Роман Злотников - Леннар. Книга Бездн Страница 21

Ингер, — уже спокойнее продолжал Леннар, — Ингер совершил ВЕЛИЧАЙШУЮ ГЛУПОСТЬ. Он принял к себе человека, за которым охотились Ревнители. Я не знаю, зачем он это сделал. Он сам не знает. Возможно, это был бессознательный протест против бессудной, всеохватывающей тирании Храма. Но из таких больших и малых глупостей и слагается история.

Мудрено говорил Леннар, мудрено для невспаханного, сорной травой заросшего сознания Барлара, маленького уличного воришки. Куда там понять, если даже альд Каллиера, верно, ученый, потому как дворянин и глава королевской гвардии, — и тот, кажется, мало что усваивал с первого раза. И, завораживающе бледное, выхватывалось на первый план лицо королевы. С горящими глазами, с ртом, полуоткрытым от любопытства.

Помню, думал Барлар, как тун Томиан едва не ввязался в драку с Леннаром. Вот это был случай. Леннар тогда говорил о том, отчего так слаба власть Храма среди бёллонцев и, особенно, наку, и потому он хочет в комплектовании армии сопротивления сделать упор на представителей именно этих… как их… этносов! Очень интересно говорил:

— Храмовники не любят, когда требуется бороться с истинными, не выдуманными бедами. Когда не помогают их молитвы и фальшивые ритуалы. Когда течение жизни вокруг них приобретает известную непредсказуемость. Так произошло на уровнях Эларкура и Беллоны. В Эларкуре, что называется, разразилась самая настоящая экологическая катастрофа, и восстановить достойные условия обитания там будет очень сложно. Радиация, скачок злокачественных мутаций, чудовищный химический и бактериологический фон… Недаром в традиции шаманов наку есть ритуал Поиска. С помощью древнего амулета они вымаливают у своих богов чистую землю, где амулет — по сути примитивный измеритель радиации — не станет издавать воя. На самом деле в Эларкуре чистых земель нет: заражено ВСЕ. Но кое-где измерители издают только отдельные щелчки, а не сплошной вой. И там еще возможна кое-какая жизнь, даже для людей. Но именно кое-какая, поскольку живущие там постоянно подвергаются мутациям. Недаром у наку принято приносить новорожденного старейшинам, которые либо дозволяют ему жить, либо бросают в Желтые болота. Ибо все равно треть родившихся у женщин наку ЖИВЫХ младенцев, кои также составляют едва ли половину от общего числа родившихся, не способны к жизни. Ревнители это знают и не суются в Эларкур, а посылают туда объединенные светские армии. Вот альд Каллиера не даст соврать, он участвовал в одном таком походе, как и все его люди.

— Ты лучше расскажи о Беллоне! — крикнул тун Томиан. — С Эларкуром и наку и так все понятно! Ты же сказал: Эларкур и Беллона. Ну и?…

— С Белл оной тоже интересно. Мне удалось расшифровать записи памятной машины. Так вот, около семисот лет тому назад произошла разбалансировка климатосимуляторов — специальных систем, поддерживающих климатические константы. Сбились установки программ… Кроме того, с верхнего перекрытия сорвалась деталь — то, что вы называете «лепестками Ааааму». Она повредила блок установок воспроизводства почв, и около трети всех земель Беллоны постепенно стали совершенно безжизненными, на них исчезла вся флора… деревья, кустарники, даже трава, а вести речь о каком-то культурном земледелии и вовсе бессмысленно. Но — главное — стало холодно… Не буду вдаваться в технологические тонкости, я сам не вполне вник… Словом, жизнь в Беллоне сосредоточилась вокруг озер, которые подогреваются источниками энергии в донных пластах. Наверное, в этих озерах планировалось разводить ценные сорта рыб.

— Планировалось кем?

Леннар опустил взгляд, его лицо затуманилось, и он ответил:

— Надо полагать, теми, кто строил звездолет. Моими коллегами!.. Успели даже построить небольшой пищевой комплекс… В историю Беллоны он входит под названием святилище Железной Свиньи! А сами «железные свиньи», внутри которых вы, беллонцы, жарите своих свиней, — это специальные микроволновые камеры. Мясо жарится с помощью коротковолнового излучения, и…

— Что?! — закричал тун Томиан. — Что ты сказал?! Не смей говорить такие вещи про святое место!.. Ты хочешь сказать, что наше святилище — было чем-то вроде кухни для этих твоих древних друзей?… Да я тебе!.. Клянусь железными боками Катте-Нури!..

Разошедшегося бравого туна едва утихомирили.

Припоминал, припоминал Барлар… Чудная Академия, чертог тех, кого он привык считать… богами? Так, кажется, у умных людей принято называть тех, кто создал мир?

