Сергей Кусков - Расправляя крылья: Шаг перед пропастью Страница 2

— Тут два аспекта, независимых друг от друга. Ты не опоздаешь? Нам на развод идти не надо, в отличие от тебя!

Я взглянул на браслет.

— Нет, успеваю. Так что?

— Первый — не факт, что с Фрейей получится. У нее как бы есть… Парень.

— Так, кажется, именно против него и нацелена акция? — рассмеялся я. — На ослабление влияния Феррейра?

— Это не важно. — Она покачала головой. — Важна сама Фрейя. Она непредсказуемая и высокомерная. Возможно, гораздо проще будет добиться целей, играясь с младшей. Та предсказуемей, с нею легче работать. И главное, она не такая высокомерная. Поверь, я знаю.

— Б-р-р-р! — Я замотал головой, словно отгоняя наваждение. — Честно, ничего не понимаю. А как же россказни о ее проделках?

— Я и не говорила, что она подарок, — не стала отрицать Камилла. — Но со старшей ты не общался. Совершенно разные типажи! И неизвестно, что хуже.

Я поежился.

— А второй аспект?

Камилла усмехнулась.

— Ты будешь для них диковинкой, Хуан. Как только возникнешь на горизонте. В любом случае. И они обязательно захотят тебя ОБЕ, хотя бы просто переспать. А поскольку обе принцессы, обе с характером и обе не привыкли делить мужчин, обязательно устроят за тебя драку. За право обладания.

— За право "первой ночи", — задумчиво почесал я подбородок.

— Что-то вроде. И учитывая цели проекта, "первая ночь" растянется надолго. Уж извини, говорю, как есть. Это только на руку офицерам — ручаюсь, они отдадут тебе приказ спать с обеими. Какое-то время, подчеркну, пока там наверху не оценят ситуацию и не разработают дальнейшую стратегию, выбрав, кому отдать предпочтение.

— Так что девочки не остановятся, пока не получат тебя, — закончила Камилла. — Они всегда привыкли всё получать. И на это время твои постоянные связи окажутся под ударом. Включая меня.

Из груди собеседницы вырвался тяжелый вздох.

— Они — сестры, Хуан. И близки друг с другом. Они объединятся на время против третьей соперницы, пока не сотрут в порошок, и только после этого начнут выяснять отношения. А их возможности не стоит недооценивать, особенно, что касается старшей.

Я очумело замотал головой — мысли снова разбежались по дальним далям черепной коробки. Хорошо, что сейчас развод — будет время подумать над словами Камиллы в спокойной обстановке.

Да, в игровой все говорят не только о моем возможном "общении" с Фрейей, что меня, если честно, всегда накаляло. Все всерьез обсуждают и Изабеллу. И на мои вопросы, почему, непонимающе жмут плечами, дескать, чего это я спрашиваю общеизвестные вещи? А оно вот оно как!

— Так что повторюсь, Хуан, — закончила Камилла теплым голосом, поднимаясь, — не подставляй девчонок. Мишель могущественная стерва, но иногда и она бессильна.

Афина похлопала меня по плечу и подефелировала к двери в главный зал каюты, из которой уже несколько раз раздавался стук и крики ее напарниц, призывающих "заканчивать там" и "вспомнить, что одной …гулящей женщине через полчаса заступать".

"М-да, Шимановский! А древняя богиня не так уж неправа! — заметил внутренний голос, пытаясь немного растрясти меня. — Так что, давай, мой любезный друг, прямо сегодня вечером бери и начинай. Обрубать придется много, возможно, с истериками."

"Да ладно тебе! — возразил я. — Я как раз и следую в фарватере. А что девочки там себе придумывают и какие планы строят…"

"Но их высочества услышат именно о планах, мой друг! И им не будет интересно, как обстоят дела на самом деле. Во всяком случае, пока не наделают непоправимого для вас, сеньор!"

"И все это, уважаемый камаррадо, осложнится иным фактором, о котором вы панически боитесь думать. Да-да, той самой девочкой из Северного Боливареса. Особенно, если ее младшее высочество окажется одним и тем же лицом с Бэль, вашей таинственной аристократкой, о которой вы как бы подзабыли, но о которой до сих пор помните."

Мне нечего было возразить. Я поднялся и быстро прошел через каюту — благо, девчонки Афины выскочили в коридор буквально передо мной — на выход. Да уж, тут надо думать, и думать крепко.

2. Серьезный женский разговор

— Ну, ты откроешь, или нет? — крикнула Марина, переворачивая котлету. — Не видишь, я занята!

— Ладно!..

