Сергей Калашников - Четвёртый поросёнок Страница 2

Бахром оказался даже младше и его двустволка выглядела игрушечной. Особенно — из-за пробок, затыкающих стволы, чтобы в них не попал мусор. Илья — тот самый полисмен, указанный мачехой, напротив, был кряжистым дедком, вооружённым помповкой. Дяха взвалил на плечо классический слонобой, после чего группа отправилась в путь. Сзади, со стороны залива, тянуло гарью, фонари набережной закончились и под ноги легла грунтовка. Здесь и постояли несколько минут, давая глазам привыкнуть к темноте. Подтянулись ещё несколько групп — головное охранение и фланговые заставы готовящейся колонны.

Оказалось, что люди вокруг знают друг друга, и сейчас обмениваются скупыми фразами, обсуждая ближайшие планы. Фагор наконец-то утихомирился и перестал натягивать поводок.

— Свои, свои, — повторял ему мальчик, опасаясь, как бы щенок не начал проявлять прорезающийся в нём от природы строгий нрав.

— Отстегни поводок, — вдруг присоветовал Бахром. — А то он тебя дерганёт не вовремя.

— А если потеряется?

— Значит совсем дурной. Такой за городом не выживет.

— Тогда мы лучше вернёмся, — терять четвероногого питомца Федьке безумно жалко. Они ведь уже крепко подружились.

— Ты чего, парень? Не понял, почему все уходят из города? — послышался из темноты незнакомый взрослый голос. — Нас атаковали с орбиты правительственные войска. Видимо, чтобы подавить восстание, которого так и не случилось. Так что надо срочно уносить ноги всем без разбору. И подальше. И поскорее.

Все меня слышат? — некоторое время подошедшие к началу грунтовки группы стягивались поплотнее. — Так вот, колонна беженцев начнёт движение с рассветом. Наша задача — прикрыть их от нападений хищников. Народ-то, в основном, городской, в лесу не сильно толковый. К тому же, через одного, обожравшийся водовки. Так что, думаю, удаление от дороги держать будем метров сто или чуток меньше. Все знают, где занять место? Выдвигаемся.

Дяха повёл свою четвёрку влево в лес, причём Федьке назначил сектор обзора вправо, в сторону сопровождаемой колонны. Как раз забрезжил рассвет и стало видно, куда ступать. Смотреть, в основном, приходилось под ноги и без конца отвлекаться на Фагора, носящегося вокруг кругами. Идущий следом Илья пару раз помог выпутаться из колючек, но с попрёками не совался и даже никак не комментировал неловкости «городского».

Впрочем, скоро дело пошло на лад. Щенок быстро утомился и теперь вяло переставлял лапы, следуя за хозяином. А, как только внимание перестало рассеиваться, идти стало легче. Справа проследовали какие-то машины, потом послышались голоса идущих людей. Они не молчали. Кто-то бранился, кто-то причитал, плакал ребёнок. Фланговый дозор двигался значительно медленней, чем основная группа, и ещё до полудня хвост колонны опередил своё охранение.

Вышли на дорогу. Старшой обменялся парой фраз с командиром арьергарда, после чего бодрой рысью побежали обгонять несуразную толпу празднично одетого народа, растянувшуюся примерно на километр. Духота, пыль, жаркие лучи Гаучо и проделанные в лесных дебрях километры разом навалились на Федьку, сделав мышцы вялыми, а голову — звенящей от утомления. Фагор еле переставлял заплетающиеся лапы — его несли по очереди, но больше всех — Илья. Ведь щенки этой породы — увесистые создания. Федька, казалось, сейчас просто рухнет от усталости. Пробежка изгнала из его организма последние капли бодрости.

Догнав головной дозор, опять ушли влево и удалились на положенное расстояние. Бедный парнишка держался на ногах из последних сил, когда в его секторе обзора что-то затрещало в зарослях. Вскинув автомат, мальчик вскрикнул, предупреждая остальных. Группа остановилась, причём Бахром явно прикрывал спины.

— Лось, что ли, ломится? — Дяха с надеждой посмотрел на помпу Ильи, а сам поудобней перехватил своего слонобоя.

— Хорошо бы, если лось. Они сейчас смирные. А вот, если, не приведи Господи, носорог, то лучше сразу пулей стрелять. Жаканом эту гору не пронять.

Словно в насмешку над высказанными версиями из-за ветвей показалась клыкастая кабанья морда.

— Слоносвин, — выдохнул командир дозора. — Ты, Илья, не поминай, если что лихом!

— И ты, Дяха, прости, коли чем обидел. Пацаны, быстро уходите, — дедок вскинул свою помпу к плечу, поджидая, когда появившаяся из леса тварь приблизится на удобное для открытия огня расстояние.

Бахром схватил Федьку за руку:

— Плавно, но быстро, уходим.

