Вероника Иванова - (На)следственные мероприятия Страница 20

Хорошо, что Адвента оказалась здесь. Вернее, плохо: незачем девочке было все это слышать. Но мне надо было. Чтобы не питать насчет деда опасных иллюзий.

– Эд, иди обратно в машину.

Растерянный взгляд. Дрогнувшие губы.

– Я отвезу тебя…

И вернусь? Ну уж нет!

– Поедем домой.

На сей раз девочка решила побыть послушной: в два счета заняла прежнее место на сиденье. А вот я не намерен был больше исполнять роль почтительного внука и радушного хозяина.

– Ключи от дома – в гостиной. Можете занимать любые комнаты, пользоваться всем, что понадобится. Чего-то не хватит – сделайте заказ. За мой счет. Желаю приятного времяпровождения!

Дедуля выслушал все, что я сказал, даже не делая попыток прервать тираду, и только потом спросил, уже у моей спины:

– Как я должен все это понимать?

Как-как… Есть одно предложение, но не слишком пристойное для употребления в обществе.

– Мой дом открыт для вас, Ишикава-сан.

– А твое сердце?

У меня очень умная сестра. Очень хитрая. Безгранично предусмотрительная. И бесконечно подлая. Почему она ни словом бы не намекнула, с чем я могу столкнуться?! Чего хочет этот человек, несколько минут назад незнакомый мне, а теперь почти ненавистный? Проложить тропку к внуку в обход сына и невестки? Сентиментальным стал на старости лет? А может, все остальные потомки тоже от него отвернулись, и теперь старикан хватается за любую соломинку, лишь бы вернуть видимость семьи?

– Мое сердце принадлежит только мне. И когда-нибудь будет принадлежать женщине, которую я выберу, не оглядываясь ни на чьи пожелания.

Я двинулся к машине. В полнейшей тишине, нарушаемой только хрустом песка под ногами.

Дедушка не стал ни отговаривать меня от принятого решения, ни осуждать. Только вслед донеслось замечание, сделанное, как мне показалось, с каким-то особым выражением:

– Гордый и горячий… Весь в отца.

Горячий? Да я холоден как лед! И тверд как камень. Ну, по крайней мере, хотел бы сейчас так думать про себя.

Эд тоже молчала. Долго. До самого дома. Парковать лимузин во дворе между многоэтажками оказалось труднее, чем пилотировать баржу в метеоритном поясе Ландо, если верить рассказам Рэнди, плотно поработавшего в свое время в команде по отлову контрабандистов. Зато девочка немного оттаяла, когда получила порцию завистливо-восхищенных взглядов от соседей по дому и случайных прохожих. Даже вызвалась приготовить ужин. А пока она громыхала в кухне кастрюлями, тарелками и прочей посудой, я набрал на комме номер… Ну да, как раз так кстати помянутого Доусона.

– Привет, Рэнди!

– О, наш болезный! Как голова?

– Пока на плечах.

– Хорошо, что ты в этом уверен.

– А что, есть повод сомневаться?

Где-то поблизости от Доусона раздался смех. Звонкий. Женский.

– Да нет. Я же сказал: хорошо, что ты уверен. Я вот сейчас, например, голову успешно теряю…

Смех стал заливистее.

– Рэнди, я тебя отвлекаю?

– Немного. Но будем считать, что своим звонком ты совершаешь благородный поступок, организуя мне передышку перед следующим наступл…

Окончание фразы утонуло в звуках чего-то, весьма похожего на поцелуй.

– Ты с Лионой?

– Браво, капитан Сэна! Вы сегодня дьявольски проницательны, учитывая постигшую вас травму.

– Надеюсь, ты ей не сказал о…

– Подожди, сейчас выйду на балкон.

Какое-то время комм молчал. В смысле не издавал никаких членораздельных звуков, только свист, шипение и стук.

– Так сказал или нет?

– Вообще-то…

Я замер в ожидании грохота неба, падающего на землю.

– Нет. Но это не имеет значения.

– Как это не имеет?!

– Я спросил, когда пришел, не случалось ли с ее братиком в последнее время каких-то неурядиц. Ну так, на всякий случай спросил.

– И что она ответила? – прохрипел я.

– Что Морган хорошо усвоил уроки юности и теперь если делает глупости, то только те, за которые готов нести ответственность.

Бум… Бум. Буммм! Нет, это не кулинарные упражнения Эд. Это гвозди, забиваемые в крышку гроба, причем еще неизвестно, моего или Морганова. А может, общего? Нам и одного на двоих хватит. В тесноте, как говорится, да не в обиде.

– Чего притих? – поинтересовался Доусон.

