Александр Конторович - В связи с особыми обстоятельствами Страница 20

Там и остался… как древний воин помер – с оружием в руках. Слыхал Алексей про такие штуки, но как-то вот воспринималось всё это на уровне сказок. Ну, кто там, в самом деле, точно знает – чего там любили эти древние? С мечом они там помирали или ещё с чем… какая сейчас разница? Записок, поди, не оставили… А немец этот так к карабину рвался, будто в этом для него цель жизни состояла! Уж пара ребер у него точняк поломана, штыком пырнули – а туда же… Есть, однако, и среди них мужики крепкие!

Раз так, то и второго номера проверим – а вдруг и он чудеса живучести проявил? Прикладом ему по чану засветили, но кто его знает?

Чудес не оказалось, фашист в себя так и не пришел. Да и в будущем это маловероятно, там аж каска внутрь вмялась…

Поглядывая краем глаза в сторону дома, Ракутин, однако, успел засечь некоторое изменение обстановки.

Что-то там произошло… вот только что именно?

А!

Закрылось окно!

Условный сигнал – командира фашистов интересует причина стрельбы.

Классно, сигнал не зевнул, можешь поставить себе пятерку.

А вот как на него отвечать? Ясен пень, что пулеметчики обязаны как-то на это отреагировать, только вот непонятно, каким образом? Ветку покачать?

А какую именно и сколько раз?

Вылезти и сплясать качучу?

Тоже, в принципе, не проблема, только вот командир немецкий, надо думать, не танцев ожидает, а вполне конкретных действий.

Кстати говоря, а как он собирается оный сигнал рассмотреть, окон-то на этой стене нет! Нет, но увидеть этот сигнал немец как-то может.

Единственный вариант – на чердаке всё-таки сидит наблюдатель. Который, однако, зевнул все происходящее. Или заспал, или ещё куда-то глядел.

Окно открылось.

Капитан, продолжая коситься в сторону дома, осмотрел станкач.

Ствол выставлен под определенным углом – пулемет должен был обстреливать строго заданный сектор на удалении (Алексей приложился к прицелу и поворочал оружие вправо-влево) до ста пятидесяти метров. А учитывая то, что эта машинка, установленная на станке, может стрелять с заданным рассеиванием, то и в темноте пулеметчики могли накрыть возможного противника очень даже нехило… Благо, что задирать ствол нет необходимости, они ещё засветло, поди, выставили прицел и ограничили углы горизонтальной наводки.

Правда, по одиночной цели в темноте палить – запыхаешься, но кто сказал, что немцы ждали тут одного человека?

Окно закрылось и открылось ещё раз.

Нет ответа.

Что предпримет командир противника?

Группу для проверки выстрела он высылать не стал, никто из его солдат из дому так и не появился. А надежда на это имелась… теперь-то, так ведь там и окопаются, подмоги дожидаючись. Поди, возьми их там пулей – вслепую, да через бревенчатую стену изрядной толщины! Пробить-то, может и пробьёт… да вот толку-то с того?

Смотаются фашисты в сени, откуда и будут по сторонам посматривать, дабы не подполз к дому супостат с гранатой. Прикроются ещё одной стеной, да печкой – разве что из пушки по дому тогда лупить! И всё, никакого толку с пулемета уже не будет.

Но выходит, что беглеца немцы не видели, только одиночный выстрел слышали. Иначе тут совсем другие коврижки бы начались…

Но сидеть тут до морковкина заговенья, Алексей не собирался.

Цель была ясна и понятна – поленница дров, именно там и лежал мешок с его формой и документами. Проконтролировать подход к ней немцы, естественно, могут – из окна она просматривается. Как раз, из того самого, которое и закрывалось-открывалось.

Задача состоит в том, чтобы из этого окна никто не высовывался.

И решается она следующим образом…

Длинная очередь, пройдясь справа налево, взъерошила солому на крыше. Брызнули щепками доски.

И заорал кто-то нечеловеческим голосом – одна из пуль достала-таки наблюдателя.

Грохнули выстрелы – солдаты в доме открыли ответный огонь.

Правда, толку с него было… скажем так, не слишком много. Пусть немцы и знали место установки пулемета, однако же, высовываться из-под прикрытия стен никому из них не хотелось – стреляли навскидку, на краткий миг выставляя оружие из окон. В этом соревновании по стрельбе все преимущества были на стороне пулеметчика.

Выпущенные из дома пули бесполезно защелкали по стволам деревьев и взрыли землю на поле – этим все и ограничилось.

А вот ответной очередью Алексею удалось зацепить одного из солдат. Тот выронил карабин и скрылся за стеной.

Выпустив ещё пару десятков пуль по дому, капитан прекратил стрельбу. И так уже с полсотни патронов он на это дело истратил – на земле валялся кусок опустевшей ленты.

Противник тоже в этом деле не упорствовал, пальнув ещё несколько раз, немцы затихли.

Итак, подсчитаем.

Трое тут лежат, один на чердаке скопытился, да одного подранить удалось.

Пятеро, стало быть.

Если в засаде сидит отделение… а почему, кстати, именно отделение? Им станкач по штату не полагается! Наверняка, их из роты усилили, это больше похоже на правду.

Значит, все грустнее, их там не пять-шесть человек, а больше. Дом не такой уж и маленький, десяток солдат туда вполне упрятать можно. Да и стреляло по лесу точно больше пяти стволов.

«Но им меня отсюда не взять – равно, как и мне фашистов там не достать», – подумал капитан.

Так, что же выходит – пат? (как красиво выражался Виталька Романов – рьяный шахматист). А, говоря по-русски – ничья.

Фигушки…

Немцы тут бесконечно сидеть не станут, наверняка скоро сюда машина за ними прикатит. И хорошо, если одна, а не в сопровождении броневика.

Машина-то, ладно, невелика угроза, а вот броневик… да даже и бронетранспортер – тоже не в радость.

Грамотно рассуждая, сюда вообще лезть было незачем. Мог ведь отсидеться спокойно в лесу, немцы тоже тут вечно не стали бы куковать. И спокойно, после их отъезда, свои вещи можно было забрать.

Оно так… но вот просто их отпустить – не мог Ракутин. Вот просто – не мог и всё тут.

Ведь, рупь за сто – это те же самые солдаты, что и в первый раз здесь были. Не дураки немцы, послали сюда тех, кто с местностью знаком.

Дом они знают, подворье уже осматривали, да и окрестности тоже более-менее им знакомы. Опять же – какие-то изменения на подворье они заметят, а вот вновь прибывшие, уже нет…

Так что, здесь сидят эти же фашисты, что сожгли в сарае наших раненых. И у Алексея имелось большое желание их тут и оставить.

Навсегда.

Офицера того, скорее всего, нет, а жаль…

Однако ж, и ждать слишком долго нельзя. Не надо противнику давать время на обдумывание ситуации, а то они там такое напридумывают…