Пол Андерсон - Операция "Хаос" Страница 20

Но Джинни не заметила. Она лишь вздохнула и, кивнув, принялась печально гладить кота.

— Хорошо, дорогой, — сказала она. Но тут в ней пробудилась былая строптивая ведьма, и она ехидно заметила: — Что, решил сделаться главой семьи? Ну что ж, поиграйся, пока вольный!

— Я позабочусь о том, чтобы так было всегда! — заявил я.

Она вздернула голову:

— Всегда? — Потом поспешно добавила: — Ну ладно, нам пора. Вещи уже собраны.

— Что ж, супруга, поехали! — согласился я. Она показала мне язык. Я погладил Свартальфа:

— До свиданья, дурачок. Надеюсь, ты не в обиде?

Он легонько куснул мою руку, заявив тем самым обратное.

Джинни крепко обняла его, затем схватила меня за руку и торопливо повлекла к двери.

Дом, в который нам предстояло потом вернуться, находился вблизи «Трисмегиста». Наша квартира находилась на третьем этаже. Состоявшаяся утром свадьба была тихой и скромной. Несколько друзей в церкви, потом завтрак дома у кого-то из них. А затем мы сказали им: «До свидания». Нью-йоркские родственники Джинни и мои — в Голливуде — были богаты. Они скинулись и подарили нам персидский ковер. Подарок нас несколько потряс, но каким новобрачным не хочется роскоши?

Ковер лежал на лестничной площадке под лучами солнца, его краски пылали. На заднем краю громоздился багаж. Мы уютно уселись бок о бок на подушках из полимеризованной морской пены. Джинни прошептала слова команды. Ковер двинулся так плавно, что я и не заметил, как мы поднялись в небо. Ковер уступал в скорости спортивной модели помела, но триста драконьих сил вынесли нас из города за считанные минуты.

Под нами развертывались бесконечные равнины Среднего Запада. Здесь и там, словно серебряные ленты, блестели реки. Мы неслись, и порывы ветерка не проникали за защитный экран. Джинни выскользнула из платья. Она была одета только солнцем, и теперь я понял теорию защитного переноса. Отсутствие чего-то имеет столь же реальное значение, как и наличие.

Мы летели на юг и купались в солнечном свете. Когда наступили сумерки, мы остановились и поужинали в очаровательном ресторанчике. Нам не хотелось останавливаться в помело-отеле, и мы полетели дальше.

Ковер был мягкий, толстый и уютный. Я хотел было поднять откидной верх, но Джинни сказала, что, если мы спустимся пониже, там будет теплее. И она оказалась права.

Небо было усеяно звездами. А потом встала большая желтая луна, и в ее свете половина звезд растаяла. Воздух был наполнен шепотом, внизу простиралась темная земля, и мы слышали, как звенит дружный хор кузнечиков. И все, что будет потом, нас не интересовало…

ГЛАВА 14

Я знал, куда нам надо. Мой фронтовой друг, Хуан Фернандес, нашел хорошее применение приобретенным в армии знаниям. Он служил в секции пропаганды и создал там немало превосходных сценариев. Теперь он готовил уже не насылаемые на врага кошмары, а сонные серии.

Передачи пользовались популярностью, и заказчики хорошо платили Хуану. По сути, все любили Хуана, если не считать психоаналитиков. Теперь, когда научные исследования привели к созданию противомагийной техники, психоанализ устарел. Хуан в прошлом году соорудил в стране своих предков дачный домик. Домик был выстроен почти на самом побережье Соноры — это одно из наиболее красивых мест Мидгарда.

Фернандес пригласил меня сюда на этот месяц, и мы с Джинни запланировали на этот срок нашу свадьбу.

В полдень следующего дня мы пошли на посадку. К западу от нас сиял лазурью Калифорнийский залив. Выглаженная прибоем широкая полоса песчаного пляжа, громоздившиеся ярус за ярусом утесы и, наконец, вся разворачивающаяся к востоку страна — сухая, неподвижная, жутковатая… А наш домик, возвышающийся над склоном, был окружен зеленью.

Джинни захлопала в ладоши:

— О, я никогда бы не поверила, что такое возможно!

— Вы, жители восточных штатов, не знаете, как велика наша страна.

Я был полон самодовольства.

Она заслонилась от слепящего солнца и указала:

— А что там такое?

Я не мог оторвать глаз от ее руки, поэтому пришлось просто вспомнить. Над утесами, примерно в миле к северу от нашего домика и на несколько футов выше, виднелись полуразрушенные стены, окруженные грудами камней. В северном углу хмуро встречала ветер башня, торчащая обломанным зубом.

— Ла-Форталеза, — сказал я. — Построена испанцами в семнадцатом веке. Какого-то дона осенила идея разбогатеть, разрабатывая этот край. Он воздвиг замок в качестве опорного пункта и резиденции. Привез жену из Испании. Но дела у него не заладились, и замок вскоре оказался покинутым.