Что пробурчала Беатрис, она не слышала, но представила. Ничего-ничего, пусть оторвет пятую точку и откроет дверь — искин пискнул уже во второй раз. Сети — зло, если сидеть в них без ума. А откуда взяться уму в этой маленькой глупой головке?

Марина усмехнулась одним ей известным мыслям, перевернула следующую котлету. Сняла со сковороды еще одну, положила на ее место сырую. Как вдруг сзади раздался робкий голосок сестры:

— А это к тебе!..

Предчувствуя что-то нехорошее, она интуитивно отключила плиту, обернулась. Сзади Беатрис, на голову возвышаясь над ней, стояла девка… В парадной белой ангельской форме.

Марина почувствовала, как сквозь нее проходят волны ярости, а кончики пальцев чешутся. С каким бы удовольствием она сейчас кое-кого удушила! И не его одного — всех их! Включая эту сеньориту. За принадлежность к организации…

Но, судя по бесстрастному лицу, сеньорите было плевать на ее треволнения. Смотрела она ровно и серьезно. Пришла по делу, и речь пойдет не о глупых инструкциях, которые ее заставили выучить и расписаться, дескать да, информацией владеет и в случае чего будет нести полную ответственность за разглашение, ля-ля-ля. Нет, тут что-то другое.

— Чем могу помочь? — максимально приветливо улыбнулась она, вытирая руки о передник, снимая тот и вешая на крючок. Как бы ей ни хотелось задушить Хуана, как бы она ни ненавидела ангелов, она — хозяйка, перед ней — гостья, и нужно принять ее с честью.

Сеньорита бросила красноречивый взгляд на Беатрис, стоящую с развешенными ушами и выпученными глазами, с энтузиазмом ожидающую если не концерта, то хотя бы приоткрытия какой-нибудь очередной тайны. В отличие от нее, той было интересно всё, что касалось Хуана, корпуса королевских телохранителей, охраняющих их семью людей, исчезнувших буквально несколько дней назад, документов, что изучала и подписывала, как член семьи сотрудника, и многое-многое другое.

Но и без сеньориты Марина не собиралась посвящать сестру в свои все дела. Хуан — чужой, лишь, маленький эпизод их жизни, который рано или поздно закончится — и плевать, что с его появлением та встала с ног на голову. Как бы Беатрис ни уговаривала ее бросать маяться дурью, хватать удачу за хвост, раз уж так получилось, ей было противно об этом даже слышать, не то, что думать.

— Пойдем, — кивнула она прочь из кухни, отодвинула плечом вначале сестру, затем и сеньориту, повела последнюю в комнату родителей.

— Сейчас сюда поднимется человек, — начала говорить та, не дожидаясь, пока они доберутся до места назначения. — Прошу вести себя адекватно, без фокусов.

— Хуан?

— Нет, другой человек. — Она спиной почувствовала, как ангел кисло скривилась. — Специально для которого ты понятия не имеешь, где Хуан, что с ним и чем он занимается. Ты не имеешь о нем никаких сведений, вас ничего не связывает, вы ни разу не виделись и не общались после того дня. Кстати, с последним аргументом тебе даже врать не придется, не так ли?

Марина кивнула, чувствуя, как ярость вновь овладевает ею. Вспыхнула, развернулась к девке:

— Знаете что, вы меня достали! Идите вы со своим Хуаном и вашими играми знаете ку…

Сеньорите было плевать на ее эмоции — она смотрела равнодушно, словно робот. Но эмоциональный выпад оборвала не она, а входная дверь, резко распахнувшаяся — видимо, ангел оставила ее приоткрытой для своих, неведомых ей целей. В которую ввалилось… Нечто.

Волосы этой нечто, идеально белого цвета, были растрепаны — Марина машинально отметила, что в естественной природе таких не бывает. Роста среднего, примерно на одном уровне с нею, что можно сказать и о возрасте — они были практически ровесницами. И вообще очень походили друг на друга, отличаясь совсем немного — эта сеньорита была лишь на чуточку худее.

Одежду ее Марина оценила как "домашнюю" — явно не дорогое по меркам аристократии платье без изысков, но стоящее более ее годовой стипендии. Представив себе эти деньги, выкинутые на "домашнее", Марина мгновенно ощутила к ее владелице жгучую ненависть, хотя они даже не начали общаться.

Эта сеньорита не просто ввалилась в квартиру — она ворвалась, одновременно пытаясь вырваться из рук ввалившихся следом и пытающихся удержать ее других девочек в белой форме, которые, несмотря на то, что казались сильнее, ничего не могли поделать — слишком велик был напор девчонки и слишком велика ярость в ее глазах.

— Да пустите же! Пустите, я сказала! — кричала та, заливаясь. — Это дело чести! И вам меня не остановить!