Олег Кулагин - Московский лабиринт Страница 22

Свои?

– Чингиз, вы же знали, что в «Глубине» будет западня не только для Артёма?

Король смерил меня внимательным взглядом и спокойно кивнул:

– Логично рассуждаешь.

– Откуда вы знали?

У меня тоже есть право на сомнения. И в обойме «вальтера» осталось ещё три патрона. Я успела проверить. Куклой в чужих руках я больше не буду.

Чингиз широко улыбнулся. Мои слова не произвели на него особого впечатления:

– Мы действительно кое о чём осведомлены, Таня… Не так хорошо, как тебе кажется. Имелась информация о скрытой борьбе, о враждующих группировках… Но мы не были уверены. Мы должны были забросить им очень лакомый кусок. Чтоб они перегрызлись по-настоящему. И у нас вышло.

Рассказывает, словно об охоте или рыбалке… Наверное, он прав. Но неужели, чтобы победить, обязательно надо кого-то предавать?

Я глянула в сторону бара. Артём не оборачиваясь продолжал молча пить коньяк.

Смогла бы я поступить как Чингиз? Не знаю. Если бы действительно была уверена, что по-другому нельзя…

– Почему именно он? – кивнула на ссутуленную спину физика.

Лицо Короля опять стало серьёзным. И под маской уверенного спокойствия что-то мелькнуло. Лишь на долю секунды. Всё он чувствовал. Только не хотел показывать. И правильно. Иначе вместо разговора получились бы сплошные сопли и причитания.

– Понимаешь, Таня, четыре года назад Артём успел засветиться в открытой печати. Один раз, но этого хватило… Американцы что-то подозревали о наших разработках. Рано или поздно они всё равно вышли бы на него…

– По-моему, мы уже достаточно были откровенны, – перебил Иван. – Может, теперь она сама поведает что-нибудь интересное?

Я ему явно не нравилась. Впрочем, чего ещё ожидать в этих обстоятельствах. Цветов и аплодисментов я не заработала.

Глубоко вздохнула и стала рассказывать. Обо всём начиная с того момента, когда меня взяла «охранка». Разве что не упомянула про свои видения. Не хочу, чтобы меня посчитали спятившей от американских химикатов. В конце концов, это мои личные проблемы.

Слушали они внимательно, иногда задавая уточняющие вопросы.

– Так-так, – удивлённо подытожил Иван, – похоже, у полковника Карпенко – мания величия? «Направлять человечество…» Забавно!

– Я сам слышал, как он говорил! – выпалил Артём. Ещё в начале моего рассказа физик обернулся, да так и застыл с недопитым коньяком в стакане.

– Знаешь, Иван, – потёр висок Король, – эта история слишком уж круто замешана. Думаю, если бы нам толкали «дезу», она выглядела бы правдоподобнее.

– Да уж. Тут полно нестыковок, – скривился бритоголовый. – «Юсовцы» промывают нашей Тане мозги. Хорошо промывают. Почти до состояния зомби. Ясное дело, тут они должны были постараться. Но стоило бедной девочке встретить незабвенного Карпенко – и всё это программирование вылетает у неё из головы, будто юношеская влюблённость. Действительно, замешано круто. – Иван одарил меня полным едкого сарказма взглядом.

– Но ведь она боролась! Она себя преодолела! – вознегодовал Артём. Уж он-то мне доверял. Правда, толку от этого мало. Чем сильнее горячился физик, тем большим холодом веяло от бритоголового.

– Дальше ещё интереснее, – сказал Иван. – В результате фантастического стечения обстоятельств Тане удаётся освободиться из лап Михалыча, который как раз собрался перепрограммировать нашу девочку.

– Ну, не всё здесь фантастическое, – заметил Чингиз. – Главную роль сыграл Артём. Мы ведь сами постарались, чтобы он смог выбраться.

– Разве? – хмуро процедил физик.

– В той степени, в какой это не ставило под угрозу наши планы. Например, вентиляция работала в минимальном режиме, и болты на крышке люка едва держались. А что вентиляция связана с соседним зданием, – про это ты знаешь не хуже меня.

– Знаю, – буркнул Артём.

– На пульт сисадмина постоянно шло нужное видео, так что они не сразу бы спохватились. Мы многое учли. Не всё. Ты захотел помочь Тане. И уж это – твоё собственное решение.

Надо же, какая сусальная картина! Меня передёрнуло от отвращения. Зачем эти увиливания, почему не сказать правду?

– Перестань, Чингиз! Вы совсем не хотели, чтобы Артём выбрался!

Блондин недоуменно, даже обиженно взглянул на меня:

– Не понимаю…

– Всё ты понимаешь! Засветка «юсовской» агентуры, выяснение противоречий во вражеском лагере – хорошо, замечательно! Но не главное. Это слишком мелко.

