Александр Афанасьев - Зона заражения-2 Страница 21

Как обычно, придется действовать осторожно. И по обстоятельствам.

Но Ликвидатор не мог отделаться от ощущения, что в этот раз все идет не так. Совсем не так, как должно идти…

– Хватит. Надо выдвигаться.

Несколько человек, в том числе и его напарник, вернулись к машинам. Ликвидатор привычно пересел назад, напарник сел за руль.

– Как они?

Напарник пожал плечами.

– Я задал тебе вопрос! – разозлился Ликвидатор впервые за очень долгое время. Он очень долго не злился и не разговаривал с напарником в таком тоне, его с детства учили сохранять выдержку и хладнокровие.

– Не так плохо, как я думал, – сказал напарник, – они раньше стреляли и участвовали в разборках. То есть в цель они попадут. Проблема в том, что они привыкли действовать в городах, а там нас ждет дикая местность.

– Других у нас все равно нет, – сказал Ликвидатор, – в сельской местности здесь одни англичане. Поехали…

«Рейнджровер» тронулся, перед ним, как обычно, летел беспилотник, чтобы предупредить о возможном полицейском посту.

Они остановили свою машину на окраине городка Долгело, неофициальной столицы местности в Северном Уэльсе, которая так и называлась – Сноудония. Городок был небольшим, мирным, история которого насчитывала много веков, совершенно не затронутым глобализацией. Небольшие, двух- и трехэтажные острокрышие дома, стены, заросшие малахитового цвета мхом, каменный мост через речку, которому насчитывалось бог знает сколько лет. Здесь, на севере, мусульмане почти не селились, они селились ближе к югу, в космополитизированных городах-портах. Там они вливались в общину, получали помощь от общины, часто бесплатное жилье от государства, там же начинали собственное маленькое дело – начиная от стирки белья и заканчивая торговлей наркотиками. В городах юга были целые районы, где не встретить было белого лица, там процветали «исламские браки»[35], там подпольно торговали детьми, там встречалось такое понятие, как рабство[36], там были собственные отряды самообороны, там же похищали людей, там надо было искать посредников, если угнали дорогой автомобиль, или захватили корабль с грузом. А здесь ничего этого не было. Здесь почти не было супермаркетов, и все покупали мясо у мясника, а молоко у молочника. Здесь была пара маршрутов муниципального автобуса, и почему-то в автобусе были целы все стекла, а на обивке не было вырезано: «Нет Бога, кроме Аллаха». Здесь почти во всех домах туристу любезно сдадут комнату: на юге нужно было быть полным придурком, чтобы пустить в дом незнакомого человека. Здесь в городе нет ни следа от баррикад, нет брошенных и сожженных машин, и один район никогда не пойдет друг на друга войной. Здесь не процветают стекольщики и декораторы, у которых на юге после очередных массовых беспорядков всегда много работы. Наконец, здесь, прямо из города, потрясающей красоты виды. А если подняться на близлежащие горы и посмотреть вдаль – то тебе не захочется отсюда уезжать. Далекие горы, а между ними – долины, ряды деревьев, аккуратно высаженных и выращенных, защищают от ледяных ветров моря изумрудные квадратики полей. И – большей частью – здесь ни души, можно за день не встретить ни одного человека.

«Рейнджровер» остановился, а следом за ним – остановились «Ниссан» и «Ситировер». Несколько человек торопливо сошли с дороги, перелезли через каменный заборчик высотой ниже колена и зашли за деревья. Теперь их было не видно с дороги.

– Хвала Аллаху, милостивому и милосердному, Господу всех миров, – начал Ликвидатор, – что он ведет нас прямым путем. Хвала Аллаху, я уже чувствую запах джанната. Рай близок.

Кто-то из потенциальных шахидов попытался принюхаться – но ничего не почувствовал. Он чувствовал только запах свежести и чистый, не оскверненный выхлопными газами воздух. В городе такого не было.

– Хвала Аллаху, братья, сегодня нам предстоит покарать особенно матерого кафира. Этот кафир не просто наемник, который пытал и убивал наших братьев, который зверствовал в Дубае и Абу-Даби. Он – глава агентства наемников, которое поставляет наемников на Восток. И что хуже того – он русист и старший среди русистов. Он из тех, кто виновен в гибели десяти миллионов мусульман в адских муках…

Северный Уэльс. Гвинедд, недалеко от Долгелло. 19 июля 2037 года

Горы – это просто отлично, если их снимать, а не ходить по ним пешком.

Оставив машину, мы навьючили на себя снаряжение. Оно оказалось тяжелым – все-таки пулемет есть пулемет, да и снайперская винтовка, подозреваю, не легче. Особенно круто пришлось мне – рюкзак на сто десять литров оказался заполнен полностью, а кое-что пришлось приторочить сверху.

