Леонид Резник - Перешагнуть через смерть Страница 21

Магда с Алексом переглянулись. Не понять было трудно, но как-то не были они готовы к подводному путешествию.

– Поняли, – сказала Магда, – только… поплывем вслепую?

Винченце развел руки в стороны. Мимика у него была богатая, на лице явно читалось: «Виноват».

– Не учел, – сказал он, – извините. Я эту трубу и во сне проплыву, забыл, что другим может быть непросто. Но в шлюзе можно включить свет. Я так и сделаю, и вам всего несколько секунд придется двигаться в темноте.

Спустя некоторое время, пережив сильнейший приступ клаустрофобии (о подверженности которой он никогда не подозревал), Алекс приходил в себя на надувном матрасе в подводном жилище Винченце Сальвати. Рядом с ним отходила от аналогичного стресса Магда.

– Одежду можете снять и отжать. – Радушный хозяин возился с каким-то оборудованием. – Я покажу, где отжимать. Устраивайтесь поудобнее, сейчас мы побеседуем.

Мокрая городская броня доставляла неудобств куда больше, чем пропотевшая. Чертыхнувшись, Алекс разделся до трусов. После короткой паузы разделась и Магда, оставшись в нижнем белье.

– Вы связывались через мобильник с моей очень хорошей знакомой, – начал Винченце обещанную беседу. – Что с ней самой?

– С ней… – Магда немного помолчала. Приходилось быть честной, хоть это и травмировало собеседника. – То же, что и с остальными. Ее убили.

– Как это? Она же уцелела вначале.

– Скорее всего, она где-то засветилась. За ней стали следить. Ее убрал снайпер во время встречи со мной.

Винченце надолго замолчал. За это время Алекса посетило своего рода озарение. Дело обстояло совсем не так, как его описывала Магда, и она сама это прекрасно понимала. Следили не за подругой Винченце. Следили за Магдой, информацию о которой предоставили «кроты» из Европола. А на встрече первой решили убрать незнакомку, зная примерные пути отступления настырной полицейской. Но ученому все это знать было ни к чему, здесь Магда права.

– Жалко, очень жалко, – выдавил из себя Винченце, и в его до сих пор безупречном английском прорезался сильный итальянский акцент. – Она была… очень хорошим человеком. И… прекрасным специалистом.

– Я вам очень сочувствую, – сказала Магда, – вы потеряли близкого друга. Да. Но какова ваша история? Ведь все считают, что вы мертвы, погибли во время взрыва.

– Считаться мертвым – это значит иметь шанс выжить. – Винченце постепенно приходил в себя. – Очень просто догадаться: меня не было в лаборатории во время взрыва. И об этом никто не должен был знать.

– Можно подробней?

– Какая разница? Ну, хорошо, подробней. «Шерше ля фам», как говорят французы. Я был у своей подруги, жена не должна была знать о наших встречах, чтобы не получить кое-каких преимуществ при бракоразводной процедуре. Поэтому я затаился. Думал – на день-другой, до того, как сочиню хорошую версию. Потом Родригес вернулся от больной матери, и его такси расплющило прямо на выезде из аэропорта. Через несколько часов я узнал, что Фляйшмана застрелили в ресторане. Слишком много совпадений, я решил пока не воскресать. Потом погибли еще двое… Я серьезно поговорил с подругой, объяснил ей, что она – опасный свидетель, от которого захотят избавиться и уберут в первую очередь, если разболтает обо мне. Охота болтать у нее пропала, зато появился панический страх. Страх быть рядом со мной. Мне пришлось от нее уйти. А это место – оно создано, чтобы прятаться. Получается, что у меня было предвидение, когда я все здесь обустраивал.

– Предвидения – это хорошо. – Магда с любопытством повертела головой. – А что это за место?

Алекс успел несколько раз осмотреться. Ничего подобного он раньше в жизни не видел. Они находились в неком подобии невысокой, но просторной палатки из непрозрачного эластичного материала. Площадь основания с закругленными углами была около двадцати – двадцати пяти квадратных метров.

– Я увлекаюсь подводным плаванием, – Винченце заговорил после некоторой паузы. – Не на высоком уровне, баловство. В первый же день после покупки этого домика я решил обследовать берег. Мне казалось, что тут должны быть гроты. Я представлял, как сижу и медитирую в каком-нибудь из них под плеск волн. Нашел гроты, это там, где мы с вами встретились. А потом случайно обнаружил эту каменную трубу, через которую мы проплыли. На первый взгляд – ничего особенного. Но я подумал, а что, если там, где эта пещерка выходит в море, соорудить какое-то помещение? Чем не идеальное место для медитации? Полный отрыв от реальности.

– Вы все сделали сами?

– Я похож на супермена? Заказал работу подрядчику.

– Много народу знает про это место?

