Александр Шакилов - Война кротов Страница 20

Сайгон не знал, что ответить, и потому промолчал. Может, Че и прав, мало ли. Но если он прав, то… Об этом Сайгону думать вовсе не хотелось, уж больно страшная картинка вырисовывалась.

– А вода? – не унимался Че, сдавая колоду заново.

– А что вода? – хмуро буркнул Сайгон.

– Источник воды в метро – городской водопровод. Если так, то, считай, мы пьём воду из Днепра.

– А как же скважины? – прищурился Сайгон.

Че отмахнулся:

– Скважины твои – ерунда! Пшик! И вообще, кто следит за чёртовой уймой оборудования метро? Да хотя бы за теми же насосными установками, которые удаляют использованную техническую воду в городскую сеть?

– Люди. – Сайгона утомили эти загадки.

– Какие люди? Ты знаешь хоть кого-нибудь? Или кого-нибудь, кто знает того, кто знает?

Святошинец почесал подбородок:

– Если не люди, то Хозяин Туннелей за всем следит и обо всём заботится.

Че расхохотался:

– Именно этого я от тебя и ждал! Вы, кроты, всё готовы списать на Хозяина Туннелей. Мол, он вас кормит и оберегает. А вот дудки! Всё ваше метро насквозь прогнило. За два десятка лет ни единого капитального ремонта! Вся ваша жизнь – латка на латке! И однажды, очень скоро, всё рухнет и полетит в тартарары! И вы подохнете, уповая на Хозяина Туннелей! Безмозглые животные! Одно слово – кроты!

Сайгон не собирался терпеть хамство Че. Он открыл рот, чтобы рассказать растаману, куда ему пойти, но осёкся – Гильза поднесла палец к губам и покачала головой. Мол, пусть старичок выговорится, тебе всё равно, а ему полегчает. В карты она не играла – дикарка-с. Амазонка в десятый раз уже расплетала и опять заплетала косу. Похоже, процесс её успокаивал. Жаль, у Сайгона волосы покороче будут.

Убедившись, что со святошинцем играть неспортивно, Че сложил карты куда-то в свою хламиду и начал разогревать на спиртовке тушёную говядину. По банке на брата. К сожалению, не свинина и срок годности давно истёк, но растаман уверил новобранцев, что продукт в порядке, ботулизм им не грозит.

– А чего стоит ваша кротовья легенда о президенте и его верных депутатах? – Че неторопливо извлёк из потёртого чехла швейцарский нож и выщелкнул из рукоятки ложку. – Слыхал такую легенду?

Сайгон не успел ответить, что да, он ознакомлен с этим устным народным творчеством. Его опередил нигериец:

– Не-а. Откуда? Я ж столько лет в клетке просидел. – Лектор смачно вгрызся в мясо, истекающее горячим жиром.

– Тогда слушай и не перебивай. – Че погрузил ложку в жестяную банку.

…Шишкарей, конечно, первыми эвакуировали, это и ежу понятно.

Только не спрашивай меня, что такое «ёж». Это не вагон, это типа пацюка зверь, только в колючках весь. Опасный? Ну, как сказать… В общем, да. Очень. Я же просил не перебивать!

Они что-то знали. А может, чуяли пятыми точками. Примерно за год до войны принялись изгонять коммерсов из бывших бомбарей. А то уж совсем распаскудились бизнесмены – за весьма скромные взятки арендовали стратегически важные объекты на полста лет и дольше. Почти все городские бомбоубежища они переделали в офисы, склады и общественные туалеты. Так что пришлось заново оборудовать помещения насосами, автономными электростанциями, системами очистки воздуха и прочим барахлом, якобы спасающим от проникающей радиации и химического оружия…

Так вот гаранта конституции и Раду[9] в подземелье спровадили очень заранее, задолго до объявления воздушной тревоги. Рада ж заседала, если помнишь, на улице Грушевского, пять. Рядом – Мариинский дворец, ставка президента. В общем, всю погань одним пучком в метро сунули. Кстати, в саду при дворце ещё в девятнадцатом веке обнаружили новый вид кокаинового куста, так называемую «колумбийскую коку». Неужто не слыхал? Ну-ну. И чему вас в институтах учили?

Шишкарей наших на станцию Площадь Независимости определили. Проще говоря – на Майдан. Ага, тот самый. Майдан по плану должны были отсечь от прочего метро завалами. Но не успели. Толпа смела ментовские заслоны и хлынула в подземелье. Да менты и сами не хотели оставаться наверху…

Представляешь, как народ обрадовался, обнаружив на платформе любимых избранников с чемоданами пожитков? Власть со страху хлестала французский коньяк. Надрались все изрядно. А тут – электорат. Говорят, гарант сразу обделался, хотя с виду мужиком был статным, крупным. Думаю, не врут.

