Стратегия одиночки. Книга 4 - Александр Зайцев Страница 22

четыре стороны, если решат, что ты не представляешь угрозы для Леса, а к Границе тебя занесло случайно. Только вот наличие древка, созданного из дерева, растущего только в Скрытых Лесах, при такой встрече — это гарантированный смертный приговор. Вот я и утопил остатки копья в ручье, закидав его камнями, чтобы не всплыло даже случайно. Было безмерно жаль терять столь прочное и редкое древко, но, как говорится, «жизнь дороже».

Но, возможно, я ошибся, и квестеры не хотели меня убивать. А может быть эти создания вообще не имели отношения к портальному сбою, как и сказали. Насколько «помню», на прямой лжи в Прошлом цикле никто из землян их не поймал. Недоговорки, игра словами — этого сколько угодно, а вот о прямой лжи «не припомню» ни одного упоминания. В любом случае за всё время моего бега, за все без малого часов, наверное, четырнадцать, ни один сид мне не встретился. Что, несомненно, было к лучшему. Хотя, вполне возможно, что со мной просто играют. «Бежит такая живая игрушка по лесу, надрывается, дышит тяжело и пусть бежит, а когда остановится, почувствует себя в безопасности, тогда мы её…» — Именно так могли думать охотники сидов. Может оно так и есть, но бежать дальше я уже не могу. Вообще не могу, никак. Разве что ползти, да и то через силу и медленнее черепахи.

Солнце зашло за западный горизонт почти час назад, а тяжёлые низкие тучи настолько заволокли небосклон, что дальше даже с аурой Восприятия, какую-либо дорогу разобрать было просто невозможно. Со всех сторон меня окружал древний густой лес. Раскидистые плотные кроны его деревьев закрывали плывущие совсем низко облака. Несмотря на то, что выглядел этот лес словно сошедшим со страниц детской страшной сказки: переплетённые и скрученные стволы деревьев, между которыми плотными стенами рос многочисленный кустарник, который даже с расстояния пяти метров выглядел, словно силуэты неведомых чудищ. Тем не менее, это был обычный, а не магический лес.

Скинув с плеча походные сумки, почувствовал себя немного легче, совсем чуть-чуть легче, но этого хватило, чтобы найти сухое и более удобное место. Куда я и переместился, прикрыв спину массивным стволом одного из многовековых гигантов, чья крона возвышалась над остальным лесом, словно телебашня над городской застройкой. По моим самым приблизительным прикидкам я удалился от Межевого камня минимум на двадцать километров. Вряд ли больше, потому как бег по густому, почти непроходимому лесу — задача непростая. Тем не менее, если принять на веру «воспоминания» об уменьшении площади Скрытых Лесов, по сравнению с тем временем, когда были установлены Межевые камни, то можно сказать, что я уже находился в относительно безопасной зоне. Тем не менее, расслабляться было нельзя. Даже простые леса Айна могут таить в себе множество опасностей для одинокого путника Металлического Витка Великой Спирали. Особенно такой лес, который на Айне называют не иначе как Лихолесье. Представляющее собой огромный лесной массив, который протянулся без малого на девять сотен километров вдоль западной части Великого Хребта. Причём, это была не узкая полоса деревьев. В самой широкой своей части Лихолесье достигало двух сотен километров. И в нём, насколько я «знал», был спрятан Скрытый Лес Моорн. Межевой камень, обозначающий Границу с которым, я и видел.

Подняв глаза вверх, пожалел, что тучи закрывают всё небо. Это не позволило ориентироваться по звёздам и более точно узнать своё нынешнее местоположение. Наклонившись к рюкзаку, развязал завязки и достал свёрток с запасённой на всякий случай едой. Сухофрукты, хлеб из пекарни мастера-хлебопёка, да четверть сырного круга. Не то, чтобы хотелось есть, но пополнить силы было нужно. Нарезав сыр толстыми ломтиками, сделал себе бутерброды и принялся их жевать, не чувствуя вкуса.

Да, день выдался, мягко говоря, не самый удачный. Входя во Врата Сундбада, я надеялся оказаться в Дейтране. Увы, этой надежде не суждено было сбыться. Чертов сбой Врат! Несмотря на заявление квестера о том, что они тут не при чём, мне всё равно не верится, что разрыв Пути произошёл случайно. У меня нет никаких доказательств этой мысли, но всё равно уверен — не случайно.