Не тут-то было. Это «недоразумение», висевшее на плече мальчика, не было никем оценено — его приняли за пистолет-пулемёт незнакомой конструкции. Теперь же автомат должен был сказать своё веское слово. Положив ствол в развилку дерева, Федька тщательно прицелился — полтораста метров, это нормально, если не дёргаться:

— Ду-дук, — послал он «двойку» прямо в голову. — Ду-дук, ду-дук, ду-дук.

Более чем двухметровой высоты груда мышц продолжала разгон в направлении людей.

— Ду-дук, ду-дук, ду-дук… и так — до смены магазина. Целя, исключительно в левый глаз. А потом — снова. Но, недолго. Слоносвин рухнул, не добежав до готовых встретить его выстрелами мужиков метров пятьдесят.

— Кто тебя учил стрелять, городской? — кажется вся группа перевела дух синхронно.

— Ёжик учил, — почему-то именно этот мальчишка вспомнился вдруг.

— Жили были четыре поросёнка, — сказал Дяха. — Про трёх знают все, а четвёртого звали Нах-Нах. Его даже волки обходили стороной. Так как, ты говоришь, тебя зовут-то?

Глава 2

Тут всё не по-детски

Остаток дня был кошмаром. Обессилевший от утомления и вдобавок обожравшийся Фагор в мешке за спиной, сырая кабанья печень, ветки, кусты, торчащие из земли корневища и расползшиеся от ходьбы не по асфальту изящные праздничные туфли. И всё это при неослабевающем внимании к происходящему вокруг. Чтобы не раскисать, Фёдору приходилось собирать себя в кучку огромным волевым усилием.

— Зверьё совсем с ума посходило, — недовольно бурчал Дяха, морщась всякий раз, когда издалека доносились звуки взрывов или выстрелов. — Раньше-то здесь тихо было, а тут явились какие-то бездельники, перебаламутили всех, — и почему-то зло косился на Федьку. Впрочем, набежавшая стая ужасных волков крепко его отвлекла. Возможно, звери и пробежали бы мимо, чем-то напуганные, но что бы они натворили в колонне мирных жителей?

Командирский слонобой первым сказал своё веское слово, завалив вожака. Потом заговорила помпа Ильи, а Федька всё никак не решался открыть огонь — уж очень быстро смещались цели. К счастью для беженцев, серохвостые мигом сменили приоритеты и навалились на дозор. Бахнула двустволка Бахрома, после чего закувыркался молодой самец со светлым брюхом. И, наконец, ударил автомат. Ещё раз. И ещё. Почти в упор. Последний из набегающих даже не остановился — мёртвое тело кувырком влетело в стрелка и опрокинуло его на спину.

Поэтому смотреть, как товарищи забивают прикладами ещё одного из волков, пришлось из неудобного положения, будучи полупридавленным.

— Эти волки не знали, как тебя зовут, вот и поступили неправильно, — пошутил старший наряда, стаскивая с Федьки убитого хищника. За спиной скулил помятый щенок… — Одной пулей сразить наповал бегущего волка — воистину учитель твой Ёжик, это просто кладезь мудрости!

— Ещё меня мачеха учила, — пробормотал мальчик совестливо, и стал успокаивать Фагора, проверяя, не переломал ли тому чего.

— Однако, ты и сам не промах, — отметил Илья, набивая патроны в свою помпу. — До последнего момента терпел, не пожёг боеприпас впустую.

— Это с устатку. От отупения, — ни врать, ни хорохориться совершенно не хотелось.

Со стороны охраняемой колонны подбежали ещё четверо:

— Ты как, Дяха? Отбился? — спросил самый старший из них. — Никого волчары не полоснули?

— Не, пронесло. Нах-Наха только чуток придавило. Однако, без членовредительства. Дай патронов к автомату, а то полрожка всего осталось, — устало отозвался старшой.

— У меня только семь шестьдесят две для РПК.

— Давай, — Федька протянул руку.

Белозубая улыбка из-под густых усов, весёлый прищур серых глаз, и в ладонь мальчика лёг тяжёлый холщовый кисет.

— Самодельные, — предупредил мужчина. — С тупоносой мягкой пулей. Сам понимаешь, баллистика у них другая. А чтой-то я тебя не припоминаю. Ты чьих будешь, вьюнош?

— Матвеев я, Кирилла Сергеича сын. — Тю! Дяха! Ты ж городского на сурьёзное дело взял.

— А я что, видел впотьмах? Парень выглядит крепким, в руках у него не пукалка, сам не мямлит — у нас ни построения, ни боевого расчёта не было. А что неловкий… так зато внимательный. И ты, это, Захар! Клинья-то не подбивай. Он мне самому нужон, — словно прочитав что-то в глазах собеседника, воскликнул Дяха.

— Ладно-ладно. Не трепыхайся. Вишь спуск пошел к ручью. Как переберётесь, топайте вверх по течению. Кого встретите — к тому и присоединяйтесь. Главное — след проложите отчётливый.