Виталий Сертаков - Сценарий «Шербет» Страница 21

На перекрестке рядом с Полонским остановился мотоциклист. Он рулил без шлема и курил на ходу, что было совершенно немыслимо в условиях города. За спиной байкера, обхватив его кожаную спину голыми руками, восседала девица с фиолетовым тату на все лицо и наполовину выбритой головой. Девушка уставилась на Полонского неморгающими рыбьими глазами, за щекой у нее перекатывался шарик жвачки, скорее всего «мэлони-крека», из голенища сапога торчала рукоять ножа. Януш потрясенно наблюдал, как из выхлопной трубы байка вырываются клубы дыма.

Эти наркоманы до сих пор гоняли на бензине! В этом не было ничего особенного, в городе сохранилось еще больше десятка заправок для таких вот пережитков прошлого, но бензин безумно дорог. Полонский лишний раз убедился в верности поговорки — не суди о людях по одежке…

За поворотом на проспект Металлистов стало чище, на перекрестке дежурил бронетранспортер. Метрах в ста от него шестеро подростков сидели на бордюре, вытянув ноги на проезжую часть. Еще двое лежали ничком на пыльном газоне. Невозможно было представить подобную картину ни в центре, ни в Московском районе, и уж тем более на Островах.

Проезжая мимо детей, Полонский заблокировал окна и снизил скорость. Они походили на брошенных тряпичных кукол с вывернутыми руками. Они даже не провожали машину взглядами, а просто смотрели прямо перед собой. На лицах и на одежде лежал толстый налет пыли; такой же покрывал листья и ветви деревьев.

Открылся вид на сквер, где траву между деревьями вытоптали футболисты, а на полуразрушенной трибуне, пригорюнившись, сидели еще десятка полтора ребят. Януш прикинул, что в это время все они должны быть в школе.

Если здесь вообще работают школы…

Он вдруг поймал себя на том, что рассуждает об Охтинском районе как о враждебной планете. Он стал вспоминать, когда последний раз отклонялся от привычного маршрута — из УБЭП до дома. А нынче — из офиса телеканала и — до новой квартиры. У тех, кто не покидает деловую часть города, складывается впечатление, что они находятся в гуще событий. Но здесь не просто не бывает событий, здесь время течет несколько в иной плоскости, словно вынуждено взбираться в гору.

Здесь не ведут счет на тысячи евро. Здесь полно альтернативных валют.

Что он знает о буднях этих пацанов? Что он знает о тоске старух, глядящих с покосившихся балконов? Кажется, замшелые пятиэтажные хибары возведены еще в середине двадцатого века. Им по сотне лет, того и гляди обрушатся… И, точно подтверждая его мысли, показался завалившийся набок кирпичный дом. По развалинам бродили собаки, тут же играли дети, а в соседних строениях, как ни в чем не бывало, продолжалась жизнь. Хлопало на ветру белье, в палисадниках женщины поливали чахлые цветники, а по фасадам змеились жуткие трещины, кое-как замазанные раствором.

Дома пока не упали, но готовились упасть. Им недоставало самой малости, чтобы похоронить под обломками своих обитателей.

Полонский вдруг осознал, что находится в одном из многочисленных микрорайонов, которых уже нет на официальных картах Петербурга. Кварталы-призраки, десять лет назад предназначенные на слом, где давно отключены коммуникации и где тем не менее живут сотни семей. Их не выгоняют, потому что…

Автопилот перехватил управление, среагировав быстрее человека. «Опель» рывком ушел вправо, пропуская вылетевший из арки раскрашенный трицикл.

Женщина, к которой Полонский сейчас ехал, хорошо знала, почему не выгоняют тысячи незаконных мигрантов. Марианна Фор, владелица ресторана и отеля «Глаз бирюзового кролика». И по совместительству двоюродная сестра Клементины, шефини отдела убийств. О последнем обстоятельстве было известно крайне ограниченному кругу лиц. Собственно, с той первой встречи и началась натянутая полудружба между Янушем и железной «комиссаршей»…

Лейтенант Полонский копался тогда в четырех томах запущенного безысходного дела, связанного с нелегальным производством эрзац-сигарет. И одним из подозреваемых проходил то ли второй, то ли третий муж Марианны Фор. Сигареты давно никто не делал, подвал успели затопить, дело дважды принимали к рассмотрению, и дважды оно рассыпалось за недоказанностью улик. В какой-то момент всю безнадежную груду перебросили на стол молодому следователю Полонскому. Тренироваться. Такого рода гиблые дела как раз и предназначались для начинающих, поэтому начальство относилось к ним как к неприятному, но необходимому тренингу.