– Ничего. Задумался.

– Так о чем хотел спросить-то?

А я хотел? Ну да. Точно.

– У тебя на завтра какие планы?

– У нас отгул! – пропел в комме голос Лионы, и следом снова раздались шуршание, смех и свидетельства прочих нежностей.

– На самом деле отгул?

– Да, Барбара устроила аттракцион невиданной щедрости.

Исчезновение Моргана. Мой отпуск. Отгул Доусона. Или я и вправду потерял остатки разума, или все эти события связаны друг с другом крепче, чем хотелось бы верить.

– Джей, я так понимаю, тоже…

– Его командировали в Коммцентр. Читать лекции новичкам.

О, ну хоть кто-то из нас займется делом! Правда, учитывая особое отношение Паркера к таким вещам, как наставничество… Нет, даже не хочу думать, какие лекции и кому он собирается читать!

– А сама наша госпожа?

– С утра собиралась быть на месте. А может, и весь день.

Отличная новость. Барбара у себя в кабинете уязвима куда больше, чем в полевых условиях. Особенно если удар наносит враг, против которого у любящей тетушки нет адекватного способа защиты.

– Спасибо, Рэнди.

– Да не за что. Ты отдыхай давай.

– Сам отдыхай… Труженик любовного фронта. Или тыла?

– А это мы еще посмотрим…

Он отключился под очередной взрыв смеха.

– Готово! – высунулась из-за дверного косяка рыжая голова. – Руки помыть не забудь!

Интермедия

– Что скажете, Варварушка? Чем порадуете старого больного человека?

Их снова было трое в этой душной бильярдной комнате, и Барбара наполовину уныло, наполовину с каким-то злорадным удовлетворением подумала, что теперь они все будут видеться каждую неделю чаще, чем за последние десять лет. А главное, будут вынуждены раз за разом нести свои кабинетные телеса в…

Тут полковник фон Хайст все же решила себя одернуть. Хотя бы потому, что сама последнее время не уделяла должного внимания своей физической форме. Должного – по личному мнению и согласно программе, разработанной официально назначенным инструктором. Пренебрегала занудными упражнениями в пользу… Хм, здорового и даже слегка буйного времяпровождения с человеком схожих взглядов на дисциплину и субординацию.

– Первая фаза закончена. Насколько я понимаю. – Барбара покосилась в сторону начальника Отдела Внешнего Наблюдения.

Брайан О'Лири утвердительно кивнул:

– Место преступления они покинули все вместе.

– А дальше? – с нажимом спросил Артанов.

– Мы не ведем слежку в Дип-Дип-Тауне. Это… чревато.

– Да знаю я! – махнул рукой глава Управления Городского Правопорядка. – Но осведомителей-то никто не отменял?

– Они еще не выходили на связь, – равнодушно сообщил О'Лири, разбивая пирамиду из шаров.

– И когда выйдут? – не желал униматься Артанов.

– Завтра. Послезавтра. Когда сочтут возможным. Вы же понимаете, Алексей Викторович, не все так просто…

– А мне показалось как раз наоборот!

Барбара невольно улыбнулась и не успела вовремя спрятать улыбку: глава Управления подозрительно сощурил глаза.

– Или мне и впрямь показалось? А, Варварушка?

Пришлось признать:

– Это было несложно, сэр.

– Вот! Слышите? Вот как надо работать! А этот ваш… специалист. Он точно справится с делом? Или все-таки нужно готовить кого-то на замену?

Полковник фон Хайст взвесила все «за» и «против» предложения Артанова и решительно качнула головой:

– Нет, сэр.

– Уверены?

– Если мой… специалист не справится, то мы узнаем об этом слишком поздно, чтобы делать вторую попытку. И потом, если не справится он…

– Не справится никто? – съязвил глава Управления Городского Правопорядка. – Не слишком ли это самонадеянно звучит, Варварушка? В моем распоряжении имеются весьма достойные люди, исключительные мастера своего дела, замечательные профессионалы.

Барбара помолчала, прикидывая, насколько неуставной будет выглядеть довольная улыбка, но все же решила сдержаться и не трепать самолюбие своих собеседников больше необходимого. На первый раз.

– Очень возможно, сэр. Но ТАКОГО профессионала у вас точно нет.

Глава 2

16 августа

Морган Кейн

Ночь в компании с душем – лучше, чем просто бессонная ночь, если вы не можете лежать на одном месте больше четверти часа. Да и вообще лежать не можете. Я надеялся, что зуд и жжение к вечеру сойдут на нет, но скажите, когда мои надежды, даже самые скромные, имели обыкновение сбываться?