрачки адекватно реагируют на свет. Это уже не кома, по сути дела – глубокий сон.

– Какой общий срок?

– С момента… ммм… появления – год и два месяца.

– Порядочно, да…

– …круглосуточный пост. Обязательно! Если придет в себя, седируйте, возможен шок. Сразу же вызывайте меня. Никаких попыток поговорить ни в коем случае не делать, да он и не сумеет, думаю – откуда ему наш язык знать? Скорее всего будет еще и посттравматическая амнезия, поэтому…

– …нет, для доклада еще явно не время, что вы. Статью я пишу, но закончу только по общему результату. Очень интересный получается материал, на Госпремию вполне тянет…

– …а как вы его называете, кстати?

– Что?.. Да никак. Гость и гость, как еще называть.

– А номер в реестре?

– Ой, там, кажется, тридцатая тысяча, а по России он был на тот момент шесть тысяч чего-то там, уже не помню… и все-таки исходные условия были у него начально другие, видимо, потому он и выжил. До него во всех случаях при появлении у объектов фиксировалась крайняя степень дистрофии, а при вскрытии – поражение продолговатого мозга, гипоталамуса и гипофиза. Они умирали не только от повреждений, еще и из-за того, что в организме за считаные дни наступала полная дисфункция всех процессов. А здесь, несмотря на очень серьезную ЧМТ и сочетанную травму, эти отделы мозга затронуты не были. И организм очень сильный, видимо. Один факт, что он восемь месяцев продержался в Домодедовской больнице и при этом мало что не умер от истощения, но еще и дышал самостоятельно, говорит о многом.

– Домодедово я готов сровнять с землей или всем составом утопить, где получится. На всю больницу оказалась одна толковая девчонка… да, конечно, перевел в Москву, теперь у нас работает. Вроде бы замуж собирается… Остальные – уроды, пробы негде ставить. Я предлагаю сформировать госкомиссию и сделать большой рейд по больницам, расположенным рядом с площадками прибытия. Этого мы, считай, обнаружили случайно и едва не потеряли. А вдруг были другие похожие случаи? И мы о них даже не знаем! Конечно, они обязаны докладывать, но вы же знаете этот подход – все спустя рукава, все через одно место, все кое-как. Инструкции нарушаются практически везде. Был же циркуляр – при появлении очередного гостя обязательно известить институт изучения биологии внеземных форм жизни! Сразу же, в течение суток! А что на практике? То телефон не работает, то главврач в запое, то…

– Больная тема, совершенно согласен. Крайняя безответственность. Появляется, допустим, гость. И что? Если есть хирург, берут на стол. Штопают те повреждения, что покрупнее, и отправляют в палату. А через неделю, самое большое, волокут на кладбище, зачастую даже без вскрытия. И хорошо, если хоть табличку с номером ставят! Был в одном регионе, так там вообще за год то ли пятерых, то ли шестерых гостей закопали в одну яму и даже номеров не присвоили. Я тогда сам эксгумировал, вскрывал… да, то же самое, что и в других случаях, – почти полное отсутствие разложения, но тела сильно повреждены посмертно. Оказывается, через эту яму какой-то умник проехал на гусеничном тракторе. Представляете?

– Ох, не напоминайте, коллега… Вы знаете, тут, кстати, на днях был интересный момент.

– И какой же?

– Сестра, которая дежурила, даже вызвала меня. Это удивительно, но… я готов поклясться, что он плакал. Беззвучно, конечно, но какие-то мелкие моменты – мимика и еще что-то… неуловимое… Сестра сказала, что сама чуть не разревелась, но не смогла понять почему. Вроде бы ей ни с того ни с сего стало очень грустно. Прямо до боли грустно. Девушка она эмоциональная, в кино, когда герои целуются, особенно перед расставанием, по ее словам, так же хлюпает. И тут с ней было то же самое.

– Как в кино?.. Интересно. Не фотографировали?

– Не успели. Пока ходили за аппаратом, уже все кончилось.

– Все время хочу спросить и все время забываю. Почему не постригли?

– А вот это, коллега, еще более удивительно. Хотели. Неоднократно хотели. Меня, признаться, самого несколько смущает эта грива до середины спины, не меньше. Но… нет. Право слово, мистика, иначе не назовешь.

– Так в чем же дело?

– Дело в том, что при попытке постричь он давал нам тахикардию и резкое понижение давления. Каждый раз. Поэтому мыли, расчесывали, но стричь так и не решились.