Джон Гриббин - Дорога в никуда Страница 22

— Раске?

— Ту Хокс! — взорвался Раске. — Что это за трюк вы выкинули? И каким образом, что я ничего не узнал! Вы считаете себя слишком умным, друг мой!

Ту Хокс спросил:

— О чем вы говорите?

Раске объяснил. Это было именно то, чего боялся Ту Хокс. Дежурный офицер не удовлетворился его заверениями и потом еще раз попытался связаться с Раске. На этот раз это ему удалось и когда Раске узнал о дополнительных баках, намерения Ту Хокса сразу же стали ясны ему.

— Я еще никому ничего не сказал, — объяснил Раске. — Вы мне симпатичны. Кроме того, вы мне нужны Таким образом, это дело не будет иметь для вас радикальных последствий. Но я вынужден ограничит! вашу свободу. Вы получите точный план работ и я приму необходимые меры предосторожности, чтобы каждый день и каждую ночь мне докладывали о вашем присутствии на работе и дома.

Раске сделал паузу. Ту Хокс ничего не сказал. Когда немец продолжил, тон его голоса стал жалобным.

— Почему вы хотите сбежать? Вам же здесь хорошо; вы влиятельный человек. Блодландцы ничего не смогут вам предложить. Кроме того, Блодландия в затруднительном положении. На следующий год в это же время она будет покорена.

— Мне в Перкунии просто неуютно, — сказал Ту Хокс. — Она очень сильно напоминает мне Германию.

Раске коротко фыркнул, потом сказал:

— Еще один такой трюк — и вас поставят к стенке! Вы меня поняли?

— Конечно, — сказал Ту Хокс. — Еще что-нибудь? Я хочу спать.

Раске удивленно усмехнулся.

— Вы очень хладнокровны. Я охотно позволю вам это. Очень хорошо. Вы покинете свою квартиру точно в шесть часов и сразу же по прибытии на аэродром доложитесь коменданту. Ваш слуга, этот Квазинд, должен покидать вашу квартиру только по особому распоряжению. Я немедленно проинструктирую вашу охрану. И еще кое-что. Если вы будете плохо вести себя, у вас отберут вашу маленькую беленькую куколку. Понятно?

— Понятно, — ответил Ту Хокс и повесил трубку.

Глава 13

Ту Хокс обернулся к Квазинду, который с ничего не выражающим лицом стоял рядом с ним.

— Он напал на след. Теперь он начнет действовать. Мы не можем выйти спереди, значит надо попробовать сзади.

У Квазинда было озадаченное выражение лица.

— Через окно, человече. Ты пойдешь в мою спальню и поиграешь в Геркулеса с железными прутьями окна. А я тем временем разбужу девушку.

Пятью минутами позже он вернулся в спальню вместе с Ильмикой. Квазинд выломал из гнезда один из железных прутьев. Двое остальных с уважением наблюдали за ним.

Гигант уперся обеими ногами в стену под окном, тело его выгнулось дугой, а руками он ухватился за стержень из кованого железа толщиной в палец. Стержень медленно прогибался внутрь, стена заскрежетала и поддалась. Внезапно железный стержень со скрежещущим звуком вылетел из гнезда и Квазинд покатился по ковру. Он, ухмыляясь, встал на ноги.

— Теперь мы можем выломать и остальные стержни.

Они скрутили простыни в жгуты и связали их концы. Длины простыней хватило, чтобы спуститься со второго этажа; нижний конец этой импровизированной веревки болтался метрах в двух над землей. Ту Хокс осмотрел двери и боковой подъезд позади здания. Никого не было видно. Он торопливо привязал конец импровизированной веревочной лестницы к оставшимся стержням решетки, протиснулся в окно и, быстро перебирая руками узлы, исчез внизу. Оказавшись на земле, он осмотрелся. Все было тихо. Ильмика последовала за ним, за ней — Квазинд.

Ту Хокс провел их вдоль боковой дороги. Он искал какой-нибудь оставленный автомобиль, но им пришлось пройти четыре длинных квартала, прежде чем они нашли его. Каждый такой квартал тянулся более чем на километр. Это был ящикоподобный лимузин, стоящий в темном подъезде. Квазинд без всякого звука открыл замок двери, потом они выкатили машину на улицу. Пока Ту Хокс усаживался на сиденье водителя, Квазинд завел мотор. Потом он забрался на заднее сиденье к Ильмике, и они поехали. Все было тихо.

