Влад Поляков - Шаг за грань Страница 21

— Все меняется в этом мире, ротмистр, но повадки подобных вам, да и мне тоже, матерых душегубов — нечто вечное и неизменное. В любом случае, я искренне рад, что Стилет и его друзья оправдывают сложившееся о них в Третьем Отделении мнение.

— Неоднозначное оно, это самое мнение, — хмыкнул я и посторонился, пропуская Черепанова в его собственную квартиру. — И неоднозначность становится более неприятной для нас, когда приближается к верхним уровням руководства. Им не нравится, что наши методы… несколько жестоки и непременно сопровождаются штабелями трупов и реками крови.

— Так было, так будет, — «утешил» граф. — Империя сильна лишь до той поры, пока во главе стоят люди железа и крови. Но стоит на их место прийти мягким людям с либеральными замашками, и все вначале застывает, ну а потом катится под откос. Они окружат себя теми, кто превыше всего ценит сытую и спокойную жизнь… Далее появятся и откровенные предатели. Впрочем, тебе не стоит объяснять азы. Лучше посмотрим, что тут у вас творится. Сдается мне, что ситуация сложилась своеобразная, не лишенная интереса.

Глава 9

Ситуация забавнее некуда! Рвутся важные нити, по которым реально было бы выйти на наших загадочных врагов, причем рвутся так, словно кто-то идет на шаг впереди, просчитывая все возможные варианты. Ну а граф Черепанов — загадочная личность со своеобразным складом характера — явно знает то, что скрыто от нас за густой завесой тумана. Значит что? Правильно, пришла пора ему поделиться хотя бы частью известных сведений, особенно наиболее необходимыми в настоящий момент.

— Здравствуйте, господа, — поприветствовал моих друзей граф, слегка склонив голову в знак уважения. — Я вижу, что вы тут зря времени не теряли. Но! Предупреждал же вас, что сюда нельзя приводить никого постороннего… Предупреждал?

— Так мы и не приводили, — отмахнулся Клим, переводя револьвер с боевого взвода обратно. — А если вы про это тело, лежащее на полу, то его сюда просто принесли с целью допросить с пристрастием. Сам он тут не ходит, не по чину будет. Вот такие дела. Да, а что с ним, собственно, сталось? Мы его привели в чувство, хотели было начать душевный разговор, а он вдруг возьми да и потеряй сознание по неизвестным причинам…

— Причины не то чтобы полностью неизвестны, — уточнил я. — Но есть в них что-то за пределами нашего понимания. Граф, вы вообще как относитесь к мистике?

— Отношусь.

— Кратко, зато четко. Ну, лично меня такое ваше отношение полностью устраивает. Иначе пришлось бы искоренять присущий многим скептицизм в этом отношении, да и другие факторы… Хорошо хоть вы не ревностно верующий, им свойственна другая крайность. Поверить то они поверят, но сочтут тебя продавшимся Люциферу со всеми вытекающими отсюда последствиями. Пусть Инквизиции уже нет, но неприятностей от служителей веры может быть воз и маленькая тележка.

— Если можно, перейдем ближе к делу.

— Скорее уж к телу… Так вот, мне показалось, что произошедшее с ним в каком-то роде схоже с ментальной атакой. Знаком вам этот термин? — Получив подтверждение, я продолжил. — Забавушка для нас не новая, но для ее осуществления нужно быть рядом с объектом. Нестыковка выходит. Заранее вложенная команда на случай, если он попадет в плен? Тогда легче заложить самоликвидацию.

— Можете не гадать на кофейной гуще, — от души улыбнулся Черепанов. — Это именно то событие, из-за которого я и предостерегал вас приводить сюда посторонних. Любой из тех, кто переступает порог квартиры и находится свыше пяти минут, поражается параличом. За исключением тех, кто получил разрешение тут находиться. Кажется, вас всех интересует механизм процесса? Уж примите мои извинения, но знать его вам пока несколько… рановато. Впоследствии, когда кое-что изменится, вот тогда и поговорим на эту тему. А пока поведайте мне, кто это вообще такой?

Крутой, пусть и ожидаемый в глубине души поворот в череде несущихся галопом событий. Мое давнее увлечение оккультными трактатами, чьи создатели большей частью забылись во тьме веков, Таро Висельника, да и Клим с Ханной отнюдь не чужды тому, что считается выходящим за грани материального мира… Не есть ли это главная причина, почему граф обратил на нас свое пристальное внимание, да еще и помогает? Хотя слово «помощь» пока что остается под вопросом.