Ночная темнота обступала столь плотно, что мне стало немного не по себе. За каждым деревом, за любым шорохом кустарника, казалось, таится нечто большее, чем просто игра ветра. Я городской житель, и даже «память прошлого» и многочисленные походы «будущего меня» не смогли изменить того, что мне сейчас было очень неуютно.

Запихнув в себя еду, быстро её прожевал и, опустившись на четвереньки, принялся собирать хворост, которого тут было навалом. Насколько знал, звери, обитающие в Лихолесье, особенно те, что предпочитают охотиться в ночи, с большой опаской относятся к открытому огню. Да и мне будет куда как спокойнее, когда меня будут окружать тени от костра. Какое-никакое, а всё же преимущество в случае возможного нападения. Что же касается того, что огонь может привлечь внимание сидов, то по этому вопросу я не беспокоился. В этом лесу деревья и кустарники растут столь плотно, что уже с трёх десятков шагов костёр никто не увидит, а с такого расстояния любой охотник сидов с лёгкостью определит моё местоположение по ауре. И разведу я костёр или нет, не важно, на моё обнаружение это никак не повлияет.

Без кольчуги, подаренной Ларинделем, и без копья я чувствовал себя, словно голым. А кинжал Молнии, который постоянно сжимал в ладони, большой уверенности не придавал.

Надо же как всё неудачно сложилось! Обработанная алхимией Ларинделя сталь кольчуги, столкнувшись с божественной магией Перехода, не выдержала — сперва покрылась ржавчиной, а затем просто рассыпалась в мельчайшую металлическую пыль. Ту самую пыль, которая обильно засыпала мне глаза. И если бы не «Малое исцеление», я бы до сих пор был слеп, словно крот.

Впрочем, могло быть хуже. «Прошлого меня» однажды в результате подобного Сбоя Дороги Сундбада выкинуло на Тайберийском плоскогорье совершенно голым, а все мои вещи ушли дальше по Пути и прибыли к месту назначения без меня. Так что нынешний Разрыв Дороги — ещё далеко не самое худшее, что могло произойти. Да и выкинуло меня не в любой случайной точке континента, а, судя по всему, где-то на линии между Триесом и Дейтраном. Из-за низких туч я пока не могу сказать более точно.

К тому же меня переместило на западный склон Великого Хребта, то есть мне не надо своими ногами пересекать самую высокую и опасную горную гряду на всём континенте, чтобы добраться до Пятиградья. Да, до Дейтрана ещё сотни километров, но это вполне преодолимо даже для обычного паломника не выше Бронзового ранга. Надо только следовать проверенными торговыми маршрутами. Правда для того, чтобы выйти на эти маршруты, мне надо сперва выбраться из Лихолесья. А это может оказаться само по себе не простой задачей, даже без вмешательства в этот процесс сидов.

Достав из поясного кошеля шкатулку алхимиков, вытащил из неё вторую пилюлю Возвышения Металла и проглотил. Ещё три дня, и я достигну Булата, и это в теории сделает мой путь куда легче. Насколько помнил, те страны, что граничат с Лихолесьем, набирают для охраны границ от зверей и чудищ этого леса как раз бойцов Булата. А значит, достигнув этой ступени, в теории смогу справиться с большинством местных обитателей. По крайней мере, очень надеюсь на это.

Мгновенно разгоревшийся от первой же искры, выбитой из огнива, костёр сухо затрещал. Тут же, через Сродство, почувствовал, как многочисленный тени «расходятся» во все стороны, падают на стволы деревьев, обволакивают ближайшие кустарники. На секунду активировал «Играющего с Тенями», сразу закружилась голова, и я быстро отключил поддержку умения. После чего снова прислонился спиной к стволу лесного гиганта и впервые за долгое время позволил себе выдох облегчения. Судя по тому, что почувствовал через тени, никакой опасности рядом не было. Этот безопасный радиус не превышал нескольких шагов, но всё равно мне стало намного спокойнее. Стоило немного отдышаться, поесть, развести костер и обрести пусть мимолётную иллюзию безопасности, как голову тут же заполонили мысли о разговоре с квестером.

Несмотря на то, что в этом Цикле к данным созданиям я отношусь иначе, нежели в Прошлом, и во мне нет той всё