Ту Хокс ехал по дороге к аэродрому, которая была ему хорошо знакома. В это время — было около трех часов ночи — улицы почти пусты. Они оставили город позади себя, проехали пригороды и минут пять ехали среди крестьянских дворов, пока, наконец, не достигли аэродрома. Ту Хокс вытащил из кармана два револьвера и протянул их Ильмике и Квазинду. Он достал из кобуры свой служебный револьвер и положил его возле себя на сиденье. Аэродром был окружен оградой из колючей проволоки метров шесть высотой, вдоль которой всю ночь патрулировали охранники со специально обученными собаками. Кроме главных ворот на аэродром больше не было никакого другого въезда. Ту Хокс должен был прорваться через эти ворота хитростью или силой.

Он остановился, увидел поднятую руку охранника у ворот. Один из охранников направился к машине, остальные остались на своих местах.

— Капитан Ту Хокс с сопровождающими, — сказал Ту Хокс авторитетным голосом. Солдат при виде его мундира отдал честь, потом заколебался.

— А где ваша охрана, капитан?

— Меня вызвали для не требующего отлагательства срочного ремонта, — солгал Ту Хокс нетерпеливым голосом. — Охрана осталась в своих квартирах. В целях предосторожности я взял с собой своего слугу.

Солдат снова отдал честь и сделал знак своим товарищам. Ворота были открыты, и машина въехала внутрь. Ту Хокс облегченно вздохнул и вытер пот со лба.

Машина, подпрыгивая на ухабах, скрытых травой, покатилась к ангару и остановилась перед его открытым концом. Они вышли из нее и направились к самолету, носившему название «РАСКЕ-2». Рабочие, возившиеся с двумя новыми машинами в задней части ангара, не обратили на них никакого внимания. Только лейтенант, наблюдающий за работой ночной смены, направился к ним.

Ту Хокс выругался, увидев машину. Дополнительные баки и шланги были сняты. Квазинд и Ильмика забрались на заднее сиденье; Ту Хокс хотел забраться на сиденье пилота, но тут подошел лейтенант, нервно взялся за кобуру своего револьвера и спросил, что значит это вторжение. Но Ту Хокс что-то пробормотал ему о необходимых испытаниях. Лейтенант объяснил, что ночные полеты запрещены, и потребовал немедленно покинуть машину. Ту Хокс застрелил его.

Затем он надел свой шлем и взялся за ручки управления. Проверил указатель. Баки, по крайней мере, были полны. Он нажал на стартер. Послышался визжащий звук, деревянный пропеллер начал вращаться, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, и мотор, прогревшись, набрал полные обороты.

Рабочие в задней части ангара, услышав выстрелы, сломя голову бросились в укрытие или помчались прочь. Но не пройдет и нескольких минут, как солдаты охраны, спящие в бараках, будут разбужены и выбегут наружу.

«РАСКЕ-2» выкатился из ангара и, подпрыгивая на ухабах, покатился к взлетной дорожке. Ту Хокс бросил взгляд на ближайший барак и увидел, что он уже ожил: в окнах задвигались огни, двери распахнулись и из них начали выбегать полураздетые солдаты. Некоторые из них бесцельно палили вокруг.

После многих взлетов и посадок Ту Хокс хорошо изучиль аэродром. Он нашел конец взлетной полосы, развернул машину и дал полный газ. Самолет взревел и со все увеличивающейся скоростью понесся по темному аэродрому. Когда они оказались на траверзе ангара, Ту Хокс потянул рычаг управления па себя и машина взвыла в ночное небо. Он облегченно вздохнул: теперь ему нужно было лететь на север, пока рассвет не позволит ему сориентироваться.

Наступило утро, солнце поднялось над восточным горизонтом и с его восходом приподнятое настроение Ту Хокса улетучилось. Стрелка указателя уровня топлива падала быстрее, чем он ожидал, и, кроме того, он беспокоился, что прибудет на условленное место промежуточной посадки раньше времени. Возможно также, что ждущие их там в одной из крестьянских хижин агенты еще не достали бензина для дозаправки самолета. А потом существовала еще возможность, что агенты эти обнаружены и совершившую посадку машину встретят перкунские солдаты.

Когда они достигли южного берега моря и под ними оказалась вода, стрелка указателя уровня топлива застыла на нуле. Это значило, что в баке осталось только десять литров бензина.

Не слишком много, чтобы летать по округе и разыскивать нужный им сельский домик. Как он думал, они забрались слишком далеко на восток. Он направил машину на запад и был вынужден лететь против сильного ветра, который быстро пожирал оставшиеся десять литров драгоценного горючего.

Несколькими минутами позже он оказался над развилкой проселочных дорог в виде буквы «У» и он сразу же понял, что до фермы, из условного места встречи, осталось еще пять километров. Пролетев три километра, он пересек еще одну дорогу, потом маленький полуостров в виде вопросительного знака. Еще километром дальше он увидел крестьянский двор, находившийся между болотом с одной стороны и лесом с другой. Для опознания на крыше дома должен был быть нарисован желтый треугольник.