Алан Фостер - Терминатор. Да придёт спаситель Страница 22

— Я слышал о том, что они творят. Это хуже смерти.

Отчаявшийся пленник, который набросился на Риза, обернулся на этот голос:

— Как это? Что может быть хуже смерти?

Мужчина слегка повысил голос и мрачно сверкнул глазами:

— Мне рассказывали, как они поступают с пленниками. Машины сдирают кожу с живых людей, а потом натягивают ее на металлический скелет, чтобы мы не могли отличить Терминатора от человека.

Оптимистка Вирджиния отказалась принять такой кошмарный сценарий:

— Если бы это было правдой, никто бы не выжил, чтобы рассказать вам свою историю.

Француз горестно тряхнул головой:

— Я бы сейчас все отдал за спелый помидор. И глоток приличного вина.

Человек, высказавший пессимистическое предположение о характере интереса со стороны машин, не сдавался:

— Не знаю, кто прав, но я рассказал о том, что слышал.

Парень, ранее набросившийся на Риза, переключился на него:

— Да какая разница? Убьют они нас, будут ставить опыты или превратят в своих рабов. Разве это имеет значение, если результат один? — Он прошелся взглядом по всему пространству их передвижной тюрьмы. — Вместо того чтобы гадать, каким способом нас собираются умертвить, надо попытаться найти путь к спасению. Посмотрите на себя. Мы попали в скотовозку. И находимся на пути к бойне!

Вирджиния, не теряя надежды, все же оставалась реалисткой.

— А что мы можем сейчас сделать? Мы же заперты.

Рассерженный мужчина буквально зарычал:

— Надо посмотреть, что за тостер управляет этой колымагой, и выкинуть его вон!

— И грохнуться о землю? — бросил ему в ответ Риз. — Кроме того, что вы предлагаете? Приставить дуло к бортовому компьютеру и пригрозить выбить ему матрицу? В любом случае у нас нет никакого оружия. — Он прислонился спиной к наружной стене и небрежно обхватил рукой правое колено. — Нет. Если дело дойдет до побега, я с вами, но сейчас, когда неизвестно, сколько футов до земли, мы будем терпеть и ждать приземления, а потом выберем подходящее время и место, чтобы что-то предпринять.

— Да уж, конечно, — проворчат мужчина. — Ждать, пока приземлимся и нас запихнут в какой-нибудь горшок или вроде того. — Он сжал крепкие кулаки. — Я не собираюсь дожидаться сюрпризов, что приготовили для меня машины. Я буду драться сейчас. — Он обвел взглядом пленников. Кто со мной?

Брошенная им перчатка осталась лежать, где упала, и ответом на вызов были потупленные взгляды остальных пленников и оглушительная тишина. Мужчина яростно пнул гладкий пол, но его ботинок не оставил на поверхности контейнера даже царапины.

— Трусы.

Риз, больше не обращая на него внимания, крепче прижал к себе Звезду. Вирджиния перебралась к ним поближе и взяла маленькую девочку за руку.

— Я расскажу тебе сказку. Обещаю, что ты улыбнешься. Хорошо?

Звезда подняла голову и кивнула.

Но не ответила на ее улыбку.

Дождь разошелся не на шутку, и Райт опять замерз. Уильямс, похоже, не беспокоил непрекращающийся ливень. Возможно, она принадлежала к той категории стоиков, которые воображали себя невосприимчивыми к любым невзгодам этого мира, будь то скверная погода, грубое слово или взрывчатые вещества. Маркусу приходилось встречать подобных людей, но он считал их отношение к жизни глупым. Маркус не видел смысла отрицать реальность.

К концу дня они добрались до ипподрома, и было видно, что с тех пор, как победители соревнований совершали перед трибунами круг почета, прошло немало времени. Теперь, когда человечество билось в войне за выживание, трата времени и усилий — даже в той, другой эпохе, — на любимые излишества казалась не только неоправданной, но и вредной. Райту было наплевать на то, что это сооружение когда-то служило ристалищем для взмыленных лошадей, наматывающих круг за кругом, обманутых механическим кроликом борзых собак или для крошечных автомобильчиков, которым под капот зачем-то запихнули сверхмощный двигатель. Райт видел в сооружении прежде всего защиту от стихии, что было намного более ценно, чем все те игрища, для которых ипподром был предназначен изначально.

Первый же эркер, осмотренный ими, оказался не слишком просторным, но достаточно хорошо сохранившимся, чтобы укрыться от дождя. Уильямс прошла вглубь помещения, насколько это было возможно, и с удовлетворением осмотрелась. Здесь они некоторое время могут чувствовать себя в безопасности. Машины, хоть и неуязвимые для дождя, предпочитали не выходить на охоту во время сильных ливней. Потоки воды осложняли электронное сканирование местности и затрудняли обнаружение органических существ. И даже самые мощные механизмы чувствовали себя увереннее на твердой почве, а не в грязи.

