Pferd Mantel - Колокола Обречённых Страница 20

Время идёт, и Бог даст – всё образуется. На всё Божья воля. В трудах, ежедневных заботах привычно забывается самый скользкий вопрос – а что дальше? Дальше-то что??? Если разобраться по-взрослому – срок всей этой ерунде отмерян. Даже если Страшного Суда, о котором без устали распинаются духовные, ещё долго ждать. В первые-то три-четыре года народ работал на энтузиазме голом. Шутка ли?! – на глазах такие метаморфозы у людей творятся. Как улеглось с первым, самым лютым, нашествием гостей из-за гроба, как попривыкли к снующим здесь и там нечистикам, касперам, прочей неестественной байде, кое у кого проснулась эйфория. Херасе! Люди помирать перестали, поголовное выздоровление – не то чтобы, конечно, безусловное: если убырь у кого в лесу ногу там отчекрыжит – новая не вырастет, но так – раки там всякие, диабеты, астмы у людей как рукой сняло. Чтобы кто-то приболел чем – такое уже давно сказками стало. Поэтому спустя какое-то время, как ситуация нормализовалась (вот тоже слово, блин!) – люди стали расслабляться что ли. А зря, потому что самые серьёзные испытания только начинались. И вот семь лет пролетело, и не заметишь как. Что изменилось в лучшую сторону? Да ничего. Ну, может быть, если только ходунов стало поменьше – больше уже они внаглую на Село не ломятся. Так это на Село! Народ-то варится в своём соку – работа-дом, работа-дом. А на иное-то и новой, Богом данной, форы здоровья не хватает. Варится – и не вкупает что окрест творится, но Фединым-то «лешакам» не надо байки рассказывать! Мертвяки, нечистая вся эта остальная херня – она ведь никуда не делась. Вокруг, где бы лесные не шастали – а уж окружающие-то места обошли не по одному разу, всё вымерло. И там, где раньше жили люди, обжилась нечисть. Фёдору подумалось как-то – если бы, скажем, была такая возможность подняться высоко в небо и оценить ситуацию на сегодняшний день, закрасив территории более-менее безопасные зелёным цветом, а опасные – красным, то, в принципе, зелёный карандаш (фломастер?) с собой на ту штуку, на который можно такой подъём осуществить, можно не брать. Кругом будем одна, сплошная блять, краснота. «Лешие» ходят, ищут, рискуют. Главная задача не выполняется – людей нигде нет. В Селе теперь, а точнее – в анклаве, людей живёт – тысяча двести пятнадцать человек. Точнее, жило несколько дней назад, а вот позавчера калькуляция уже поменялась. Бабу из второй полевой бригады убырь сожрал. Минус один. И счёт идёт только в одну сторону – в минус.

А что дальше??? «Да нихуя. Самый простой ответ. Нужно чудо» – подумалось Фёдору, и он, затушив сигарету, метнул бычок и сплюнул в речку своего детства.

– …..и поэтому они, эти разъебаи, херят на корню то, на чём наша команда держится – я про железную дисциплину, Федь. – закончил свою мысль, клокочущий гневом Ваня. Базарить, оказывается, про крах дисциплины Ваня пытался уже минут пять.

– А, ну да. Правильно всё говоришь. – повернулся к другу очнувшийся от размышлений Фёдор.

– Э, ты вообще здесь?! – наклонился, заглянув Феде в глаза, друг. – Ты меня, блять, вообще слушаешь?!

– Да слушаю, Вань. Чё то оприходовало малёк просто…

– Срамнов – ты соберись, млять, как-то. Ты, я слышал, командир у нас – или я спутал чё? Я те чё говорю? – ты, млять, на часы-то глянь походу. Времени-то уже – пять утра. И где эти разъёбы? Знал бы, что они проспят стрелку – подрых бы с Илюхой.

– Да пипец какой-то.

– Да ни пипец, а ебать надо начинать их, Срамнов. Тебе и все карты в руки. Чё, первый раз что-ли волынят?! А всё потому, что ты, Федул, возжи нахуй отпустил – а надо ебать за такое. Вон гляди – Кавказ с Папой пилят, вальяжные неебацца. – кипел Иван, жестикулируя, и на каждом предложении заглядывая Срамнову в глаза – старая фишка, ещё из Москвы.

Из-за поворота, мирно беседуя о чём-то, одним им известном, не торопясь, топала неразлучная компания – Аслан Алкоев, бывший мент, и Папа – бывший рецидивист-уголовничек. Эти двое, в натуре, друг друга нашли. Они и жили вместе, на краю Вельшина, заняв пустующий дом, хозяева которого – дачники тверские – сгинули, по всей видимости в мясорубке, когда ходуны попёрли.

– Я перебью вас, мущщины, хорошо? – набычился с ходу на подошедших товарищей Фёдор. – Будильник, наверное, просрали – да? А какое ещё объяснение такой херне?

Аслан с Папой посмотрели друг на друга – и прыснули со смеха.

– Понятно. – махнул рукой Иван. – Ну хуле с них взять, Федь? Опять обдолбанные вхлам, небось ещё с ночи держит.

