Владимир Зырянцев - Люди Края Страница 2

Остановившись перед толстой дверью с надписью «Только для экипажа», он положил руку на специальную панель. Автомат сличал не только неповторимый облик капитанской ладони, но и рисунок кожи. Войти сюда могли только четверо из всей команды. Сейчас, сличив все, что требуется, механический сторож должен был спросить, хочет ли капитан войти, или он просто так прислонился к двери — скажем, пошатываясь после обильных возлияний с пассажирами. Карнак усмехнулся, поняв, что ему в голову пришла шутка в духе Фрэнка Сполдинга; вот уж действительно, с кем поведешься…

На двери засветился приветливым голубым светом небольшой экран, однако вопроса не последовало, автомат молчал. Карнак, все еще не убирая руку с панели, озадаченно посмотрел на дверь. И тут экран мигнул, сменил цвет на красный, и на нем возникла надпись: «Внимание! Попытка проникновения!» Карнак не верил своим глазам: впервые на его памяти автоматика корабля ошиблась.

— Ты что, свихнулась? — спросил он у двери.

Автоматика словно услышала его и устыдилась: красное табло погасло, но дверь так и не открылась. Карнак постоял в недоумении, затем вновь приложил ладонь к панели. На этот раз дверь его узнала и задала нужный вопрос. И естественно, Карнак заявил, что хочет войти.

Разумеется, в отсеке было пусто. Капитан прошелся вдоль мигающих индикаторами стен, пригляделся к цифрам. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что все в порядке: температура плазмы оптимальна для состояния покоя, реактор в любой момент готов к включению тяги, все системы контроля исправны. Однако непонятный сбой дверного «сторожа» его встревожил, и Карнак затребовал у реактора полные данные о состоянии плазмы. Автомат откликнулся и монотонно стал зачитывать все параметры. Нет, здесь все было нормально.

Тут в ушах у него запел сигнал вызова; по голосу Карнак узнал Руперта Ковальчука, бортинженера.

— Капитан, что у вас случилось? Тут у меня на пульте был сигнал «несанкционированное проникновение».

— Это не у меня, а у тебя случилось, — сердито сказал Карнак. — Автоматика сбоит, не узнает мой код. Раньше такого не было?

— До Коридора не было, а в Коридоре, ясное дело, по кораблю никто не шастает. Даже сверхнатуралы, кажется, еще не научились.

— В общем, когда встанем на тягу, проверь эту дверь хорошенько, — распорядился Карнак. — Кстати, когда Фрэнк собирается включать?

— Говорит, ровно через минуту, — сообщил инженер.

Карнак еще раз бросил взгляд на приборы и направился к выходу. Он вышел в коридор, когда за закрывшейся дверью двигательного отсека послышался нарастающий гул: Фрэнк включил тягу. Тело вновь обрело вес; Карнак перевернулся и встал на ноги.

И в ту же секунду над ним раздался легкий треск. Карнак поднял голову и увидел, что один из щитков, скрывавших шедшие из отсека кабели, отвалился и повис, держась лишь за два зажима. Видимо, техники на базе, готовившие корабль к полету, не закрепили его как следует. Пустяк, конечно, но в пространстве любая мелочь может обернуться бедой. Надо будет после возвращения найти того, кто напортачил, и вставить ему фитиль — самому, не обращаясь к начальству, чтобы у парня не было лишних неприятностей.

Сейчас, после включения двигателей, добраться до щитка было трудновато, надо было запускать аварийного робота. Карнак решил, что сделает это, как только вернется в рубку. Кабелям, конечно, ничто не угрожает, их силиконовая обмотка способна выдержать очень многое, но все равно непорядок. Да еще при посадке на Аресе щиток, глядишь, отвалится окончательно, придет в негодность, и будут они до возвращения на базу летать с дыркой в потолке. Нет, так не годится.

Эскалаторы уже работали, но он снова направился к лестнице — возраст, знаете, медкомиссии проверяют его все строже, надо поддерживать себя в форме. Экипаж уже привык, что капитан все свободное время проводит в спортзале. И не зря, кстати, проводит: в прошлом году на Луне он участвовал в первенстве по армрестлингу и занял второе место, так-то.

Теперь на пассажирских ярусах было уже не так пусто. Двери некоторых кают были открыты, слышались голоса: пассажиры делились впечатлениями от прохождения Коридора. На ярусе «Горный король» Карнаку встретилась пожилая темнокожая дама, которая требовательно спросила, когда же наконец они прибудут на место и почему им ничего не сообщают. Карнак ответил как можно обстоятельнее на оба эти вопроса, а также и на еще несколько, которые возникли у требовательной пассажирки. Ведь в этом и состоял смысл его путешествия по кораблю сразу после прохождения Коридора — повидаться с пассажирами, ответить на любые их вопросы, утешить, если нужно. Компания настоятельно требовала от экипажа открытости и предельной чуткости по отношению к пассажирам. «Заносчивым молчунам не место на наших лайнерах», — гласила инструкция, составленная психологами Компании. Карнак, в общем, был с этим согласен: в конце концов, если тебя раздражают расспросы, летай на транспортах, там можно месяцами ни с кем не разговаривать.

