Кирилл Алейников - Познавший Кровь Страница 20

— В Библии написано, что каждый будет осужден или вознагражден за свои деяния. Ты стал вампиром по принуждению, и…

Я не стал слушать, что говорит девушка. Продолжил:

— Во-вторых, будучи подданным Сатаны, я могу постараться выслужиться перед ним. Наверняка это возможно. Наверняка он как-то награждает своих рьяных бойцов. Лучше индейка на столе, чем синица в руках.

— Я бы не советовала тебе пытаться выслужиться…

— В-третьих, — снова продолжил я, бестактно перебив собеседницу, — от твоего предложения дурно пахнет. Мало того, что мне предлагается ввязаться в войну против своих, скажем прямо, собратьев, так выгоды от этого мне не получить! Если бы ты сказала, что сможешь вернуть мне простую человеческую жизнь, беспечную жизнь без знания о потусторонних мирах, я, не колеблясь, согласился б на любую авантюру, сколь опасной она не оказалась. Но в качестве награды я получаю лишь обещание, что «какое-то время меня не будут трогать»! Тебе момент не кажется смешным?

Светлана попыталась сказать что-то в оправдание, но я опять не дал ей возможности высказаться. Поднявшись на ноги, я стал нервно шагать по комнате туда-сюда.

— Я никогда по-настоящему не верил в Бога — каюсь. Это все равно что верить в инопланетян или… или в снежного человека! Пока своими глазами не увидишь — не поверишь. Когда я на собственном опыте убедился в существовании потустороннего, когда не увидел собственного отражения в зеркале, я поверил. И теперь верю во что угодно, в том числе и в Бога. И мне очень больно осознавать, что дорога на небеса для меня закрыта: я не думаю, что за всю свою предыдущую жизнь совершал слишком тяжкие грехи. Грешил как все — в рамках общей испорченности и неполноценности. И теперь, Светочка, мне, как — тем более — существу тьмы, надо хоть как-то побеспокоиться о своем будущем. Умирать не хочу, но иного выбора вы мне не даете: смерть от голода, от серебряной пули или от другого вампира, если раскроется операция. Но хоть что-то я делать должен, ты согласна? Сейчас я задам тебе очень простой и очень плохой вопрос; мое участие в операции целиком и полностью зависит от твоего ответа.

Светлана сделала знак продолжать.

— В случае успешного завершения операции я не должен испытывать проблем ни с питанием, ни с добрыми узурпаторами. У меня будет такая возможность?

Девушка подумала несколько минут, прежде чем ответить. Впрочем, мне не казалось, что она и в самом деле взвешивает мои слова. Наверняка перед разговором со мной ее четко проинструктировали и заранее дали ответы на все вопросы, которые я могу задать…

— Дать тебе людей в качестве пищи мы не имеем права, — наконец ответила она. — Но проблему можно решить: ты будешь убивать плененных нами оборотней и пить их кровь, смешанную с человеческой плазмой. Такая пища малоприятна, но не даст тебе загнуться.

— Великолепно! — всплеснул я руками. Подобного ответа я как раз и ожидал. — Пока я якшаюсь с вампирами, мне можно убивать людей — иначе вся ваша легенда полетит к чертям. Зато в качестве приза мне предлагается до конца дней своих лакать противное пойло из каких-то там оборотней.

Светлана тяжко вздохнула и понурила взгляд:

— В этом-то наша проблема, — печально сказала она. — Мы пробовали завербовать многих вампиров, но безуспешно. Никто не хочет добровольно сотрудничать с нами, потому что не видит выгоды. Нельзя силам Света дать добро на убийство человека — пусть зека, пусть маньяка, пусть садиста — хоть кого. Иначе мы нарушим тот баланс, который сохраняется тысячи лет. Мы ввергнем Срединный мир во тьму, в хаос и зло. Потому что, позволив такое, мы сами станем злом.

Что-то в ее голосе заставило меня смягчиться. Я больше не хотел причинить ей морального вреда и убрал наглое выражение со своего лица. Я вновь сел на диван.

— Мы хотим уничтожить вампиров с одной единственной целью — чтобы не страдали невинные люди, как ты, — продолжила девушка. — Борьба против них ведется по всему миру, ведь вампиризм — болезнь, вирус, проклятье, и наша задача заключается в выведении этой заразы. Больно видеть, как простой человек, не провинившийся ни перед Богом, ни перед самим собой, ни перед кем-то еще падет жертвой вампира. Если бы он погибал после укуса… Но он превращается в упыря, в существо, принадлежащее Сатане, и вынужден жить навязанной ему жизнью. На мой взгляд, самое страшное преступление — это лишение выбора. Каждый должен иметь право выбрать между одним и другим, между злом и добром. Вампиры не дают своим жертвам такого права. И поэтому должны быть истреблены как можно скорее.

