Игорь Негатин - Лишнее Золото [СИ] Страница 20

— С наших приисков?!

— Нет, — покачал головой Поль, — это не Демидовский шлих. Песок слишком крупный. Русское золото не такое, оно более мелкое, а тут смотри какие экземпляры попадаются! — он показал Кариму несколько маленьких самородков и аккуратно пересыпал найденное обратно в коробку.

— А что, среди золотого песка не может быть самородков? — удивился алжирец.

— Может, — задумчиво ответил Поль, — но на русских приисках такого нет.

— Ты в этом уверен, Медведь?

— На все сто процентов, — подтвердил Нардин. — Я прекрасно помню, как люди Демидова нашли золото и основали первый приисковый посёлок. Довелось встречаться. Интересный был мужик, этот Демидов, хоть и головорез, каких мало. Земля ему пухом. Так вот — у него в дружках ходил один горный инженер — Аверьянов. Именно он и обнаружил первое золото в Новом мире. Южнее того места, где сейчас расположена База Русской армии. Так что русское золото мне видеть доводилось, и не один раз. Ничего похожего. А вот это…

— Что «это»?

— Ничего хорошего.

— Не тяни кота за яйца, Медведь! Объясни толком.

— Надо понимать, что абреки нашли одну из террасовых россыпей, открытую геологом из поисковой партии Джека Чамберса.

— Это когда была драка за Аламо?

— Да, — кивнул Поль.

— Одну россыпь? Что, есть и другие?

— Есть коренное месторождение. Но то, что они копают — уже плохо.

— Если бы они нашли золото, — Карим недоверчиво покачал головой, — то все бы знали. Такую новость не спрячешь.

— Это если прииск большой — не спрячешь. А если копается где-нибудь в горах десяток старателей из числа невольников? Обессилевших пускают в расход, а потом привозят новых рабов, и всё — тайна соблюдена. Голову даю на отсечение, что никто, кроме маленькой группы абреков, про это не знает. Правда, нам от этого не легче. Получается, что времени совсем мало.

— Ты уверен, что они и до основной жилы дойдут?

— Нет, не сразу. Золото, скорее всего, моют по старинке, дедовскими методами, которые не изменились со времён Клондайка. Но, раздери меня дьявол, одно из старых русел они нашли…

— Причём здесь старые русла? — спросил Карим.

— Потом объясню, — отмахнулся Нардин, — надо ещё раз внимательно осмотреть машину и двигаться дальше.

Через двадцать минут Поль закончил обыскивать машину и вылез наружу. Найденные в джипе вещи они аккуратно разложили на молитвенном коврике. Уже упомянутый револьвер, заржавевший автомат и несколько магазинов к нему. В спальном мешке нашёлся завернутый в чистую тряпку Коран (изданный в Старом свете) и чётки, сделанные из неизвестной, но очень ароматной древесины. Несколько пачек револьверных патронов, консервы из говядины и ничем не примечательный охотничий нож.

— Не густо, — Карим осмотрел находки, — даже карты Ай-Ди нет.

— Может, она и была, — Поль кивнул на кости, — но съедена вместе с хозяином. Ты ведь кости не осматривал?

— Делать мне больше нечего — в этом гнилье копаться, — покосился на кости алжирец, — да и что там можно найти? Ничего же не осталось. Почти.

— Ладно, парни, давайте собираться, и без того много времени потеряли, — Нардин ещё раз осмотрелся, захватил револьвер с патронами и кивнул на Коран: — Оставим или возьмёшь?

— Не дело эту книгу оставлять, — нахмурился Карим, — но и брать её незачем. Дайте лопату, здесь закопаю.

— А кости?

— Кости? — переспросил он. — Ну уж нет, с этим возиться я точно не собираюсь! Пусть в пыли валяются. Как там русские говорят — по мощам и елей?

Спустя полчаса они продолжили свой путь. Только Карим молча курил, крутил руль и изредка чертыхался, когда машину подбрасывало на выбоинах. Через два с половиной часа они прибыли к месту встречи с конвоем.

На берегу безымянной речушки стояли развалины фермы. Южнее, примерно в восьмидесяти километрах отсюда, эта маленькая река впадала в другую, носящую имя Большая. На закате, когда вся саванна окрашивалась в красный цвет, острозубые развалины были похожи на челюсть огромного животного, владевшего этим миром много миллионов лет назад. Кости вымерших динозавров не были редкостью — их часто находили учёные, фермеры и просто бродяги, колесившие по этим пустым землям в поисках новой жизни.

У одной из разрушенных стен наши путники разложили небольшой костёр, поставили палатку и наконец принялись за ужин.

— Ещё несколько часов — и начнёт темнеть, — заметил Карим и прислушался к треску рации, установленной в машине. — Они что, в темноте пойдут?

— Нет, — покачал головой Поль, — они уже на подходе. Я связывался с ними, пока вы дрова собирали. Ещё полчаса — и будут здесь.