Этот же вопрос — когда они прибудут на Арес и увидят ли знаменитый закат — ему задали и на ярусе «Необитаемый остров». Только теперь вопрос был задан гораздо более приветливым тоном. Спрашивала угловатая девушка с милым, хотя и не слишком красивым лицом. Сталкиваясь с ней в столовой или кают-компании, Карнак испытывал странное ощущение: каждый раз ему казалось, что лицо пассажирки с банальным именем Кэйт Джонс ему знакомо; между тем он мог бы поклясться, что они никогда раньше не встречались. Еще одной особенностью Кэйт Джонс был ее спутник, молчаливый улыбчивый китаец. Они занимали соседние каюты и везде появлялись вместе, но между собой почти не общались. Вот и сейчас китаец молча улыбался Карнаку из одного из кресел, не принимая участия в беседе.

Карнак заверил Кэйт, что закат они увидят обязательно, и проследовал в следующий ярус, где столкнулся с яркой дамой, казалось сошедшей с обложки журнала мод; даму просто распирало от желания поделиться своими впечатлениями от Коридора. «Меня будто скатывали и вытягивали, представляете? — рассказывала она, схватив Карнака за рукав комбинезона. — Я была как спица, которой проткнули весь космос! Ощущение не из приятных, признаюсь, но абсолютно незабываемое!»

Дама явно не спешила расстаться с удачно подвернувшимся слушателем, и рассказ грозил затянуться, но тут в ухе у Карнака пропел сигнал вызова, а затем раздался голос Фрэнка:

— Капитан, если вам не трудно, поднимитесь в рубку. Тут у нас небольшая проблема.

Если Сполдинг признавался, что у него есть проблема, значит, дело было действительно серьезное. Карнак поспешил к эскалатору. Нетерпение подгоняло его, на верхнем ярусе он уже почти бежал.

— Что случилось? — воскликнул он, открыв дверь рубки.

— Вот, смотрите, — ответил Сполдинг, кивнув на экран. — Вот она, проблема.

Карнак взглянул — и не поверил своим глазам. Бот класса «С» уже не был крохотным пятнышком на краю экрана, теперь он помещался в самом центре и был прекрасно виден. До него было — капитан бросил взгляд на радар — не более тридцати тысяч километров, сущий пустяк.

— Он идет на сближение с ускорением десять G, — сообщил Сполдинг. — И не отвечает на вызовы. Я вызываю его по всем частотам уже минут пятнадцать, но он молчит.

— Может, у него вышла из строя аппаратура? — высказал предположение Лукас, второй пилот.

— И поэтому он мчится прямо на нас, словно собрался протаранить нам левый борт? — хмыкнул Сполдинг. — Нет, тут что-то другое.

— Передавай ему световыми сигналами, азбукой Морзе: «Немедленно измените курс, сообщите, кто вы», — приказал Карнак. — Поле включено?

— Включил, как только вышли из Коридора, — ответил первый пилот. — Только я уже подсчитал: при ударе на полной скорости оно нас не защитит. Надо или уходить, или еще что.

— А мы будем и то, и другое, — сказал Карнак. — Доведи тягу до полной, даже можешь сделать сто двадцать процентов — думаю, пассажиры это не сразу заметят. А ты, — обратился он ко второму пилоту, — подготовь кормовые пушки.

— Слушаюсь, капитан, — ответил Лукас- Будем надеяться, что они все же не пригодятся.

Несмотря на странное поведение «букашки», экипаж «Магеллана» оставался спокоен: все в рубке твердо знали, что их лайнер на данный момент являлся наиболее защищенным кораблем из всех созданных руками человека. Четыре протонные пушки на носу и корме не только предохраняли лайнер от столкновения с крупными метеоритами, но и могли в случае надобности служить мощным оружием. Трехслойная броня была способна выдержать прямое попадание плазменного или даже протонного заряда. И наконец, гордостью инженеров Компании являлась их новая разработка, тщательно оберегаемая от конкурентов — уникальное силовое поле. Оно не только гасило удары метеоритов массой до тонны, но и могло отразить значительную часть энергии от ударов плазмой или протонами, так что броня была просто дополнительной гарантией. До сих пор подобные поля удавалось создавать лишь на Луне и на других стационарных базах, на кораблях они пожирали слишком много энергии; но Компания, создавшая «Магеллан», оставаясь верной своему девизу «Быть лидером во всем», обогнала конкурентов, в том числе и военных, и в этот раз.