Рано или поздно инквизиция доберется и до тебя. Поверь, мое сердце обливается кровью от сознания того, что мы вынуждены находиться в противоборствующих армиях. Но этот мир жесток, и жестоким его сделало зло, порожденное Сатаной. Если в тебе осталась та частичка, которая есть в каждом человеке — частичка Господа, — то ты согласишься помочь нам. Как бы трудно тебе это не было. Каждому воздастся за его деяния, и — я уверена — своим благородным поступком ты искупишь грех, навязанный Тьмой, небеса не отвернутся от тебя, и по праву займешь ты свое место в Актарсисе. Заблудшая душа рано или поздно выйдет к свету, ведь Бог создал мир из света, а не из тьмы.

Я сидел и слушал девушку, плотно сцепив руки в замок. Потом сходил на кухню и вернулся с бутылкой холодной донорской крови. Мои губы были орошены ею, а в глазах горел огонек блаженства. Я выпил все содержимое бутылки, вытерся рукавом.

— Извини, Света, — сказал я холодным голосом. — Теперь жизнь мне дает Тьма. Она стала для меня светом, и она же стала для меня судьей. Я хотел бы помочь тебе, но не могу и не имею права идти против самого себя. Я вампир и, как бы не хотелось этого признавать, — боюсь. Боюсь провиниться перед Сатаной, потому что он стал моим единственным защитником. Какая разница, на чьей ты стороне, главное — оставаться самим собой.

— Но ведь ты не такой! — она вскочила на ноги, щеки ее запылали румянцем, а глаза заблестели. — В тебе говорит тьма, а не настоящий Сергей Суховеев! Все вокруг создано Богом! Все! Сатана хочет лишь уничтожить это!

— Извини, — повторил я. — Я не стану вам помогать.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ: СВОЙ СРЕДИ СВОИХ

ГЛАВА VII

Допей до дна —

Теперь уже можно…

Прошло уже три месяца с тех пор, как я превратился в вампира. И два месяца я был официально зачислен в их братство Оурос — клан, держащий под контролем вампиров европейской части России. За это время я узнал о вампирах больше чем за всю предыдущую жизнь, и это неудивительно, ведь я сам был вампиром и жил в их окружении. Оказывается, кровожадные упыри оказались совсем не такими кровожадными, они вообще не были сволочами в моем понимании.

Все вампиры без исключения предпочитали одеваться просто, но со вкусом. Естественно, из всех предоставленных нам природой цветов они более всего тяготели к черному, багровому и красному (но не яркому) и старались составлять свой гардероб из одежды вышеперечисленных цветов. Пестрые текстуры, грубые поверхности, кричащие оттенки — все это отбрасывалось вампирами как ненужный мусор. Зато шелк они любили так же, как и кровь. Я убедился, что вампиры не стараются максимально скрыть свое тело от посторонних взглядов и солнечных лучей. Второе объясняется просто: они существа ночи и днем не разгуливают по улицам. Зато причина первого более деликатна.

Оказывается, вампир, решив произвести на свет себе подобного, должен выбирать жертву с особой тщательностью. Старики и дети отпадают, потому что слабы. Лица с неустойчивой психикой и физическими изъянами — тоже. Носить звание «крадущегося в ночи» могут лишь мужчины или женщины, чьи физические, психические и умственные данные максимально приближены к совершенству. Кстати, это обстоятельство позволило мне слегка возгордиться самим собой!

Практически все свое время я обитал в ночном клубе «Носферату». Здесь я общался, спал, ел и питался. Здесь я наблюдал за вампирами и старался вжиться в их мир. У меня появилась масса знакомых среди вурдалаков: веселые парни, сногсшибательные девушки, даже учтивые джентльмены. Я с удовольствием общался с ними, делился воспоминаниями о своей прошлой жизни, текущими переживаниями и планами на будущее. Планов, кончено, у меня пока не было, но я с охотой выдумывал их.

Помню, как я впервые пришел в клуб не в качестве охотника за укусившей меня особью, а как блудный сын, понявший, наконец, необходимость в домашнем очаге. Это произошло через неделю после моего разговора со Светланой, заключительного разговора.

Я вошел в клуб без всяких проблем. Рядом бодро шагал Макс. Рана на его шее, оставленная упырем, полностью затянулась, и врачи выписали его из больницы на несколько недель раньше ожидаемого срока. Друг мой был совершенно здоров, жизнерадостен и весел, в отличие от меня — хмурого субъекта с тяжелым взглядом. Но мы разнились лишь внешне, а на самом деле были очень похожи, ведь мы оба не отражались в зеркалах.