Экзотеррика. Прорыв - Василий Головачёв Страница 22

– Займите свободную каюту, – сказал Дарислав, вставая и подавая руку гостю. – Все ваши коллеги уже определились.

– А здесь нельзя?

– Юра, вынеси «раскладушку», – сказал Дроздов.

Первый навигатор «Великолепного» Рушевский переговорил с Твердыней, и рядом с боксом Дарислава из стены вылепилось кресло, неотличимое от ложементов экипажа.

– Прошу.

– Вот спасибочки этому дому, – благодарно осклабился Шапиро, занимая «раскладушку», как называли космолётчики запасной защитный комплекс.

– Помочь? – спросил Рома Филин, видя, что новый пассажир изучает оборудование кресла.

– Спасибо, разберусь. – На груди и плечах физика защёлкнулись компенсационные пояса, из спинки кресла выдвинулся кольчатый патрубок с чёрной нашлёпкой, но завис.

– Наденьте шлем.

– Ах, да. – Шапиро торопливо нацепил шлем, и аппаратура ложемента запеленала его как младенца «пелёнками» контроля.

– Я готов.

Дроздов, без шлема, оглянулся на трио ответственных квалификантов:

– Командир?

Дарислав сел на место.

– Поехали, Вильгельм.

На посту ничего не изменилось, но панорама космодрома вдруг ухнула вниз, и виомы выдали картину космоса с рисунком немигающих звёзд.

Огненное крыло солнечного света справа смахнуло космический пейзаж, но фрегат повернул, и световой поток исчез.

– Первый! – сказал Дроздов, имея в виду первый прыжок.

Дарислав едва успел послать Диане воздушный поцелуй, как сознание ускользнуло от него.

«Великолепный» ушёл «на струну», не дожидаясь стандартной процедуры переклички с космодромным компьютером.

Состояние эйфорической темноты длилось доли секунды. Во рту стало сухо. Дарислав сглотнул, открыл глаза.

Все экраны поста управления показывали звёздную бездну. Лишь левее фронтального виома светился красивый кустик, вплетаясь в паутину скопления. Это была родная галактика Млечный Путь и её соседи – Магеллановы Облака и ещё с десяток таких же мелких, видимые с расстояния в сто тысяч световых лет.

– Контроль! – предупредил компьютер, хотя космолётчики и без этого знали свои обязанности.

– Всеволод, как вы? – спросил Дарислав.

– Всё в порядке, – отозвался Шапиро. – Мне врачи насовали разных пилюль, сижу, жую.

– Давление сто восемьдесят на сто, – доложил Твердыня озабоченно, контролируя состояние физика. – Пульс девяносто, сатурация восемьдесят семь процентов. Рекомендую профилактический укол антишока.

– Не надо, – возразил физик. – Через пять минут всё придёт в норму. Меня подлечивают войдики.

– Кто, простите? – не поняла Марина Кочевая, второй навигатор фрегата.

– В своём мире я контактировал с жителями войда. Ну, это долго объяснять, как-нибудь позже расскажу. И они оставили в организме свою систему поддержки. Я теперь, – он хихикнул, – наполовину войдик.

– Очень интересно! – искренне проговорил Шустов по интерсети. – Мне об этом не говорили.

– Я и не общался ни с кем на эту тему. Кто там у нас командует крейсером?

– Фрегатом? Твердыня… кванк… э-э, компьютер.

– Я понял. Похоже, эволюция компьютеров в наших метавселенных шла схожими путями. Хотя наши компьютеры называются инками, от слов «интеллект» и «комп». Твердыня, проверь-ка теперь моё состояние.

– Пульс семьдесят, давление сто пятьдесят на девяносто. Сатурация…

– Довольно, как видите, я почти в норме. Где мы?

– Прямо перед нами Млечный Путь, за нашей спиной – Великая интергалактическая Стена.

– Покажите.

Звёздная бездна поехала справа налево, и пост управления залил призрачный свет тысяч звёздных скоплений, складывающихся в настоящую ажурную стену. Это была масштабная звёздная флуктуация, включающая тысячи галактик, но невидимая с Земли из-за того, что для жителей планеты она пряталась за коловоротом Млечного Пути. Длина Стены достигала двухсот миллионов световых лет.

– За Девой, – задумчиво проговорил Шапиро.

– Что? – не расслышал Дарислав.

– Наша Местная группа галактик расположена на краю скопления Девы. Его центр находится в пятидесяти миллионах световых лет от нас. Стена ещё дальше.