— Орденский конвой? Кто-нибудь из знакомых есть?

— Конфедераты. Знакомые? Может, и есть кто-нибудь, но вряд ли. Сколько лет прошло.

— Да, — Карим обхватил ладонями кружку с горячим чаем и задумчиво посмотрел на костёр, — ты прав, времени прошло много. Жизнь меняется, и люди меняются вместе с ней. Парадокс: людей становится больше, а человеческого тепла — меньше.

— Тоже мне, нашёлся романтик диких земель. Хотя, — протянул Нардин и поднялся со своего места, чтобы подбросить в костёр дров, — в чём-то ты, пожалуй, прав.

— Почему бы и нет, — с деланной обидой спросил алжирец, — может, я и есть тот самый последний романтик этого Нового мира? Ты сам посмотри, Медведь — люди ездят по саванне под охраной конвоя, спокойно и расслабленно. Нет, стычки, конечно, бывают, но всё равно по сравнению с первыми годами здесь становится скучно и холодно. Даже бандиты уже не те. Помнишь, как в Аламо…

— Погоди, Карим, — Поль предупреждающе поднял руку и прислушался. Сквозь помехи и треск эфира донесся спокойный, бесцветный голос.

— «Медведя» вызывает «Ящерица», «Медведя» вызывает «Ящерица». Как меня приняли, приём?

Поль подошёл к джипу и снял с крепления микрофон.

— «Ящерица», здесь «Медведь». Принимаю чисто и громко. Приём.

— Подходим на три часа. Как меня приняли, приём?

— «Ящерица», здесь «Медведь». Вас понял, ждём на три часа…

Нардин повесил микрофон на рацию и вернулся к костру.

— Ну вот, а ты беспокоился. Пришёл конвой.

— Никиту предупреди, — кивнул Карим.

— Слышу я, слышу! Наконец-то приехали, тормоза амерские, — послышался шорох, и со стены спрыгнул Никита; там он устроил наблюдательный пункт. — Папа, я вообще-то проголодался! Просто сил нет, как жрать хочется! Мы ужинать будем?

Не прошло и пятнадцати минут, как послышался рёв моторов, и на пригорок выскочили несколько солдат верхом на мощных квадрациклах Полярис — передовой дозор. Позади седоков качались длинные антенны радиостанций, установленных на багажнике.

Конвои в Новом мире — вещь привычная. Вместе с ними ехали новые переселенцы, мелкие торговцы с грузом и, конечно, почта. Этим вполне прибыльным бизнесом занимались многие. Русская Армия, Конфедераты и даже Орден. Кроме них, существовало несколько частных компаний; правда, на их долю выпадали короткие рейсы — как правило, сопровождение колонн между соседними городами. Цены были примерно одинаковые — сто экю с человека и триста с машины. Охрана конвоя состояла из десяти-двенадцати человек, вооружённых русскими АК-101, под натовский патрон калибра 5,56 мм, с подствольными гранатомётами. Несколько американских армейских вездеходов Хамви, ощетинившихся крупнокалиберными пулемётами Браунинг M2HB и гранатомётами Мк.19. Машины были выкрашены в стандартный для саванны камуфляж — «шоколадный чип», а на боках красовалось изображение флага конфедератов, ящерицы и надпись — «Savannah Lizards». Когда конвой подъехал к развалинам, передовой дозор взревел моторами и уехал вперёд — осмотреть окрестности перед ночлегом. Из джипа выбрался плотный мужчина, одетый в песчаный камуфляж, и подошёл к костру.

— Добрый вечер, господа! Мистер Нардин? — он вопросительно посмотрел на наших путников.

— Это я, — Поль поднялся и потянул руку к нагрудному карману. — Карту?

— Если вас не затруднит. Вашу и ваших спутников, — словно извиняясь, он развёл руки в стороны. — Таков порядок, сэр!

Взяв удостоверения, мужчина по рации продиктовал номера Ай-Ди и отошёл к джипу. Несколько минут спустя вернулся и отдал удостоверения, с уважением посмотрев на Никиту.

— Приятно видеть коллегу, сэр! Отпуск?

— Да, — улыбнулся Никита, — небольшое путешествие.

— Всё в порядке, господа! Вы пойдёте с нами до Сао-Бернабеу?

— Да, — подтвердил Поль.

— Прекрасно! Завтра утром укажу ваше место в колонне. Хорошего отдыха!

18

5 год по летоисчислению Нового мира

Западный форпост «Последний Привет»

На голове пилота, встретившего нас на борту Скаута, красовался ярко раскрашенный шлем, с длинной надписью на боку — Where life had no value, death, sometimes, had its price.[26] Символично, если учесть некоторые реалии этого мира. Когда мы забросили вещи, летчик повернулся к нам и вопросительно поднял большой палец. Кивнув в ответ, я потянулся за наушниками внутренней связи. Послышался щелчок.