— Это место вполне подходит для ночлега. — Уильямс в последний раз взглянула на компас, защелкнула крышку и убрала его в карман комбинезона. — Я уверена, что если будем продвигаться с такой же скоростью, как сегодня, то сумеем уже завтра к вечеру добраться до базы.

Райт внимательно оглядывал местность. Выбранное укрытие обладало еще одним преимуществом: выступающий эркер позволял просматривать открытое пространство ипподрома, и можно было издали увидеть любого, кто решил бы к ним приблизиться. Маркусу вообще-то нравился дождь. Если бы не холод… В этом сумасшедшем мире дождь был знакомым явлением и, насколько Райт мог судить, ничуть не изменился по сравнению с тем, что осталось в прошлом.

Наконец Маркус оторвался от созерцания залитой дождем беговой дорожки и стал смотреть, как Уильямс располагается на ночлег. Она сняла со спины ранец, затем обеими руками отстегнула и аккуратно положила на пол портупею. Двигалась она неторопливо, словно обдумывая каждый шаг. Райт, решив воздержаться от комментариев, разглядывал кобуру, хранящую большой пистолет. Только потом он заметил темное влажное пятно на летном комбинезоне. Снимая куртку, Уильямс невольно поморщилась. Он окинул взглядом ее фигуру и обнаружил темное пятно на плече. В ране что-то блеснуло, и это не были рассеченные мышцы. Кроме подсохшей по краям крови, в ране виднелись осколки металла. Похоже, что ее самолет не полностью ушел под воду. Кое-что застряло в плече. Рана еще кровоточила, но несильно. Вряд ли она угрожает жизни Блэр Уильямс, но наверняка причиняет ей боль.

Райт поджал губы. Он должен был спросить, как она себя чувствует, но за этот день Уильямс проделала долгий путь и ни словом не обмолвилась о наличии в руке осколков.

Он подошел ближе и с интересом уставился на ее плечо.

— Ты ранена.

Она беспечно махнула рукой:

— Я сама смогу о себе позаботиться. Если хочешь помочь, найди что-нибудь для костра, чтобы согреться.

Он кивнул на окружающее их наводнение:

— Почему бы заодно не попросить горячий бифштекс и омаров?

— Я и не говорила, что это легко. Посмотри под главными трибунами. Они выглядят вполне целыми, и под ними может быть сухо. По крайней мере, местами.

Он кивнул, глядя на потоки дождя, и невольно удивился, почему еще не дрожит от холода.

— Мне кажется, что весь день было холодно.

Ее ответ прозвучал довольно язвительно:

— Вот поэтому мы и называем это явление ядерной зимой, Маркус. Или ты считаешь, что такая погода — обычное явление для этой части света?

— Я и не понимал, насколько сильно изменилась погода, — пробормотал он.

— Все изменилось. И тем из нас, кто останется в живых, предстоит отыскать способ вернуть все в прежнее положение. — Он не двинулся с места, и Уильямс решила его подтолкнуть. — Как насчет костра?

— Ах да. Верно.

И он опять оказался под дождем.

Уильямс, убедившись, что осталась одна, стала стягивать верх комбинезона, чтобы осмотреть рану. Открывшееся зрелище не слишком ее порадовало, но она привыкла к ранениям и не слишком беспокоилась о возможности заражения. Хотя, если оставить осколки, эта уверенность продлится недолго. Из сумки на портупее она достала бинт и флакон с перекисью водорода. Примитивные средства, но чем богаты… Все равно аптека за углом давно закрыта.

Стиснув зубы, Блэр попыталась при помощи небольшого пинцета достать из раны кусочки металла. Удалось вытащить только те, которые она смогла увидеть. Посчитав рану достаточно чистой, насколько это было возможно, Уильямс пропитала марлевый тампон перекисью водорода, еще крепче сжала зубы и шлепнула его на раненое плечо.

Дождь заглушил бы любой крик, который мог у нее вырваться, кроме того, поблизости не было ни одной машины. И все же она не проронила ни звука. Потому что здесь был кое-кто, кто мог издевательски ухмыльнуться, если бы она захныкала.

Блэр Уильямс.

В развалинах заброшенного ипподрома не осталось никаких органических отходов. Ни еды, ни костей от жареных цыплят, ни даже испачканной в кетчупе салфетки от хот-дога. Весь этот съедобный мусор давно уничтожили другие органические существа планеты: собаки и кошки, грифы и вороны, голуби и крысы, а также вездесущие насекомые.