Виктор Точинов - Новая инквизиция Страница 2

– Ты куда теперь? – спросил Лесник у Крокодила, опрокинув очередной алюминиевый стаканчик. Спирт пролетел по пищеводу крохотной шаровой молнией.

– В Шестаково на железку – и до Братска. Неделя отпуска, а затем вроде командировочка предстоит в тёплые края…

Больше Крокодил ничего не сказал. Спросил Лесника:

– А ты в Иркутск?

– Ага, – уныло кивнул тот. – Отписываться долго придётся – как да почему живым не доставили. Хотя, думаю, наручники эти кое-кого призадуматься заставят.

– Ну ладно, не будем о грустном, – сказал Крокодил и разлил остатки спирта. – Отпишешься, не впервой… И – пересечемся ещё. Не последний раз вместе работали.

– Обязательно, – согласился Лесник.

Не так много у Конторы спецов их уровня – рано или поздно придётся им с Крокодилом делать одно дело. Очередное дело. Увидятся.

Лесник ошибся. Больше Эдика Радецки по прозвищу Крокодил он не видел. Живым – не видел.

Часть первая

ТЕРНИИ ИУДЫ

Вы же оставльшеи мя и забывшей гору стоую мою и готовающеи тенятниче трапезу и исполнающеи демонови черпанию, аз предам вы во оружию.

Глава первая

Фагот лежал с телефонной трубкой в руке – неудивительно, что с ночи я не мог до него дозвониться.

Впрочем, пребывай трубка на своём законном месте – мало что бы изменилось. Трупы на звонки обычно не отвечают.

Фагот был мёртв – и давно, судя по температуре тела. Хотя трупное окоченение не прошло… Я, конечно, не суд-медэксперт, на тут дело пахнет часами, не минутами.

Наверное, надо сказать нечто значительное над телом старого дружка. Типа: бедный Йорик… Ну хорошо, скажу: бедный, бедный Фагот.

Формальности выполнены. Стоит поразмыслить, как быть дальше. Есть два варианта, описывающие стандартные поведенческие реакции в подобной ситуации.

Индивиду с нечистой совестью (или не желающему долгие часы отвечать на вопросы в казённом доме) полагается вытереть свои отпечатки и исчезнуть. Потом можно, при желании, набрать «02» и гнусаво-изменённым голосом оповестить ментов о находочке. А если труп криминальный, не помешает состряпать и какое-никакое алиби – не заходил, не видел, не знаю… Водку пил в компании двух дружков.

Вариант два: завопить как можно громче и выбежать из квартиры усопшего, взывая к соседям о помощи. Подвариант – изъять трубку из мёртвой руки и, представившись властям по всей форме, обрисовать ситуацию…

Не пойдёт.

Отпечатки протирать ни к чему – пальчиков моих тут предостаточно. Вполне замотивированных. И уйти просто так нельзя. Сразу – нельзя. Чересчур любопытные штучки могут найти тут люди в форме. И сразу возникнет у них масса вопросов о прошлом покойника… Вот уж где им копаться не стоит – слишком большое место занимаю там лично я.

Значит – рубить концы. Топить сети. Прибрать и подчистить следы развлечений Фагота…

А ещё – неплохо бы разобраться, отчего он покинул сей грешный мир.

Да что же естественного, если здоровый как бык мужик, не перешагнувший тридцатилетний порог, – падает замертво? Не успев даже набрать номер скорой – если допустить, что трубку он схватил именно за этим?

Проблем сердечно-сосудистого плана у Фагота не наблюдалось – это я знал точно. Вопрос: от чего ещё люди могут умирать столь скоропостижно?

Любой медик накатает список ответов на пару страниц. Но если не первым, то вторым пунктом в списке будет идти отравление.

Случайное? Пищевое? Хм-м…

Покойный придерживался диеты, причём весьма и весьма специфичной. Ботулизм из консервной банки исключён. Да и не так уж мгновенно он действует…

Преднамеренное отравление? Убийство? В том, что Фагот оказался способен покончить счёты с жизнью, меня не убедит никто и ничто. Даже заверенная у нотариуса предсмертная записка.

Примем за рабочую гипотезу – маэстро был убит. Отравлен.

К сожалению, все мои познания в ядах и их применении ограничивались древней книженцией «Фармакология», изданной аж в сорок седьмом году… Купив лет десять назад этот учебник для медсестёр и фельдшеров на блошином рынке, я его от скуки прочитал – и напрочь забыл.

Придётся вспомнить.

Ну что же, кое-что ясно.

В Фагота никто не стрелял, не тыкал колющими предметами и не полосовал режущими. Оружие ударно-раздробляющего действия на моем дружке тоже никто не испытывал… Равно как и не отрабатывал ударов из хитроумных восточных систем. Следов удушения, поражения электротоком не наблюдается. Зато наблюдаются оскаленные зубы и растянутые в какой-то не то ухмылке, не то судороге губы.

Естественная смерть?

Голова не болела. Не трещала и не раскалывалась.