Эти двое заржали ещё громче, заразительнее. Мимо них по мосту как раз проходили три велешинские девки – Алла Громова, Светка Киреева и Анька Лопухина, они работали в школе – а что, кем – этого никто из мужиков конкретно не знал. Глянув на известных деревенских ходоков девки тоже заржали, хватая друг друга за одежду, поздоровались, и хихикая и поминутно оборачиваясь, пошагали дальше, в Кушалино.

– Э, Федя, Иван…. Добрае вам утро, радные маи. – заливаясь смехом, с трудом выговаривая что хотел сказать, Аслан. – Зачем так гаваришь?

– Не, в натуре, а в чём хипиш-то? Чё поезд уходит, нет? – вставил реплику в начинающийся разговор Папа.

– Уходит не поезд, Сань. Уходит дисциплина. Раньше такого у нас не было. Не будет и впредь – я за яйца в разведгруппе никого не держу. В дровяной команде у Михалыча, у полевиков – везде вакансий дохуя – без собеседования возьмут. – лупанул по Папе Фёдор. – Если договор был на пол-пятого, то нехуй опаздывать. И кончай базлать тут – я тебе в любой момент на пальцах покажу где ты неправ. Чё скажешь, Папа?

– Федь, ну ты это… за лямки то не подтягивай! Мы чё, дуру гоним что ли? Ну да, косяк на нас. Исправим. Смоем кровью, хе.

– Ты слова подбирай с трудом, ага, Саш? – а то накликаешь чё. Хуй с ним, если только на себя, а ты по ходу вспомни, что не один работаешь. Короче – уже шестой час, базарить тут уже не о чем. Всё бы ничё – только я не вижу среди нас Политыча.

– Да пиздец у нас дисциплина стала, мужики. – снова махнул рукой Ваня.

– Раз время уже такое – давайте пайдём уже, да? – предложил как бы между прочим Аслан. -Что Палитыч малчик что ли? Он на виласипеде, дагонит нас или прямо на стан приедет. Пашли уже, да?!

Все четверо – Фёдор с Иваном, огорчённые произошедшим и хихикающие на шаг сзади позади них Аслфн с Папой, потопали в сельскую автомастерскую – Стан – на встречу с ребятами Волчка и мужиками из второй охранной команды, в которой заправлял Валера Паратов. Когда они явились на Стан, народ, назначенный в рейд уже практически собрался весь. Тут же, за общим столом у мужиков нашёлся и Политыч, свеженький, побритый, подтянутый, и как оказалось, приехавший одним из первых рано с утра.

– А чё, Федь – проснулся ни свет – ни заря, собрался да поехал. Чего, подумал, мне вас ждать впустую? – объяснил свою ситуацию он. – Я прям сюда, а тут Волчёк уже шурует. Ну и…

– ХуИ. А заехать – сказать чё да как – далеко было? – нахмурив брови, бросил Фёдор.

Тем временем, на стан стягивались опаздывающие мужики, а за столом обсуждалась позавчерашняя судьба кушалинской бабы из полевой бригады – которую убырь размотал. Случай, конечно, вопиющий – дело как раз на поле рядом с полигоном случилось, на глазах четверых мужиков из первой охранной и те ничего поделать не успели, как следовало из истории, в красках излагаемой Севой Кимом, одним из Валериных ребят, на которого Фёдор, в свою очередь, тоже виды имел и сманивал его к себе в команду. Вот, как раз, хороший повод посмотреть на Севу в деле, коль скоро тоже в рейд вместе пойдём.

Вообще, с убырями эта вся канитель достала уже. На полигоне эти твари обжились как крысы на мясокомбинате. Ведь что такое убырь по роду своему? – хрень такая, типа медведя, что ли. Но явно при этом нечистая – ну, потому, понятно, что раньше их не было. Бегает быстро, с копытами, с рогами. Ну, ещё хобот – а это тоже тема, кстати. Так если взять – основная масса нечистиков, ну, звероподобные которые – убыри (или гбыри – кто как их называет), потом шмыги, габберы – все с хоботьём почему-то. Наверное, у Рогатого задумка на них такая. А, ну шмыги – так себе мерзота, мелочь – по брошенным хатам обживается, в целом-то и безобидная. Да и габберов если взять – тоже так себе нечистики, малоопасные – на людей не нападают, всё больше к скоту норовят – овцу стырить, поросёнка. Правда, твари, в Село лезут, как мухи на говно, тоже достали – да и до хрена их, как мух летом. А вот те, новые, на которых «лешаки» в Капатках пару месяцев назад нарвались – те да, стрёмные. Быстрые – ну, как касперы, вроде перелетают даже, а что самое хреновое и непонятное, то таких вещей две – во-первых, шмот какой-то таскают, что другие нечистики не делают, и второе – ходунов вокруг них батальон, млять. Вот один раз только нарвались на эту херню – а больше – всё. У Вани на самом деле появилась теория – Ваня вообще теоретик ещё тот – что эти твари, Слоняры, как их Папа погоняет, вроде как с ходунами в симбиозе. Как раз надо это будет с Севой обтереть – он по профессии биолог, ну может подскажет что.