Гнев Севера (СИ) - Мазин Александр Владимирович Страница 22

Королевский воевода поморщился. И не только из-за похмельного «послевкусия».

— Озрик — человек Осберта, — сообщил Теобальд то, что мне и без него было известно. А потом добавил новую детальку к портрету: — Он — его племянник.

— Мне отказать? — спросил я.

Теобальд задумался. Потеребил бородку, похмыкал, потер лоб…

— Есть эль, — намекнул я. — Холодненький.

Теобальд мотнул головой и скривился. А затем принял решение.

— Езжай, — еще раз поморщился и уточнил: — Не забывай, Ник: ты принадлежишь королю!

Смелое заявление. Хотелось бы уточнить: какому, ведь Элле я так и не присягнул. Впрочем, и присяга меня вряд ли остановила бы. Формально я — язычник. Так что клясться мне положено по-язычески. И я не уверен, что формула вроде «да станут свидетелями моих слов Фрейр, Ньёрд и могучий Тор» будет благожелательно воспринята нортумбрийскими нобилями.

Но от иронии я воздержался. Теобальд — один из немногих здесь, в Нортумбрии, к кому я испытывал симпатию. Да и он ко мне тоже. Причем еще до того, как я показал себя «ценным инструментом». Уверен: при других обстоятельствах мы могли бы подружиться. Например, я бы охотно принял его в хирд. При других обстоятельствах.

— Узнай, что они задумали, Озрик и его дядя, — велел Теобальд. — И не забудь вернуться. Тебе еще пограничных танов инспектировать[9].

Помолчал немного и все же не удержался:

— Где там твой эль?

— В моей комнате, в погребе.

Ну да, теперь в королевской казарме у меня была собственная комнатушка. Я же вроде как офицер. Комнатушка скромная, зато с запирающимся сундуком, кроватью, столом и небольшим погребом для хранения продуктов. Еще мне полагался слуга. Правда, за свой счет. Слугу подогнал Малоун. Звали слугу Бентом. Рыжий мальчишка с явными признаками недоедания. Но шустрый, расторопный и с амбициями. Пообещал ему: покажет себя хорошо, оставлю при себе и даже, возможно, помогу стать воином. Последнее — вряд ли. Слишком чахлый. Но, может, заберу с собой на Сёлунд. В хозяйстве пригодится

— Бент, — сказал я рыжему, — достань пиво и исчезни.

Кивок. И через полминуты пиво уже в кружках, а рыжий — по ту сторону двери. Возможно, подслушивает. Ну и на здоровье.

— У нас великодушный король, Теобальд, — заявил я, когда пара пинт эля переместилась в наши желудки. — И благочестивый.

Английский воевода с подозрением поглядел на меня. Решил, что шучу. А шуток по поводу его нортумбрийского величества он не любил.

— Обычно короли не оставляют в живых побежденных соперников, — пояснил я. — Если не убьют, то заточат в монастырь, перед этим ослепив или отрезав что-нибудь важное. А наш король не только сохранил противнику жизнь и части тела, но и позволил жить в королевстве и вдобавок иметь собственное войско.

Теобальд ответил не сразу. Но все-таки объяснил:

— Осберт в родстве почти со всеми олдерменами. Пришлось договариваться. — И тут же, с энтузиазмом: — Элла для Нортумбрии лучше! Сейчас такие времена, когда стране нужен сильный король! Решительный! Который объединит всех и заставит дать отпор разбойникам-язычникам! Бог на его стороне!

— Бог всегда на стороне победителей, — проворчал я. — Что с Озриком?

— Я же сказал: поезжай! — раздраженно бросил Теобальд. — Хочешь, возьми с собой кого-нибудь. Хоть десяток Малоуна!

— У него только семеро, — уточнил я. — Один еще не оправился. И долго не оправится. Перелом голени.

— Возьмешь Малоуна?

Я покачал головой.

— Вот его — возьму, — я показал на дверь, за которой наверняка подслушивал рыжий. — А других не надо. Ты же хочешь узнать, что у Озрика тут, — я постучал себя по лбу. — Если я приеду один, он будет разговорчивей.

