Михаил Ланцов - Русский медведь. Император Страница 21

– Чего же мне переживать? – невозмутимо переспросил Петр Павлович. – Вы приняли правильное решение. Государь доволен. Как и тем, что вы сами предложили передать контроль за проходом судов через пролив под защиту русских пушек…

– О да… но только после того, как вы мне подсказали, – усмехнулся Фредерик.

– Вы могли поступить и иначе. Но, будучи поистине мудрым правителем, вы оказались достаточно прозорливы для принятия правильного решения.

– Возможно, – буркнул Фредерик, с трудом сдерживая демонстрацию удовольствия. Ему нравилась лесть. – Но что это изменит? Петр сможет остановить этот флот? С моим участием или нет – это катастрофа.

– Отнюдь. Именно по этой причине Петр настаивал на нейтралитете всех своих союзников. Ему нужна торговля. Даже со странами, с которыми он воюет.

– Да какая теперь торговля? Этот флот полностью парализует все судоходство на Балтике, – с легким раздражением произнес Фредерик.

– Хм… – задумчиво хмыкнул Шафиров и, откинув крышку часов, посмотрел на время. – С момента первого взрыва прошло уже полчаса. На двух броненосцах уже поднимают трубы…

– Броненосцы? – заинтересовался король. – Что это?

– Государь так называет те самые «черные корабли», о которых только и говорят по всей Европе.

– Вот как… – несколько сконфуженно произнес Фредерик. – Но ведь о том, что они есть на Балтике, никто не слышал. Или Петр перебросил их из Черного моря, как неоднократно проводил шхуны?

– Очень интересно. А какими, по вашим сведениям, силами располагает Россия на Балтике сейчас?

– Три шхуны и два огромных линейных корабля… – пожал плечами король и осекся. – Но почему они не дымили? Да и окрашены они не в черный цвет.

– Мой государь любит сюрпризы, – благодушно улыбнулся Шафиров. – Оттого эти броненосцы большую часть службы и проходили под парусами. Даже съемные трубы не держались на виду. Только во время учений по ночам при ясной луне они отрабатывали эксплуатацию машин на открытом участке Балтики.

– Это многое объясняет, – кивнул Фредерик, повернувшись к окну. – Значит, флот коалиции идет прямиком в ловушку. Северный ветер, так благоприятствующий их проходу на Балтику, серьезно затруднит бегство…

– И мины.

– Что мины? Они же их взорвали.

– Мы не думаем, что, пройдя минное поле, они сразу устремятся на просторы Балтики. На ночь глядя так поступать опрометчиво. Поэтому боевой контакт ожидается завтра. А ночью наши специалисты на шлюпках поставят новые мины. Они уже заготовлены.

– Очень интересно… Очень, – произнес он, прохаживаясь у окна.

Как предсказывал Шафиров – так и получилось.

Флот коалиции, пройдя минное поле, сосредоточился в заливе Кёге, где и бросил якоря ввиду надвигающейся ночи. А рано утром с юго-востока показались дымы – русская эскадра во главе с двумя броненосцами типа «Орел», вышедшая еще вчера из Карлскруны[18] – одной из главных военно-морских баз России на Балтике.

Дымы застали флот коалиции, как говорится, со спущенными штанами. Все на якорях, паруса спущены, экипажи отдыхают на берегу. Празднуя свой успех. Огонька в переживания добавило еще и то, что шхуны типа «Москва», сопровождающие броненосцы, также подняли трубы и развели пары. Из-за чего с кораблей коалиции казалось, будто на них надвигается эскадра из пяти броненосцев. И разглядеть, что конкретно там идет, было невозможно, так как первые корабли в значительной степени перекрывали вид на последующие мателоты.

В общем – началась паника.

Конечно, руководство флота предполагало, что встреча с одним-двумя «черными кораблями» возможна. Поэтому планировала борьбу с ними с помощью нападения числом. Таран, абордаж, брандеры. Все, что угодно. Но для этого нужно было иметь порядок и ход… И их не должно было быть ТАК много!

В этот момент на севере произошел взрыв, высоко подбросивший обломки фрегата. Он пытался пройти как раз в том месте, где вчера был очищен фарватер…

Луи-Александр де Бурбон, граф Тулузский, командующий объединенным флотом коалиции, с растерянностью оглядел свой штаб. После двух Босфорских битв и сражения при Стамбуле он уже не испытывал иллюзий относительно могущества этих страшных кораблей. Тем более пяти штук. Что делать? Куда бежать? Ответы на эти вопросы он не мог найти. Как и его офицеры. Зато до него дошло, откуда росли ноги той скользкой обтекаемости, что демонстрировали датские посланники, всячески избегающие вступления в войну…

– Ваше сиятельство? – обратился к нему один из офицеров. – Прикажете готовиться к бою?

– Нет… – тихо и неуверенно произнес граф. – Вы не хуже меня знаете, что это лишено смысла, – уже несколько окрепшим голосом добавил Луи-Александр. – Распорядитесь послать кого-нибудь для начала переговоров.

– Переговоры?

– Да, господа. Да! Нам нужно выторговать для себя наиболее мягкую форму сдачи в плен. Если, конечно, вы не хотите принять безнадежный бой. Даже два черноморских черных корабля могли уничтожить всех нас. А тут… тут у нас просто нет шансов. – Луи-Александр оглядел раздраженно понурые головы всех присутствующих. После чего отвернулся от них и уставился на накатывающиеся броненосцы противника. Те шли медленно, но уверенно. Против ветра.

Время от времени у него появлялись мысли о том, что еще можно бежать. Но… куда и как? Мимо них в Балтику не проскочишь. А если и пройдешь, то что дальше? Воевать без баз и без снабжения? Глупо и безнадежно. Тем более у русских на Балтике было три шхуны, которые потихоньку растерзают ту часть флота, что прорвется. А черные корабли не дадут, возможно, их прижать и раздавить. И уйти обратно, через проливы, нельзя. Даже если бы пришлось прорываться сквозь мины. Свежий северный ветер не оставлял надежды…

Глава 3

7 августа 1713 года. Москва

После почти суток, проведенных в дороге, Петр ступил на перрон Черноморского вокзала – одного из двух железнодорожных вокзалов Москвы. Пока двух, так как все усилия в железнодорожном строительстве были направлены на создание единой ветки, соединяющей Балтику и Черное море.

Дебаркадер, забранный стеклянной крышей, выглядел очень необычно в глазах обывателей тех лет. Практически стеклянный дом, который был бы невозможен без прорывов в стекольном производстве. Нигде в мире не было ничего подобного, а потому гости столицы стремились на него посмотреть. Любой из двух.

Государь потянулся и вздохнул полной грудью, наслаждаясь игрой лучей солнца в листах толстого, прозрачного стекла. Чудо чудное, диво дивное. Впрочем, еще двадцать пять лет назад ни о чем подобном никто не мог и помыслить. Но не только вокзал стал чем-то удивительным. Нет. Вся Москва за это время преобразилась так, что ее было и не узнать.