– А что же главное? – одними губами обозначил улыбку Иван.

– Думаете, трудно сообразить? «Деза». Грандиозная «деза». Америкосы должны были не просто клюнуть – слопать наживку с потрохами! Выжать из Артёма всё до капли и вместе с настоящей информацией получить то, что отбросит их ещё лет на десять.

– Я догадываюсь! – вдруг выпалил физик. – В моей области у них полно крутых спецов. А вот стабилизация спинорного пучка! В одной штатовской работе доказывалась её принципиальная невозможность.

– Артём сбежал, и всё у вас сорвалось. Так имейте мужество признаться, – вздохнула я.

Чингиз переглянулся с Иваном и хмыкнул. Бритоголовый посмотрел куда-то в потолок и сквозь зубы процедил:

– Умная девочка.

Блондин пожал плечами. В глазах у него заплясали озорные искорки:

– Маленькое уточнение, Таня. Ничего не сорвалось. Они получат то, что хотели.

– Это как? – захлопал ресницами Артём. И покосился на дверь. Словно боялся – оттуда появится делегация цээрушников, заранее приглашённая Чингизом.

– Когда ты сидел, якобы накачанный под завязку компьютерной дурью, – тебя ведь обыскали?

– Ну… да, – кивнул Артём. – Только у меня и не было ничего.

– Диск у тебя забрали?

– Игрушка. «Квэйк-13».

– Надеюсь, она им понравится.

– Это что же… Это?…

– Конечно, информация зашифрована. Очень надёжно. Только я думаю, им помогут найти ключ. Очень скоро.

Артём качнул головой и едва не расплескал остатки коньяка от возбуждения:

– Здорово!

Куда только девалась вся его недавняя обида? Пить ему больше не стоит.

– Я понял! Они сумеют выйти в режим нуль-перехода, но не смогут застабилизировать пучок! А значит, максимально достижимая мощность – доли милливатта. Здорово! При повышении уровня мощности их генераторы будут взрываться! И они ухлопают кучу времени и денег, прежде чем начнут догадываться!

– Надеюсь, это даст нам хотя бы пару лет, – скромно заметил Чингиз.

– Послушайте, – вмешалась я недоумевающе. – Неужели эти чертовы нуль-генераторы так важны? Это что, страшнее атомных бомб?

– В каком-то смысле, – кивнул Король.

– Ещё бы! – поддержал Артём, придвигаясь со своим стулом ближе. – Но главное – новый, почти неисчерпаемый источник энергии. Представляешь, Таня, – пускай эти уроды подавятся той нефтью и тем газом, которые они у нас отобрали! А мы будем получать энергию прямо из вакуума!

Глаза его лихорадочно блестели. В эту минуту он казался по-настоящему счастливым.

Голос Ивана прозвучал отрезвляющим диссонансом:

– Видишь, девочка, мы от тебя ничего не скрываем. А вот ты не хочешь быть до конца откровенной.

Чингиз кашлянул:

– Мы тебе доверяем. Но то, что тебе удалось выбраться, – действительно похоже на чудо. Ты – бесценный свидетель, Таня. Очень во многом надо разобраться. Помоги нам.

– В чём?

Господи, как я устала…

– Вопросов слишком много. Например, компьютерная «дурь» на тебя практически не подействовала.

– И на меня – тоже! – торопливо вмешался Артём. – Главное – вовремя закрыть глаза.

– Не так всё просто, дружище. Если бы мы заранее не поработали с твоим терминалом – результат был бы иной.

– Да-а? Спасибо, – вздрогнул физик и залпом допил остатки коньяка.

– А что случилось в слепнёвском подвале, Таня? Как тебе удалось обезвредить Старика?

– Это совпадение. Мы одновременно вырубились.

– Слишком много совпадений.

Как я могу объяснить? Разве я понимаю в этом хоть чуть больше? Да, мне удалось закрыть глаза и сорвать с себя вирт-шлем. Но это не было чем-то сверхъестественным. А в подвале у Слепня… Да, я услышала Зов. И почти поверила, что это не галлюцинация… Пересказывать им содержание собственного бреда? Уж тогда мне окончательно перестанут доверять.

Пауза затягивается. Я чувствую их взгляды. Даже Артём теперь смотрит настороженно. Вздыхаю и говорю единственно возможное.

Правду.

– Я ничего не знаю…

Чингиз переглядывается с Иваном. Потом вдруг спохватывается:

– Ужин давно остывает.

В ярко освещённой столовой жалюзи на окнах были подняты – преимущество бронестёкол с односторонней прозрачностью. Над Москвой медленно сгущались сумерки. Солнце уже успело провалиться за крыши домов. Осталось только красное сияние на западе. Какой длинный, жутко длинный день остался позади…