…Очередной зал Академии. Речь Леннара. В первых рядах сидят Энтолинера, альд Каллиера, гвардейцы, Барлар пристроился сбоку, он пытается ухватить сразу все — разглядеть и учащихся Академии, и Леннара, и тех, кто пришел сюда из Ланкарнака вместе с ним, воришкой: королеву (кто бы поверил еще недавно в возможность совместного их путешествия?), Каллиеру, Томиана, иных.

— Если говорить откровенно, — Леннар чеканил слова тяжело, как ронял капли расплавленного свинца, а мерцающие зрачки впились в бледное лицо Энтолинеры, — то я удивлен, как мы еще живы. МЫ — не те, кто находится здесь в положении мятежников и отринутых законом. МЫ — это все те, кто населяет мир, повернувшийся к вам так ново, остро и неожиданно. Техногенная система, которая поддерживает наше существование — вот этот звездолет, — давно лишена управления. Корабль плывет в Великой пустоте, как называете ее вы. В космосе, как называем ее мы. Его двигательные системы давно пришли в негодность, и мы не можем ни затормозить, ни изменить курс — просто движемся по инерции, падаем в пространство. И что-то там впереди!.. Силовое поле, защищающее корабль от внешних воздействий, работает едва ли на десятую часть мощности. Локационные системы сбиты. Наш мир можно сравнить со слепым человеком, идущим под градом камней по краю бездны, и любой камень может попасть в висок, и любой шаг может привести к тому, что слепец сорвется. А пути не видно конца… И что-то там впереди! — повторил Леннар свое восклицание. — А вот что!!!

Стена зала, в котором находились люди, словно разверзлась, и уже знакомая Барлару головокружительная бездна возникла там. Великая пустота, страшное черное ничто, проклятое богами и самим светоносным Ааааму. Бездна — безгласная, с острыми, холодно поблескивающими иглами огней. Их называют звездами, эти огни, и Барлар уже слышал, что они неописуемо огромны, куда больше этого нового мира, открытого для себя Барларом!..

— Видите эту звезду? — говорил Леннар. — Звезда седьмого спектрального класса, желтая, малая. Наш звездолет находится в планетной системе этой звезды. Более того, мы идем по касательной к орбите одной из планет этой звезды, девятой планеты. Насколько позволяет нам судить еще не восстановленная система внешнего наблюдения, между пятой и четвертой планетами этой системы пролегает широкий метеоритный пояс…

Барлар открывал и снова раскрывал рот.

Чудны и непонятны эти слова, и как вожделеюще сладко УЗНАТЬ, что же это!.. Ведь за словами этими скрывается новый, громадный, до пряного запаха в ноздрях свежий мир!!! «Орбита» в понимании Барлара казалась чем-то вроде вишневого сада, «планетная система» (да поможет Ааааму выговорить эти заковыристые чужие слова!) казалась нагромождением грубо вытесанных камней, а «метеоритный пояс» — богато расшитым алым поясом старшего Ревнителя Моолнара, которого Барлар как-то раз с суеверным содроганием, близким к восхищению, видел издали.

— …метеоритный пояс. При попадании в него мы неминуемо ПОГИБНЕМ. Если, — Леннар покачал в воздухе согнутым, как крючок, пальцем, — если, конечно, достигнем его.

— А можем и не достигнуть? — спросил Бреник.

— Да. Расчетные данные таковы, что мы можем попасть в поле тяготения пятой или шестой планет этой системы, и тогда…

— Тогда?

— Нужно не допустить, чтобы это произошло, — помедлив, уклончиво ответил Леннар. — А сделать это мы можем лишь одним путем: восстановить двигательные системы звездолета и запустить основной реактор. Для восстановления систем и, главное, реактора необходимо заменить поврежденные узлы и функциональные блоки новыми. В последнее время, повторюсь, мы этим и занимаемся, Энтолинера, — повернулся он к королеве, — потому что хранилища запчастей раскиданы по всем уровням, сообразно тому, к каким системам корабля они относятся.

…Конечно же за уймой всего нового, свежего, невероятно интересного Барлар не заметил ТОГО, что не замедлили отметить все прочие. Постарше воришки. Даже такие прямолинейные и бесхитростные люди, как Томиан. Даже воинствующие наставники, вроде Квана О. Сложно было не заметить… да и не привыкла Энтолинера скрывать свои чувства, зачем?… Она же королева! И потому решительно все успели заметить, как Энтолинера смотрит на Леннара.

Определеннее всего это заметили альд Каллиера и Инара, сестра Ингера. У нее темнели глаза, а ноздри коротко, гневно трепетали, когда она ловила взгляд молодой королевы, скользящий по лицу Леннара.