Адмирал Империи 18 - Дмитрий Николаевич Коровников Страница 20

усиления собственных подразделений. Причем командиры данных кораблей пока даже не догадывались, что их командующий оказался под стражей, а еще, что он стрелял и ранил Самсонова. Чтобы не сеять панику и беспорядки в экипажах перед предстоящей битвой наши дивизионные адмиралы решили пока не сообщать остальным об инциденте, произошедшем в кают-компании «Громобоя», скрыв и ранение командующего, и арест Кондратия Витальевича. О, если бы Хиляев, Козлов и Красовский знали, чем это для них окончится!

Между тем мы с Агриппиной Ивановной, вице-адмиралом Козицыным и контр-адмиралом Гулем провожали наших боевых товарищей, наблюдая, как корабли трех дивизий постепенно подходят к границе голограммы карты и скрываются за ней, к этому моменту уже не видимые нашим сканерам, передающим на тактическую карту изменение обстановки в ближнем космосе. Мы вчетвером в этот момент находились уже на «Палладе» — флагмане Хромцовой, так как «Громобой», так сказать затрофеил Дамир Хиляев, самовольно временно введя линкор в состав своей дивизии. Никто этому противодействовать не стал, так как мы все знали, что Самсонов изначально был за продолжение похода против криптотурок и точно бы не обрадовался, очнись он через пару дней у Херсонеса-9, а не где-нибудь у центральной планеты системы «Эдирне»…

— Итак, решено, — ударил себя по коленкам Аркадий Эдуардович Гуль, вставая с кресла, — мы возвращаемся назад в «Тавриду».

— Вот человек, кто меньше всего беспокоится о дальнейшей судьбе нашего космофлота, — вырвалось у Василия Ивановича Козицына, недовольно пробурчавшего вслед выходящему из отсека Аркадию Эдуардовичу.

— Я, прежде всего, переживаю об Империи, — поправил его, Гуль, оборачиваясь. — Именно в «Тавриде» будет решаться ее судьба, а уж точно не у перехода на «Эдирне». Что до Черноморского космофлота, то, уверен, наши с вами коллеги, Василий Иванович, справятся с османскими эскадрами и без нас, в чем Хиляев и Козлов убеждали нас в течение всего этого времени. Не будем мешать их славе, а лучше приступим к подготовке выхода наших кораблей в направлении перехода «Тарс — Таврида»…

— Контр-адмирал дело говорит, — согласилась с Гулем, Агриппина Ивановна, так же вставая из-за стола и давая понять, что всем находящимся здесь следует покинуть «Палладу» и отбыть на свои корабли. — К походу все в принципе готово, так что не будем терять времени…

— Переживаете, Василий Иванович? — спросил я, приобнимая старика, когда мы с ним шли по направлению к ангару с шаттлами.

— Что-то неспокойно мне, сынок, — мотал головой седовласый адмирал, понимающий, что я имел в виду. — Не дело разделять космофлот тем более в такое время! Ох, чую не к добру все это!

— Тут ничего уже поделать было нельзя, — пожал я плечами, успокаивая Козицына. — Дробление Черноморского флота есть меньшее из зол, так хотя бы у нас с вами появляется возможность помочь императору и адмиралу Дессе…

— Наверное, ты прав, Александр Иванович, — нехотя согласился старик, — но все-таки кошки на душе скребут, как там будут наши одни против полчища турок…

— Надеюсь, Гуль не сглазил, когда говорил, что Хиляев и Козлов справятся с Бозкуртом, — ответил на это я, заходя вслед за Василием Ивановичем в лифтовую капсулу, которая плавно но при этом очень быстро, буквально за какие-то двадцать секунд, перенесла нас с адмиралом с верхней палубы «Паллады» на нижнюю, где был расположен ангар с офицерскими шаттлами.

Когда мы вошли на пирс, челнок Аркадия Эдуардовича уже парил над нами, вылетая через открытые створки люка в космос. Командующий 27-ой дивизией спешил на свой новый флагманский линкор — «Абдул Кадир». Я хотел было прижучить его за такое самовольство. Ну, не то чтобы прямо прижучить, но, крайней мере при всех спросить о том, не стыдно ли вам господин контр-адмирал так нагло присваивать себе дредноут не вами захваченный, и при этом оставлять свой только что отремонтированный «Меркурий», буквально плюнув напоследок всей команде крейсера в лицо?

Но, во-первых, сейчас было не до разборок со своим, так сказать, начальником, другие более важные дела нас всех захватили. А во-вторых, я ведь тоже, хоть и сделал все, чтобы «Абдул Кадир» сейчас находился в составе 27-ой «линейной», в общем-то, не имел никаких прав на дредноут, и в принципе это дело командующего на каком из кораблей своего подразделения держать флаг. Так что Гуль пока дыши спокойно, я до тебя после доберусь. Спасибо уже за то, что ни «Абдул Кадир», ни главное «Афину», которая по-прежнему находилась среди кораблей 27-ой дивизии, этот горе-командир не погубил…

Вернувшись на «Одинокий» и отдав распоряжение Алексе, чтобы та заводила крейсер в походную колонну, я хотел оставить мостик и несколько часов, пока наша сводная эскадра летит до перехода на «Тавриду», постараться отдохнуть и подумать, что мне делать дальше. Однако видимо выспаться и привести себя в порядок, мне сегодня было не суждено.

Сначала старпом остановила меня вопросом о том, в какую походную колонну из трех ей встраиваться, в колонну 5-ой «ударной», 3-ей «линейной» или в нашу?

— Только не в нашу! Давай лучше к Хромцовой, — махнул я рукой, не желая, хоть «Одинокий» и числился в составе 27-ой, дальнейшего общения с Гулем и тем более выслушивания приказов Аркадия Эдуардовича, которые, я был уверен, посыплются на мою голову уже в ближайшее время.

— Еще один момент, господин контр-адмирал, — остановила меня, Алекса уже у дверей. — Вам следует поговорить со своим комэском по вопросам личного содержания…

— Не понял, — нахмурился я, останавливаясь. — Какие это личные вопросы я должен обсудить с Наэмой? Я чего-то не знаю?

— В ваше отсутствие на корабле произошел некий инцидент, — загадочно ответила мне старпом.

— Инцидент?

— Некое выяснение отношений между майором Белло и полковником Винтером…

— Аааа, — улыбнулся я, вспоминая пылкие признания Гордона Винтера там, в ангаре с истребителями, — вот ты о чем. Что Наэма все-таки втащила своему новому ухажеру по физиономии?

— Не совсем поняла значение данного глагола «втащила», — несколько смутилась Алекса. — Тем не менее, прилюдное выяснение личных отношений между старшими офицерами космофлота, происходящее на боевом корабле неприемлемо. Это разлагающе действует на экипаж и…

— Даже не начинай, — жестом руки остановил я Алексу, уклоняясь от очередной ее лекции, — пусть влюбленные сами разбираются между собой…

— Но, — пыталась протестовать девушка-андроид.

— Никаких, но, — отмахнулся я, открывая идентификационным браслетом створки дверей. — Все, я спать, восемь часов меня на корабле