— Давай обследуем его!

— Хорошо, если тебе хочется.

Джинни положила руку мне на плечо:

— Стив, почему у них не заладились дела? Что им помешало?

— Да не знаю. Я не особенно интересовался Форталезой. Даже будучи человеком, я ощущал там что-то враждебное. Однажды, приняв волчий облик, я отправился туда после наступления темноты, и… это было омерзительно. Причем ощущалось не столько физически, сколько… А, не будем об этом.

— Испанцы в те времена обращали туземцев в рабство, — сказала она задумчиво, — не так ли? Вообрази, сколько человеческих смертей повидал этот замок! И смерть оставила на нем свой след. Но это было давным-давно. Мы осмотрим его. Руины очень живописны и выглядят отсюда потрясающе. Если тебя действительно беспокоят привидения…

— Дорогая, забудем об этом! Я не подвержен суевериям!

И мы поселились в домике, действительно забыв об этом.

Дом был построен в испанском стиле — белые стены под красной черепичной крышей окружали внутренний дворик, где весело играл фонтан. Дом был окружен садом. Зелень травы и листьев, красный, белый, пурпурный, золотой узор цветочных клумб завершал красоту дома. Мы были совершенно одни. Почва была насыщена Землей и Водой — следовательно, в уходе не нуждалась. Две другие стихийные силы кондиционировали в доме воздух. Кроме того, чистота там тоже поддерживалась волшебными силами (дорогостоящее это удовольствие — заклинание чистоты!).

Поскольку Джинни временно выбыла из магической деятельности, она приготовила завтрак по-мексикански из привезенных нами припасов Она была так прелестна в шортах, купальнике и переднике с оборочками, что у меня не хватило духу вылезти с предложениями поучить ее готовить. Когда грязная посуда сама собой полетела на кухню, Джинни радостно взвизгнула. И на всякий случай пошла следом — вдруг какая-нибудь из тарелок захочет упасть вместо воды на пол.

— Это самая современная посудомойка, о которой я когда-либо слышала! — воскликнула Джинни.

Во второй половине дня у нас было много свободного времени, и мы отправились купаться в прибое. Когда солнце село, мы вскарабкались по желтой скале обратно. Эта скала была как лестница, ведущая в небо. Мы проголодались, и я поджарил на углях бифштексы. Во время еды мы молчали. Потом ушли в патио и оттуда, сидя на сбитых из досок стульях, любовались морем и держались за руки, и звезды высыпали на небо, чтобы приветствовать нас.

— Давай, когда взойдет луна, сменим кожу на шкуру и чуть порезвимся, — предложил я. — Из тебя выйдет очаровательная волчица. Я бы, гм… ну, неважно!

Она покачала головой:

— Я не могу, Стив, дорогой.

— Ты наверняка сможешь! Конечно, понадобится пустить в ход волшебство, но…

— В том-то и дело. У тебя человеко-волчьи гены. Все, что тебе нужно для изменения, — это поляризованный свет. Но для меня изменение означает большую трансформацию и… Не знаю. Я чувствую, что не смогу этого сделать. Даже не могу сейчас вспомнить формулы. Вообще ничего не могу вспомнить. Все, что я знала, смешалось и улетучилось даже в большей степени, чем я ожидала. Мне придется заново пройти курс обучения по самым элементарным вещам. А сейчас… меня может изменить только профессионал.

Я вздохнул. Ведь я надеялся, что мы вместе превратимся в волков. Нельзя по-настоящему узнать мир, обладая только человеческими чувствами и разумом, не используя ощущения, присущие зверю. А ведь Джинни, разумеется, часть этого мира… Что ж!

— О'кей, — сказал я. — Тогда сделаем это позднее, когда ты вновь станешь специалистом.

— Конечно. Мне очень жаль, дорогой. Но если хочешь пробежаться в волчьем облике сам — беги.

— Без тебя — нет.

Она тихо рассмеялась:

— А вдруг у тебя появятся блохи?

Затем наклонилась, чтобы укусить меня за ухо.

И тут мы услышали шаги.

Я вскочил на ноги. То, что я бормотал при этом, особым гостеприимством не отличалось. Под бархатным небом, по тропинке, змеей уходящей в глубь страны, к нам приближалась какая-то тень.

«Что за черт, — подумал я. — Кто-то из расположенной отсюда в десяти милях деревни? Но…»

Когда я человек, мой нос очень нечуток по моим же волчьим стандартам, но запах, который я уловил, мне не понравился. Не то чтобы это был неприятный запах. Наоборот, от его острого аромата полускрытое сумерками лицо Джинни сделалось еще прекраснее. И все же что-то во мне противилось.