Ваше Сиятельство #10 - Эрли Моури Страница 21

— Что там этот Бабский? Кто он такой?

— Пока не знаю, кто он. У меня звоночек интуиции сработал. Я почувствовал, что с Бабским что-то не так. Заподозрил, что именно он в списке для внедрения в мою группу. Кто-то очень рассчитывал, что я приму помощь «Грифона» с радостью, приму всех из списка рекомендованных с распростертыми объятиями. Но Бабского как-то выделился для меня особо. Вот я и решил его взять. Буду с ним осторожен, посмотрим, что это за фрукт. Кстати, он тоже менталист, как и Бондарева. Наталье Петровне я сначала отказал. Честно отказал, — я встретился взглядом с Ольгой — она кивнула. Достав коробочку «Никольских», вытянул сигарету, размял ее, похрустывая сухим табаком. — Отказал к удивлению полковника Бердского. Потом пошел поболтал с ребятами. Многие ждали моего появления, прямо засыпали вопросами по нашей эпопее на Ор-Ксиппил и по статье в прессе. Особенно этим интересовались маги из бывшего моего отделения и третьего. Отчасти удовлетворил их любопытство, отчасти нет и пошел получать форму. А потом штабс-капитан встречает меня в коридоре и просит, даже требует объяснить причины отказа. Тебя в качестве причины я не упомянул, лишь сказал, что мне нужна очень маленькая, группа: чем больше людей, тем больше заметность и больше шансов на неудачу — поэтому хотел вообще обойтись двумя. И задал ей встречный вопрос, какие у нее мотивы проситься в нашу миссию. Вот все что она сказала, для меня звучит крайне неубедительно. Мотивы такие: у нее разногласия с мужем, он требует от нее покинуть «Сириус» и перевестись в Москву в Верховную коллегию. Наталья Петровна желает оставаться на военной службе и быть независимой, в том числе и от его капризов.

— И говорю вам, живущим в суете земной: жена должна во всем слушать мужа! Иначе не будет доброго уклада, а мир будет полон распрей и губительных устремлений! — процитировала Ольга Борисовна одну их заповедей Перуна.

— Золотые слова! Запомни их и всякий раз в отношениях со мной всегда опирайся на мудрость Громовержца, — рассмеялся я от столь неожиданного отступления Ковалевской.

— Успокойся, Елецкий, меня это не касается. Я — женщина новой формации. Давай дальше. Мне интересно, что заставило тебя все-таки включить Наталью Петровну в свою очень маленькую группу, — Ольга подняла с пола пакет с формой и начала вытаскивать мои вещи.

— Так вот, благодаря стараниям ее мужа, Наталье Петровне отказывают в основных операциях «Грифона». Не знаю, какое у ее супруга здесь влияние и на кого, ведь полковника Бердского очень сложно заподозрить в покорности тем более людям со стороны, — я щелкнул зажигалкой, прикурил.

— Ее муж, если ты еще не знаешь, архимаг, третье лицо в Верховной коллегии — Рыков Гермес Степанович. Хотя он всего лишь барон, но человек он влиятельный даже далеко за пределами коллегии. Влиятельный даже во Всеимперском Совете. У него отличные отношения с Филофеем Алексеевичем, князем Молчановым и нашей военной верхушкой. Он может попросить, кого надо. Это я так додумываю, — Ольга вытащила китель моей полевой формы и бережно повесила на спинку стула. — И есть еще нюанс: Рыков не в ладах с моим отцом. Кстати, когда папа хлопотал насчет второй награды для тебя — «Звезде Имперского Мага». Барон Рыков был категорически против, и папе пришлось очень сильно надавить на него, ведь награды в сфере магических заслуг утверждаются через коллегию.

— Оль, да оставь все как есть, — я махнул рукой на пакеты с формой, — все равно все это полетит в Москву. Кстати, интересные вещи о Рыкове ты открыла. Буду иметь в виду. Так, вот возвращаюсь к его супруге, госпоже Бондаревой. Ее мотив, как она сказала, все-таки утереть нос мужу. Она желает, доказать ему, что как бы он ни старался, но она будет служить дальше в «Грифоне», при чем полноценно, участвовать в самых важных операциях, а не безвылазно сидеть на базе. Разумеется, о содержании и целях нашего визита в Лондон мало кто знает, тем более Рыков. Не знает и сама Бондарева, но она догадывается, что если после моей, уж, извини свежей славы, меня куда-то направляют и приказ идет из самого Багряного дворца, то это нечто особенное. Вот поэтому, как она объяснила, ей хочется быть с нами. Второй ее мотив — это мои способности. Понятно, что я для нее, как для мага, большая загадка. Мои умения не укладываются в ее понимание, поэтому ей как бы хочется меня раскусить. Но все равно, все это мне кажется каким-то недостаточно убедительным. Ведь доказывать свою самостоятельность перед Рыковым она могла бы каким-то другим способом. Раскусывать меня… Можно было придумать что-то попроще, без участия в опасной операции в логове наших недругов. Да, она еще начала изучать основы атакующей магии. При чем самостоятельно. Не без влияния ее мужа Наталье отказали в обучении в Томске или… не помню, где-то она хотела пройти курсы при магической академии. В общем, она наговорила мне как бы много причин, но по моим ощущениям все это как-то сомнительно. И, прости, ослушался тебя — ее взял. Потому что она, как и Бабский, может оказаться ключиком к каким-то тайным играм в верхах. Это важно. Вдобавок мне интересно.

— Елецкий, не надо мне объяснять, что именно тебе интересно. Я тебя еще раз предупреждаю: ее муж — Рыков, и будет очень нехорошо, если твое очередное покорение женщины превратится в скандал с очень влиятельным человеком. Тогда о карьере имперского мага ты можешь забыть навсегда, — Ковалевская все-таки продолжила разбирать мою форму, выкладывать ее на диване.

— Оль, ты, безусловно, умная девушка — самая умная из всех мне известных, но сейчас сказала ерунду. Ну какая нахрен, — из меня так и вырвалось слово, так я был удивлен, — карьера мага⁈ Разве я когда-то собирался хоть как-то участвовать в делах Верховной коллегии или каких-то академиях? Для меня, извини за самомнение, все эти архимаги, магистры и прочие человечки в мантиях — клоуны ряженые. Нет, я несколько погорячился, многие из них достойны уважения, но это не моя стихия! Как ты можешь это не понимать⁈ Ты же знаешь, я никогда не планировал получать никаких магических регалий и санов! Мне даже