Поверх мы набросили накидки. Это теперь часть нового комплекта маскировочного снаряжения – тонкие, из сверхпрочного материала, они покрывают тебя с головой, при этом ты через них отлично видишь – они почти прозрачные. А вот тебя через них не видно, эти накидки визуально скрывают человеческую фигуру, и из-за их особенностей ты становишься похожим на тень, на привидение. Если это и не плащ-невидимка, то нечто близкое.

Основное оружие в руках мы не держали. Алекс взял пистолет-пулемет, а я – пистолет. Если нести в руках основное оружие – ты раньше времени перетруждаешь руки, плюс у тебя теряется эффект накидки. Пока что это мы охотимся, а не на нас.

Тяжесть была дикая…

Пулемет и семьсот патронов в лентах, не говоря о другом снаряжении, – это выглядит классно только на бумаге. На самом деле это дикая тяжесть. И еще дополнительное снаряжение…

Короче говоря, уже на первых милях пути я почувствовал, что переборщил с весом. То, что я мог поднять десять лет назад, я не мог поднять сегодня. Но признаться в этом я не мог. И даже не подчиненному – самому себе…

Пулемет я держал в руках. К нему у меня была примкнута «аварийная» лента, в которой было всего двадцать патронов. В коробе была полная лента (сто), но в пулемет она была не заправлена, ждала своего часа. При внезапном нападении я отстреляю короткую ленту, займу позицию, перезаряжу и только потом открою огонь. Этому приему меня научили еще во Внутренних войсках… потом сильно пригодилось во время боев в Южном Казахстане. Если заправить сотку – потом можно получить задержку при открытии огня из-за того, что патроны в ленте сместились. Пистолет – под правой рукой, но он мне пока не нужен.

– Помочь?

– Нет…

Надо тащить самому. Как бы хреново ни было…

Мы уходили в горы едва заметной тропой. Я шел первым, Алекс – следом, бросая небольшие, размером с теннисный мяч, видеокамеры. Они могли работать без внешней подзарядки до тридцати суток, их краска принимала цвет местности, на которую они были брошены[37], изображение передавалось на любой военный планшет. Нам надо было знать, когда кто-то пойдет за нами.

– Красиво…

Мне было не до красоты. Я думал, как мне выжить.

– Как насчет домика шахтера? Встретим их там.

– А почему бы и нет?

На самом деле дальше я идти просто не мог. По крайней мере без отдыха, а может, и просто не мог.

Домик шахтера был одной из местных достопримечательностей, искусственных. Три небольших домика, что-то вроде огорода, небольшая заводь… вряд ли это можно было назвать прудом – скорее заводь, и речка тут не речка, а большой ручей. Их построили тогда, когда туристический маршрут привлекал туристов, на самом деле шахтеры на отшибе, конечно, не селились и жили совсем не так. Я все-таки попутешествовал по Уэльсу, некогда бывшему одним из центров мира, угольной столицей, где шахтеры рубили кардифф во славу Империи. Видел, как они жили… поверьте, это страшно, даже если брать время после Второй мировой. Потом Маргарет Тэтчер закрыла шахты, и регион опустел. Но меня интересовало только то, что дома были сложены на британский манер – низ из камней. Причем низ очень высокий, по пояс. Это могло послужить отличной огневой позицией.

Схема, в общем-то, была обычной – один привлекает внимание, другой охотится. Привлекаю внимание я со своим пулеметом – мощное и скорострельное оружие заставляет держаться на дистанции. Если я увижу их – то, скорее всего, открою огонь первым. Они откроют огонь в ответ – но пулемет есть пулемет, а каменный пояс и бронежилет дадут мне отличные шансы. У Алекса будет возможность и время, чтобы выбить остальных.

Расчет на то, что других дорог, кроме как тропа, по которой мы шли, в общем-то, и нет. Тот, кто идет не по тропе, во-первых, теряет во времени, а во-вторых сильно рискует, я уже говорил, гора изрыта, как швейцарский сыр. Сломаешь ногу в дыре или провалишься весь.

Хотя могут и напрямик пойти. Я говорю как человек, который знает местность и как коварна гора. А они могут и не знать.

Осталось выбрать позицию…

Осматривать помещения с пулеметом неудобно, поэтому я сменил пулемет на пистолет. Осторожно подобрался к первому… тихо. Внутри ничего не было, не было грязи, испражнений, как обычно бывает у нас, просто заброшенный и тихо умирающий домик. Пустой, даже мебели нет, только каменный очаг. Позиция не слишком хорошая, но сойдет как запасная. Я поместил камеру на крышу дома – и пошел к следующему дому…