— Не главная причина, но одна из. — Прозвучавшие слова подействовали на меня не хуже, чем на простого человека воткнутая в спину иголка. Пусть я и постарался удержать лицо, но боюсь, что не совсем получилось. — Я не рассчитываю пока что на доверие, великолепно понимая, что оно не приходит быстро и сразу. Зато логика никогда не обманет… От вас живых пользы не в пример больше, чем от мертвых, и было бы с любой точки зрения неразумно использовать столь слаженную и профессиональную группу в качестве живца с высокой вероятностью уничтожения.

— Смотря насколько велики ставки, — пробурчал вечно недовольный Ханна.

— Разумное сомнение. Но я готов дать слово чести, что сказанное мною является правдой. А я такими словами не бросаюсь… Риск? Да, он присутствует, но уж кому-кому, а вам к нему не привыкать. К тому же ваши новообразовавшиеся враги не остановятся, пока не достигнут результата, то есть смерти. Смерти всех четверых.

— Чем же мы им так насолили?

— Одним фактом своего существования. Им не нравится, когда появляются люди, готовые жестко и быстро реагировать на угрозы со стороны окружающего мира, к тому же ведущие себя полностью независимо от принятых стереотипов и шаблонов. Да, таких не так и мало, но большинство из них не пытаются проникнуть в области, запретные для посторонних. Мистические знания — одна из таких областей… Обычно их ставят перед выбором — сотрудничество или уничтожение, но по отношению к вам это не подходит.

Разом посерьезневший Висельник еще с первых слов графа вновь начал возиться с колодой, на сей раз предпочтя использовать исключительно Старшие Арканы. Одна карта, вторая, третья… Судя по лицу, выпавшая комбинация оказалась несколько неожиданной, но не невозможной.

— Верховный Жрец, Башня, Дьявол, — полностью бесстрастным тоном сообщил Висельник. — Граф, вы есть первая карта или последняя?

— С какой стороны посмотреть. Не слишком я силен в Таро, но уважаю его как систему, способную связать разум опытного хозяина с нитями мира… Вы ведь знаете, что у каждого человека значения карт несколько варьируются в зависимости от того, в каком ракурсе он их воспринимает?

— Я догадывался об этом.

— Не удивлен. Взять хотя бы ваше прозвище, которое, несомненно, связано с картой Повешенного, или же просто Висельника. Кстати, Марсельское Таро иногда интерпретирует этот Аркан как Иезуита, и сие не столь далеко от истины. Карта двойственности, перехода одного в другое — и в то же время сохранение некоего паритета. Я ничего не упустил?

— Разве что детали, но их не стоит знать никому, кроме меня самого и близких мне людей. Извините, но вы, граф, не входите в их число, — с нарочито вежливыми интонациями прозвучал ответ. — Что же до выпавших сейчас Арканов, то в отношении их смысла я не слишком отошел от первоначального. Жрец при данных обстоятельствах скорее символ наших новых врагов, что тесно связаны с официальной церковью. Так что вы у нас проходите под этим псевдонимом…

Башня и Верховный Жрец вернулись обратно в колоду, и в руке у Висельника осталась единственная карта — Дьявол. Антагонист Жреца, который у Висельника символизирует церковь и все так или иначе с ней связанное. Я перевел взгляд с карты на графа, пытаясь понять что-то из выражения его лица… Легкая улыбка, ни малейших признаков недовольства подобной оценкой.

Неплохо, очень неплохо. Если человек не возражает против того, что его считают представителем тех, кто ну никак не состыковывается с религией Империи, да и вообще с любой другой — это само по себе говорит о многом. А тут еще и действительно впечатляющие мистические возможности. Есть о чем серьезно задуматься, ох как есть! И что выходит? Прямая угроза со стороны церкви или же неких тесно с ней связанных персон. Но тут еще Башня между Жрецом и Дьяволом… Крушение, потери, жертвы, прочие моменты, неразрывно соединенные с войнами, смертями и противостоянием противоборствующих сторон.

— Вернемся к нашим делам, господа, — граф сменил тон, и теперь в его голосе преобладали деловые нотки. — Как ваши дела с Мереяславским и кто, в конце концов, этот субъект, занимающий довольно значительную часть прихожей?

— Дела. Дела довольно паршивые, причем по причинам, которые мы не всегда можем понять, не то что предотвратить.

Рассказ о произошедшем с нами за этот еще даже и не закончившийся день получился довольно долгим, но граф точно никуда не спешил. В основном говорил я, иногда пару фраз вставлял Ханна. Клим и Висельник отмалчивались, предпочитая пока что остаться несколько в тени.