Короче говоря, народ сообразил, что война случилась и гарант со товарищи пятки показал да ещё и кордоны наверху поставил от простого люда. Вот тут началось самое интересное.

Это тебе не оранжевая революция, это был наш украинский бунт, жестокий и беспощадный.

В общем, гаранта в клочья порвали, в гуляш. Депутатов кого сожгли живьём, а кого – счастливчика! – просто повесили. Лютую смерть приняло руководство страны, что правда, то правда. Или, как говорил первый президент наш: «Що маємо, то маємо!»[10]

И вот с тех пор призрак главы государства бродит по метро, творя всяческие пакости – как и при жизни…

– Вот так вот, – облизнув ложку, закончил свой рассказ Че. – Байка ложь, да в ней намёк, добрым молодцам урок. Или не ложь, кто знает.

Сайгон хмыкнул.

А ведь не всё поведал Че. Есть как минимум ещё одна версия этой легенды, согласно которой президент и гопкомпания благополучно обитают на другой ветке метро. На том же Майдане. И переходы между Майданом и Крещатиком таки завалены…

Размышления Сайгона прервал Фидель. Он буквально влетел в палатку:

– Выступаем прямо сейчас! Императрица убита. На станции военный переворот.

Через секунду все были на ногах.

– Борис? – Че извлёк из-под одежд помповое ружьё.

– Он самый. Объявил себя преемником.

– А дочь императрицы?

Фидель выразительно посмотрел на растамана. Всё было ясно без слов.

Мышка хищно вцепился в рукоятки своих револьверов:

– Ну что, выпустим толстопузу кишки?

Байда – на груди у него был выбит трезубец – натянул через голову свитер, повесил бандольеры с магазинами, снял с предохранителя АК.

– В нього сорок бійців, у Бориса. А може більше. Якщо стрілянина розпочнеться, багато народу ляже.[11] – Уходим без шума и пыли, – скомандовал Фидель и добавил: – По возможности.

И тут загрохотали выстрелы.

Спасатели дружно рухнули на пол. Байда открыл огонь, длинными очередями дырявя палатку. Рявкнуло ружьё Че. Мышка протаранил полог, снаружи заговорили его револьверы. Сайгон вцепился в лук. Лектор не решался раскрутить цепь, опасаясь задеть своих. А у Гильзы из всего оружия был только ридикюль и лак для ногтей в маленькой стеклянной бутылочке.

– Трое их было. – Это Мышка заглянул в палатку.

– И ещё будут. – В одной руке у Фиделя был пистолет, а во второй – неизвестно откуда взявшийся меч. Сайгон такие игрушки только в кино видел. Катана. Меч самурая. Следовательно, Фидель – самурай?

– Он самый. – Команданте подмигнул Сайгону. – И тебя сделаю настоящим буси. Хочешь?

Почему все хотят из Сергея кого-то сделать? Майор лепил из него крутого мародёра. Светка – послушного мужа. Алексеевич – фермера, отдающего станции мясо чуть ли не бесплатно. Теперь вот Фидель о чём-то непонятном толкует…

Самое забавное то, что всем хотельцам Сайгон оказался не по зубам. Он от бабушки ушёл, от дедушки ушёл, от Майора и Светки тоже, а уж от Фиделя…

Не о том думаешь, Серёженька. Надо выбираться с этой станции, населённой ментами и попугаями!..

На платформе творилось нечто невообразимое. Торговцы, почуяв неладное, спешили покинуть платформу. У входов в туннели образовались пробки. Парни в спортивных костюмах даже не пытались совладать с толпой – просто наблюдали со стороны за происходящим. Высматривали врагов революции.

– Нас пасут. – Мышка в широкополой шляпе был заметен издалека, поэтому Фидель велел ему снять головной убор. А вот Че, наоборот, повязал на голову косынку, чтобы не выдать себя дредами.

– Сюда! – Сайгон заметил палатку, брошенную хозяевами.

Почти вся она была заполнена баулами с халатами. Это был последний писк моды в метро. Многие щеголяли махрой из Китая, сорокафутовый контейнер с которой обнаружили мародёры. Контейнер был опломбирован, а содержимое его столь плотно упаковано, что не поддалось времени и грызунам. Импортная одежда перекочевала в подземку. После дезактивации товар двинул по туннелям, покоряя всё новых и новых покупателей. А что? Удобно: и тепло, и под задницу подстелить можно, и укрыться на привале. Сайгон бы и себе прикупил, да как-то без надобности было.

И вот – целая палатка с халатами. Хозяева бросили товар, чтобы уберечь от пуль черепа. Редкие торговцы могли похвастаться подобной мудростью. Они уже далеко от Берестейской, а скупердяи, нагруженные громадными баулами, скопились у входов в туннели. А ведь того и гляди молодчики в костюмах начнут стрелять…

Брошенную палатку команда Фиделя покинула в обновках.