Адмирал Империи 17 - Дмитрий Николаевич Коровников Страница 22

Ждать оказалось недолго, примерно около часа. Чего именно? Появления тех, о ком я талдычил все это время сначала Красовскому, а затем, и Хромцовой. Как только ребята, которые до этого прятались в «тумане войны» в ожидании, когда мы подойдем поближе, поняли, что русская эскадра замерла в пространстве и никуда не собирается двигаться, они показались и показались во всей своей красе.

Причем вражеских кораблей было настолько много, что даже я удивился. По словам Абадайи Смита и собственным прикидкам я к этому моменту, а именно к исходу 29-го февраля рассчитывал увидеть в «Тавриде» максимум три дивизии из космофлота Вишневского-старшего. И это с учетом потрепанной нами 4-ой хоругви. Ведь пропускную способность межзвездных «врат» еще никто не отменял, и они не могли за сутки переправить кораблей больше, чем это можно было сделать физически.

Но, тут, когда «туман войны» внезапно рассеялся, РЭБ-зонды противник просто отключил за ненадобностью, и я увидел на карте вместо тридцати–сорока вымпелов, почти сотню, я действительно на какое-то мгновение обомлел. Как такое могло произойти⁈ Перед нами находился весь Коронный космофлот Речи Посполитой. Но даже не это самое удивительное, а самое удивительное и страшное было то, что по направлению к нам сейчас двигалось во всех смыслах легендарное подразделение Американской Республики — 1-ая «ударная» дивизия, носившая название «Бессмертная», под командованием самого Коннора Дэвиса.

То, что адмирал Дэвис лично возглавлял американскую эскадру, сомнений не было никаких. На тактической карте в колонке численности и характеристик кораблей противника первым номером вверху списка значилось название, знакомое любому космоморяку — линейный корабль «Геката». Это означало одно, Коннор Дэвис здесь, ибо не было зафиксировано ни одного случая за все эти годы, чтобы американский адмирал покидал борт своего флагмана.

Это было очень странно, Дэвис действительно ни разу не был замечен, даже на другом кораблей своей дивизии или космофлота, я уже не говорю о кораблях неприятеля, космических станциях и колониях. Американский адмирал не сходил с «Гекаты» будто какая-то неведомая сила удерживала Дэвиса внутри линкора. Причем, как только американский адмирал обжился на своем новом флагмане, вот именно тогда у него так сказать поперло и не одного космического сражения Коннор Дэвис после этого не проиграл.

Кстати, кто не помнит, «Геката» это один из бывших линкоров русского космофлота, взятых американцами в качестве трофея в результате нашей капитуляции в 1-ой Александрийской войне. Я уже как-то рассказывал эту историю, о четырех лучших дредноутах Империи, где судьба каждого сложилась очень по-разному. Так вот, «Геката» один из них…

Но сейчас не об этом, а о том, что все мои телодвижения и странные поступки в отношении той же Хромцовой оказались совершёнными не зря. Как только вымпелы нашей 5-ой «ударной» приблизились бы к нужному квадрату, погнавшись за отступающими поляками Вишневского-младшего, от «бессмертных» им было бы уже не уйти, слишком хорошие и более того — скоростные корабли были у американцев. А зная характер и маниакальность Коннора Дэвиса, я мог с уверенностью сказать, что и ни одного члена экипажа русской дивизии он бы не пощадил, если только саму Хромцову, но лишь для того, чтобы умертвить ее на глазах основного нашего флота и императора…

Да, за Дэвисом тянулся шлейф смертей и не только русских космоморяков и колонистов, убитых на разрушенных его космофлотом станциях и полисах, американец не щадил никого из своих врагов. Ханьцев, криптоарабов и остальных погибло от его рук еще больше. Но, это к слову…

В общем, взяв на время под стражу Агриппину Ивановну, пусть и выглядело это неприлично и даже отчасти позорно, я остановил погоню наших за поляками и тем самым спас этих неблагодарных от неминуемой смерти. Чему в данный момент, сидя в своем кресле на мостике «Одинокого» и наблюдая за приближением к нам вражеской армады, был несказанно рад.

Однако долго почивать на лаврах было делом опасным, американцы, а за ними и их верные союзники — поляки, уже выстроились в походные колонны и начали быстро приближаться к координатам, где находились я, Красовский и корабли Хромцовой. Зная о высоких скоростных качествах дредноутов из дивизии «бессмертных» Коннора Дэвиса, я решил, что, несмотря на пока еще большое между нами расстояние, пора из сектора делать ноги.

Крахтя, я поднялся с кресла, покинул командный отсек «Одинокого» и поспешил, если спешкой можно назвать мой черепаший ход, к своей каюте, куда перед этим приказал отконвоировать Агриппину Ивановну с ее офицерами. Чтобы начать отступление надо было для начала освободить командующую всеми теми кораблями, которые сейчас сгрудились вокруг моего крейсера, а их командиры, судя по перехватам в эфире, решали, что делать и где искать вице-адмирала Хромцову, которая прибыв на «Одинокий» будто испарилась, не отвечая на запросы…

— Вот примерно так выглядит сейчас космос, — прокомментировал я, когда показывал Хромцовой и ее офицерам запись с карты, на которой во всей своей красе была изображена вся вражеская армада, движущаяся сейчас в нашем направлении. — В данную минуту они уже соединились с отступающими кораблями Вишневского-младшего и теперь на всех парах летят в нашу сторону.

Картина была забавная, я до сих пор держал Агриппину Ивановну в наручниках, благо, кроме нескольких человек это никто не видел. Делал я это для ее же пользы, ибо, как известно Хромцова обладала взрывным характером и могла натворить бед, в том числе и со мной, тем более, что она до сих пор находилась в броне, а я нет.

— Теперь понимаете, что вас ожидало, продолжи 5-ая «ударная» преследовать поляков? — я пытался по глазам и поведению женщины понять, опасна ли она еще или уже нет.

— Ладно, допустим, — нехотя согласилась Хромцова, признавать ошибки она, буду лидерских качеств, не любила, поэтому сильно была смущена и все еще пыталась спрятать это самое смущение за грубостью. — Но какого черта ты устроил этот цирк