— Как знаешь, — согласился Теобальд. — Налей-ка мне еще…

Я купил Бенту мула, с которым тот сразу же вступил в конфликт. С Оленем мул тоже попытался задраться. Но жеребец быстро «объяснил» наглецу разницу между боевым конем и бесплодным вымеском, так что в путь мы отправились достаточно спокойно. Первым — я, за мной Бент и Озриков проводник на пузатом пегом мерине.

Проводник с Бентом болтали вполголоса, я созерцал скучные пейзажи и думал о том, как можно всю жизнь прожить здесь даже крупным землевладельцем-таном, не говоря уже о простом крестьянине. Хотя будь со мной мои родичи и мои хирдманы…

Нет, все равно не высидел бы на одном месте. Да и что это за жизнь — управлять натуральным хозяйством?

Я викинг. Новые земли, новые друзья… И новые враги, разумеется. И предвкушение неведомого будущего, особенно острое, когда стоишь на борту собственного драккара и глядишь на туманное облачко у горизонта.

Встречные нам кланялись. Точнее, мне. Серьезное вооружение, плащ королевских цветов, конь, раза в полтора превосходящий размерами крестьянских кляч, и куда более резвый. Тем не менее тащились мы вдвое дольше, чем я надеялся. Из-за еле переставлявшего копыта мерина. Но ближе к полудню наконец-то свернули с римской via на колдобистую грунтовку и минут через пятнадцать оказались около заросшей вьюном изгороди, за которой обнаружился не какой-нибудь бревенчатый сруб, а нечто куда более основательное. Настоящая римская вилла. И отнюдь не руины. Кто-то очень старательно привел ее в порядок и даже постарался затереть мелом следы пожара на кирпичных стенах. Очень старых кирпичных стенах. А еще крыша основного здания была крыта не соломой, как большинство здешних строений, а сланцевой плиткой.

Ворота виллы относились к современной эпохе, а вот за ними, посреди просторного двора, обнаружился самый настоящий бассейн с мраморным фавном посередке. На фавне кое-где даже краска сохранилась. А вот детородный орган ему удалили по самый корешок. Интересно, это из-за христианской морали или у кого-то взыграли детские комплексы?

Проводник безжалостно пнул пятками измученного мерина, заставив страдальца перейти на галоп, и первым влетел в ворота. Я был не против. Пусть известит господина о моем прибытии.

Двор, в римские времена сплошь замощенный, нынче сохранил не больше половины покрытия. Проплешины заполнили булыжниками, а кое-где даже деревянными плахами. Восхитивший же меня бассейн был на две трети заполнен дождевой водой, которую мой Олень счел вполне пригодной для питья, когда я, спешившись, бросил поводья рыжему и неторопливо зашагал к короткой лестнице, по сторонам которой торчали обломки колонн.

Там-то, на этом осколке великой Римской империи, и ждал меня благородный господин Озрик. С дамой.

— Благородный Николас Мунстерский, — представил меня Озрик. Причем с таким пафосом, будто я был лордом этого самого Мунстера. Лесть, причем грубая, — сильный аргумент. — А это, Ник, моя сестра Анис.

Ух как глазками стрельнула. Девка огонь, судя по всему. Не девка, простите. Девица из благородных. Хотя насчет девицы я не уверен. Слишком близко она ко мне подошла.

— Польщена, мой лорд. Брат много говорил о твоей доблести. Это ведь ты проучил несносного Эззи?

— Он, он, — подтвердил Озрик. — Наш малыш Эзельстан все еще пытается залезть тебе под юбки?

— Не бывать такому! — Анис даже ножкой притопнула. Слишком пылко. Переигрывает английская красотка. Ох, переигрывает. Тем более она тут же одарила меня улыбкой, намекавшей, что ко мне в аналогичной ситуации могут отнестись более благосклонно.

Вот что это за спектакль? И, черт, я зря не попросил в «аренду» парочку тех ткачих. Уверен, за небольшое вознаграждение дело сладилось бы. И мой организм вел бы себя… скромнее.

— Рад, что ты ко мне заглянул, — произнес Озрик с таким видом, будто это не он меня пригласил, а я просто проезжал мимо. — Нравится?

— Римская работа, — похвалил я. — Видел такие у франков.

Надо отметить, что я видел такие и здесь. Во время прошлого визита в компании Ивара и Уббы.

— Отец подарил, — с гордостью сообщил Озрик. — А ему достался от деда. — И внезапно переменил тему: — Слыхал, ты теперь у Эллы вроде советника.