Однако лейтенант Полонский разыскал скрытую зацепку, и спустя месяц развеселая охтинская компания должна была предстать перед судом. Следователь не открыл Америки, он всего лишь подошел к делу с серьезностью, о которой позабыли его предшественники. Коллеги привыкли относиться к подобным ребусам как к заведомо провальным, но Януша об этом не предупредили. Он полетел в Молдавию и Таджикистан, он отыскал и привез свидетелей, когда-то батрачивших в подпольных цехах. Он подкупил их посулами, что сможет решить вопросы в иммиграционном ведомстве.

И мертвое дело сдвинулось с места.

Потенциальные обвиняемые уже год как забыли об угрозе ареста, они давно занимались совсем иным бизнесом и в ином месте, потому повестки свалились как снег на голову. В орбиту оказались вовлечены двадцать шесть человек; помимо табачной фабрики вскрылось еще несколько тем, и в какой-то момент Янушу позвонила именитая коллега. Госпожа подполковник из смежного ведомства

предложила прогуляться, и во время прогулки выказала неподдельное уважение. Оценила проделанную им работу. Изловить несколько цеховиков — это круто, признала Клео, но коту под хвост брошена многолетняя работа других отделов Управления. Идет поток крэка, краденой мототехники, происходят убийства наркодилеров и постоянный передел сфер влияния среди банд, о которых «экономистам» из Управы ничего неизвестно. Стоит ли рубить с плеча, усомнилась Клементина. Это просто совет, но он дорогого стоит. Вместо того чтобы сейчас оторвать одну веточку, давайте сообща подпилим это прогнившее дерево.

«Вы меня покупаете?» — всполошился тогда Януш. Он полагал, что «комиссарша» считает его идеалистом и втайне посмеивается, но позже выяснилось, кто из них настоящий, неисправимый идеалист. Марианна Фор приходилась Клео двоюродной сестрой, но родственные узы всегда работали в одном направлении. Клео выручала сестру строго в обмен на информацию, причем даже слушать не хотела о проблемах ее новых мужей. Все, чем могла поступиться Клео, она поступилась, и для госпожи подполковника это было немало. Всякий раз, когда на Охте случалось нечто, связанное с насилием, она уговаривала коллег из местных райотделов не закрывать «Бирюзовый кролик». И те, кому по долгу службы следовало давно уже раздавить один из самых опасных вертепов, оказывали Клео любезность.

«Марианна сдаст тебе двух плохих парней, — прямо объявила Клементина ошарашенному Полонскому. — У одного левая букмекерская контора, не платит ни гроша. А второй официально занят консалтингом, но на самом деле его люди легализуют вьетнамских эмигрантов. Это все по вашей части, экономика…»

«А про эрзац-табак вы мне советуете забыть?» — кисло улыбнулся лейтенант.

Он ожидал дальнейших уговоров, давления и даже угроз, но Клементина только пожала могучими плечами и махнула очередной стаканчик спиртного. «Да как угодно, Полонский, — сказала она. — Можешь хоть всех пересажать, если эти гребаные цеховики принесут звезду на погон. Но когда возникнет что-то действительно серьезное, будет тяжело найти, к кому обратиться за советом. Марианна готова слить тех двоих, но не в обмен на собственную безопасность. Просто они не местные, один ингуш, второй представляет азиатов, вьетнамцев. Это принципиально. Их мог раскрутить кто-то другой, а так получишь ты, вот и все…»

Клементина ненавидела их всех, и только это единственное обстоятельство заставило Януша пойти на компромисс. Впоследствии подобных компромиссов было немало, но Януш не мог припомнить случая, чтобы Клео пользовалась своей криминальной родственницей в личных целях. Госпожа подполковник оставалась незыблемой, и никто не мог уличить ее в соглашательстве. Максимум послабления — это не ворошить старые грехи.

По крайней мере, так казалось Полонскому.

По слухам, «Глаз бирюзового кролика» получил свое имя во время давней психоделической попойки. Собралась компания. Клуб располагался на двух нижних этажах стеклянной полусферы, за толстой кирпичной кладкой, заменившей окна. Выше третьего этажа окна бывшего бизнес-центра были выбиты, а ряд пожаров довершил картину разгрома. Бизнес-центр никто не восстанавливал, и кошмарная конструкция напоминала половину цветка подсолнечника, из которого выковыряли семена, а стебель опалили и воткнули в землю. На фасаде сполохи лазера выводили очертания гротескного чудо-грызуна с налитым кровью, моргающим глазом. Между двух рыжих фабричных труб на тросах раскачивался десятиметровый аэростат с длинными белыми ушами. На сотню метров вокруг рассыпались дождем бирюзовые искры скрабстила, превращая заросшие пустыри в фантастический марсианский пейзаж. Внимательный наблюдатель мог заметить, что картина запустения выглядит несколько нарочито, что над диким культовым заведением серьезно поработали дизайнеры, что за выбитыми окнами верхних этажей натянута прозрачная сеть, а стоянки набиты машинами, явно принадлежащими не местным люмпенам…