– Никто. Кроме подрядчика. Это небольшая фирма из Алжира. Сделали и забыли. Работали быстро, успели до вселения жены. У меня была забавная идея – удаляться сюда так, чтобы она не знала, дома установить камеры и отсюда видеть все, что происходит. Не успел. – Винченце помолчал. – Да, соседи засекли, что ведутся какие-то работы. Слева то ли босс мафии живет, то ли просто богатый параноик. Его охранники чуть не пристрелили моих алжирцев. Но они, по-моему, не догадались о подводной комнате. Я сказал, что мы укрепляем основание виллы.

– Я вижу, здесь имеется какое-то оборудование, – сказала Магда. – Что-то не похоже на отрыв от реальности.

– Да, – Винченце тяжело вздохнул и покрутил головой. Развел руки в стороны, словно пытаясь показать жестами свое бессилие. – Как ни старайся оторваться от реальности, она тебя всегда догоняет. И напоминает о себе очень жестоко. Поначалу здесь ничего не было. Я обдумывал дизайн… но потом мне стало не до медитации. Я почувствовал, что с моим последним проектом что-то нечисто.

– Не слишком ли много предчувствий? – спросила Магда с безразличным видом, но Алексу показалось, что за этим «безразличием» что-то крылось. Да он и сам насторожился. Возможно, сидящий на дне морском «сверхчувствительный» ученый не так прост, как кажется. Если неизвестное лекарство такое замечательное, что слава о нем дошла даже до вампиров, то почему бы Винченце Сальвати, как одному из соавторов, не избавиться от напарников? Денег у него достаточно, чтобы нанять через посредников хоть нигерийцев, хоть кого угодно. А самому отсидеться в этом убежище и потом прибрать все к рукам.

– Вы считаете, что у меня паранойя? – похоже, Винченце истолковал слова Магды немного по-другому. – Я бы на это не поставил. Пять разводов и судебная тяжба из-за «Коктейля» кого угодно сделают сверхчувствительным. Я уже давно заподозрил неладное.

– И никого не предупредили? – спросила Магда.

– Предупреждать? Я ждал обмана, пусть даже изощренного, и очень хорошо к нему подготовился. Я даже не мог представить настолько… э-э-э… нецивилизованную развязку.

Магда бросила косой взгляд на Алекса. Что-то наподобие вопроса без слов: «Можно ли всему этому верить?»

– Я вхожу в группу, расследующую уничтожение биотехнологической компании ВИРОД. – В голосе Магды прозвенел металл официального заявления. – Мне катастрофически не хватает информации. Все, что вы мне расскажете, может представлять огромную ценность. Поэтому я попросила бы не упускать даже самые мелкие детали.

– Как скажете. – Винченце Сальвати пожал плечами. – У меня есть предчувствие, хе-хе… даже уверенность, что у нас впереди весьма длительное совместное времяпровождение в этом замкнутом пространстве. И я вам такие подробности расскажу… Но сейчас я бы хотел покороче. Мое первое подозрение возникло, когда Виктора Родевальда остановили и не позволили ему запатентовать наши разработки. Это было как-то… противоестественно. Ведь заказчик имеет все права на патенты, полученные в результате заказанных исследований. А медики стали что-то нести про недоработки… Чушь абсолютная. В нашем деле важно запатентовать, а потом можно дорабатывать хоть всю жизнь. И я занервничал. Но тогда я считал, что нас просто хотят обмануть. Как минимум – недоплатить, как максимум – выкачать информацию и запатентовать на подставных разработчиков. Чтобы мы даже не могли претендовать на проценты с использования. Я намекал Виктору… насколько я понимаю, молодой человек не в курсе? – Винченце в упор посмотрел на Алекса. – Вопросов никаких, а каждая моя фраза вызывает бурю мыслей на лице.

Алекс поежился. Чертов ученый был проницателен. Оказывается, не только они с Магдой наблюдали за собеседником. Сам объект наблюдения занимался тем же самым.

– Алекс вел совсем другое дело, – сказала Магда, – с этим его связало стечение обязательств. Но раз я ему доверяю, то и вы можете. А Виктор Родевальд – это тот биомедик, который сумел выдрессировать клетки рака печени.

– Очень красивое сравнение, – Винченце оживился. – Он выдрессировал, а я натренировал пастухов для этих клеток. Так вот, возвращаясь к нашим интригам. Как только я почувствовал запах обмана, я начал свою игру. Учтите, я не играл против Виктора или ВИРОДа. Да, я был скрытен, поскольку у меня есть очень богатый негативный опыт. А свой подводный домик я сделал потайной лабораторией. Ну, не совсем лабораторией. Возможности этого места сильно ограничены. Главные эксперименты я ставил в фирме, а сюда приносил самые… скажем так, удачные образцы.