– У вас она тоже имеется?

– Совершенно верно, такие флуктуации, как правило, рождаются ещё до инфляции и уж абсолютно точно – до всяких галактических войн. У нас есть ещё пара Стен примерно таких масштабов, плюс Великий Аттрактор.

– У нас тоже.

– Да, но я тут полистал вашу информатуру, ваш Аттрактор хоть и является выступом врезавшейся в вашу соседней метавселенной, куда, кстати, устремляется поток галактик, но не стал, как наш, порталом для вторжения цифровиков из этой структуры. А мы сражались с ними несколько лет.

– Каждому своя война, – философски заметил бортинженер.

– Рома, да ты у нас заправский спец по войнам! – фыркнула Таисия. – Буду теперь консультироваться с тобой.

– Давно пора, – не обиделся Филин.

– Интересно, в Стене есть базы Вестников? – задал навигатор вопрос, ставший риторическим. В разговорах космолётчиков он звучал часто при обсуждении Реестра Мёртвой Руки.

Дарислав вспомнил, как он с Дианой посещал Национальный космический центр в Филях, где десятки специалистов изучали копию Реестра Мёртвой Руки.

– В Реестре упоминаются две базы. Но вряд ли кто полетит туда в ближайшее время. Мы и так максимально загрузили свой космофлот.

– Узнают чёрные археологи – полетят, – сказал Шустов.

– Второй, – закончил разговоры капитан Дроздов, имея в виду второй прыжок.

Сознание людей поплыло в темноту без звёзд.

А потом фрегат вышел из «струны» в евклидово пространство, и виомы поста управления отразили ту же бездну, но расчерченную сотнями паутинок звёздных скоплений, сформировавших русло светящейся реки.

– Ланиакея! – с восхищением прошептала Марина Кочевая.

– Три миллиарда светолет, – добавил Твердыня бесстрастно. – До цели ещё пятьсот миллионов.

– Ну и прыгаем, не останавливаясь! – азартно подхватил оператор технических систем фрегата Дамир, брат Дарислава. – Не возражаете, товарищ полковник?

Дарислав мысленно показал ему кулак, призывая к сдержанности.

– Контроль! – скомандовал Дроздов.

Глава 10

Экзот № 11: Куда они подевались?!

Интерфейс инопланетного компьютера, снятый с разбитой ракеты, оказался настолько интересной системой, что исследователи чуть ли не сплясали в лаборатории, после того как осмотрели и попытались включить. Жилинский с трудом уговорил подчинённых заниматься поисками других артефактов, а не колупаться во внутренностях «гриба-трутовика», чем можно было заниматься и в земных институтах. «Гриб» оказался непростым, это был полуживой организм, в котором ещё сохранялись искры энергии. Как оказалось, хозяева Сферы – грогусы – не только являлись родичами земных головоногих, так они ещё и технику себе не строили, а выращивали. Таким образом ракета тоже была продуктом биохимии и могла выполнять функции защитника, но не Вестника, так и не поучаствовав в прошлой войне.

Однако земные конкуренты команды Жилинского из какой-то «археологической» компании стали мешать так сильно, что ответственный за безопасность экспедиции майор Пенчо Димитров решил объявить им свою войну. Поскольку «торнадо» и «тестудо» – древний земной бронетранспортёр и боевая машина пехоты с полевой защитой, выпущенные Малобританией тридцать лет назад и подаренные Свидомой Львовской Украине «с барского плеча», пользовались спросом у частных военных образований и у террористов до сих пор, появляясь на планетоидах Сферы регулярно и, самое подлое, перехватывая десантные катера экспедиции с уже найденными артефактами, решено было устроить им засаду. Безопасники, два оператора Жилинского и Гриша Велес, должны были разыграть спектакль, словно они отыскали в ракете грогусов ещё что-то важное, и дождаться похитителей.

Приступили к операции на следующий день, второго августа, ближе к обеду.

Сначала «Золотой орел» запустил в глубины планетоида два беспилотника, доставившие в зал с инопланетной ракетой кое-что, необходимое для операции.

Затем намеренно допустили утечку информации, то есть озвучили план десанта: Жилинский якобы предупреждал исследователей, чтобы держали ухо востро, не допуская стычек с гостями. Майор Димитров надеялся, что этот разговор перехватят «искатели кладов» и не преминут напасть. Как оказалось, его расчёт сработал.