Раскололась она чуть раньше, когда я терзал память, вытаскивая наружу бегло просмотренные давным-давно строки. Теперь головы не было. Торчал наружу огрызок позвоночного столба – а венчающее его устройство где-то парило. Витало. Рассекало пространство и время. И не хотело возвращаться на место…

Дорого стоят игры с собственным мозгом, подумал я, изловив и водворив на место беглянку. Зато я знал внешние признаки отравлений и мог цитировать пожелтевшие страницы учебника с любого слова в любой строке.

Мог. Но не стал. Отправился прямиком на кухню – подкрепиться после экскурсии за прочно забытым. У Фагота должна быть доза. Должна…

Из-за неё я так упорно ему дозванивался, из-за неё пришёл сюда. Тащился, как последний наркоша. Хотя наркошам проще. Завидую. Вот уж жизнь без проблем. Чуть не в каждой подворотне торговец… Есть деньги – купи. Нет – забери так. Не жизнь, а сказка.

На кухне – обычный для Фагота творческий беспорядок. На тарелке – недоеденный кусок жареного мяса со следами зубов. На сковороде ещё несколько. Кухарок и прочей прислуги маэстро по понятным причинам не держал.

…Морозильник набит. Значит, должна быть и доза. Куда же ты её пихнул, мой мёртвый друг…

Доза нашлась. Стояла на верхней полке. В стеклянной баночке. Аккуратно отделённая, ничего лишнего. И – никуда не годилась. Недельной давности, не меньше…

Сука… Не мог позвонить сразу. Была бы у меня живая вода – точно оживил бы козла Фагота. И убил бы снова. Но медленно. Неторопливо, со вкусом…

Я опустился на стул. Что делать?

Рискнуть и продолжить игру в Пинкертона? В принципе, можно, – если пустить в ход все резервы, все неприкосновенные запасы… Все равно – без дозы многое станет недоступным. Опыт с «Фармакологией» показал, что силы на исходе. Дальше будет хуже.

Рискнуть и выйти за дозой? Днём достать трудно… И долго. Вернусь – а тут ликующе скрипят сапоги и ручки яростно строчат протоколы… То-то легавые обрадуются. Нашли Мозговеда, хоть и мёртвого.

Говорил же идиоту – не расслабляйся, не выпендривайся. ан нет. Доигрался. Всех царскосельских ментов на ноги поставил. Из ГУВД тоже наверняка группу прислали…

Надо было продолжать, как начал – аккуратненько, все по десять раз просчитывая, все ниточки обрезая. И уж ни в коем случае не гадить, где живёшь. Машина у него сломалась, видите ли. Мог бы и потерпеть, пока починят. Попоститься…

Фагот же возомнил, что он неуловим и гениален – во всем, не единственно в музыке. Что выше его только небо, а круче его только яйца. В принципе, правильно. Небесному куполу уж никак не грозило быть проткнутым головёнкой Фагота.

И яйца были круче его. Даже те, что всмятку.

Даже сырые.

Решено – остаюсь.

Все-таки риска меньше. Если кто к Фаготу явится и начнёт звонить-стучать в двери – аккуратненько его завернуть пороху хватит. Пойдёт домой и не вспомнит, зачем приходил в этот, как его называют соседи, «дом со львами». Завернуть толпу людей в погонах – шансов никаких. Даже полностью восстановив силы…

Хорошо. Займёмся частно-розыскной деятельностью без лицензии. «Дело о мёртвом музыканте» – красиво звучит. «Тело мёртвого музыканта» – тоже неплохо. Итак, приступим. Логика требует начать с объекта расследования. То есть с трупа.

Что же с тобой случилось, друг Фагот? – дай ответ. Не даёт ответа.

Но стрихнином и его препаратами тебя не травили, если верить пособию для фельдшеров – иначе в скорую ты бы дозвонился. Приступы судорог от стрихнина чередуются с периодами расслабления… Не то.

И не цианиды – характерный запашок изо рта отсутствует. То есть запашок-то есть, и вполне для мертвецов характерный, но горький миндаль в нем как-то не обоняется…

Мышьяк? Насчёт мышьяка авторы пособия информируют скудно: общая слабость, чувство страха, судороги, потеря сознания и смерть. Про внешние признаки на трупе – ни слова. Вскрытие, дескать, покажет. А до вскрытия – сиди и гадай, испытывал ли бедняга Фагот чувство беспричинного страха.

Да, ситуация.

Как утверждает чуть не угробившая меня книжонка, отравить человека легко и просто. Так просто, что непонятно: откуда столько живых людей вокруг? Постылые тёщи и наглые зятья, начальники-уроды и коллеги-интриганы, соседи-алкоголики и зловредные училки, – все почему-то живы. Хотя содержимое аптечных прилавков способно легко и быстро решить проблему перенаселённости. Простейшими средствами, чьи ёмкости не украшены пугающими надписями: «ОСТОРОЖНО: ЯД!!!». Все дело в дозе и способе применения. Оказывается, самый банальный экстракт мужского папоротника (почему мужского? что за половой шовинизм?) – безобидный глистогонный препарат – способен при передозировке прикончить заодно и хозяина ленточных паразитов. А декокт сибадиллы (иначе – вшивого семени), принятый внутрь, быстренько осиротит мандавошек, против коих он призван бороться наружным способом…