Крылья судьбы - Александр Александрович Долинин Страница 22

Джинджер задумывалась — любит ли ее Айван? И если любит, то как? Как человека, или всего лишь как коллекционер весьма дорогую игрушку, которую очень престижно иметь рядом с собой? Ну, вроде как на фото, где счастливый владелец гордо ставит ногу на блестящий бампер своей новенькой машины... Быть игрушкой не хотелось, и Джин упорно гнала такие мысли прочь, иначе можно додуматься до очень плохих выводов... А задавать вопросы напрямую — можно и ухудшить ситуацию. Пусть уж тогда все остается, как есть...

За лето Айван успел хорошо заработать — почти новый самолет ремонта не требовал, только успевай обслуживать вовремя.

- Ну вот, еще немного, и купим себе катер для морских прогулок!

- Милый, а зачем нам катер? Его же надо укрывать в ангаре, чтобы зимой не унесло в море... Да еще и как-то обслуживать... Дорого, я узнавала... Может, если ты так хочешь, будем брать напрокат?

- Напрокат, это ведь брать чужое... А хочется иметь свое...

- Ты у меня что, собственник?

- Еще какой! - Айван прижал Джинджер к себе и поцеловал. - Как это называют... Скряга, вот!.. Скрудж Мак-Дак!..

- Всех денег не заработаешь, - напомнила ему Джин.

- ...Но к этому надо стремиться, - невозмутимо ответил муж, снова целуя ее.

- Только не вози больше непонятные ящики.

- Ну вот, опять ты про старые дела!.. Да ко мне больше никто из Ордена не обращался, у них там свои пилоты есть, и даже большие самолеты, так что я им не нужен. И это здорово!

- Ладно, катер, так катер...

- Мы будем катать на нем наших детей, моя красавица!

Джинджер вздрогнула и посмотрела ему в глаза.

- Ты вдруг решил заговорить о детях?

- Да вот подумал... Нужно оставить после себя не только кучу железяк, которая достанется непонятно кому...

- Мы вроде уже работаем над этим? И довольно часто, если ты не забыл.

- Как такое можно забыть! - Айван засмеялся. - Значит, ты не против?

- Я никогда не была против, - тихо сказала Джин. - Время-то идет...

- Боже, какой я дурак!.. - Айван поднял взгляд к потолку. - Прости, прости... Вот наступит сезон дождей, буду сидеть дома и выполнять любые твои желания.

- Прямо-таки любые?

- В меру скромных сил и возможностей... Кстати... Тебе придется обновить свой... особенный гардероб...

- Кто о чем, а ты об этом! - Джин стукнула кулачком в его широкую грудь. - А без гардероба не получится?

- Мы будем пробовать и так, и этак...

- Ну и как с тобой можно разговаривать на серьезные темы?..

- Обещаю быть очень серьезным. И вообще, можно начать тренироваться прямо сейчас! Пойдем репетировать!..

...А еще через месяц наступил тот проклятый день, когда Айван подрядился на рейс перед самым началом сезона дождей...

Глава пятая

Когда Айван не вернулся из рейса через неделю, на аэродроме забеспокоились. Диспетчер разослал телеграммы по окрестным городам, но отовсюду пришли ответы: «Не знаем, не видели, такой самолет не замечали...» Джинджер ходила сама не своя. Барменша из кабака возле аэродрома (которая не очень успешно пыталась скопировать образ Мэрилин Монро) пыталась ее утешить. Мол, ее друг-пилот тоже иногда оставался в других городах, если не успевал добраться вовремя. Утешения действовали слабо, помогала отвлечься только работа в офисе. Концентрация на скучных цифрах и названиях грузов забивала мозг, не оставляя места плохим мыслям. «Труд, который нам приятен, излечивает горе.»[7] Стучать по клавиатуре — не самое интересное занятие, но оно не хуже других. После офиса — занятия в спортзале, до изнеможения. Вечером — если оставались силы, то чтение. Незадолго до начала сезона дождей в местный книжный магазин привезли много новых изданий, самых разных жанров. К «любовным романам» Джинджер была почти равнодушна, зато любила детективы и приключения. (И в кого только она пошла, с такими интересами? Вряд ли в маму...)

Обручальное кольцо с пальца не снималось даже на ночь, будто это могло помочь вернуть Айвана домой побыстрее. Конечно, в разгар местной «зимы» с ее ураганной силы ветрами и проливными дождями это было нереально, но ведь надеяться никто не запрещает, правда?

И вот дождевые облака исчезли с неба, солнце вспомнило про свои обязанности и принялось деловито испарять накопившуюся в земле влагу. Пилоты занялись проверкой своих самолетов, а Джинджер снова попросила местных диспетчеров разослать телеграммы с запросом. Прошла неделя, но ни одного положительного ответа не пришло. «Не было, не видели, не прилетал...»

Тоска накатывала все сильнее, и уже почти не помогали ни работа, ни спортзал. В один из очередных грустных вечеров Джинджер открыла дверцу бара и достала бутылку с местным виски. Да пошло оно все!..

В бар возле аэродрома она стала заглядывать чаще, но в кампаниях не сидела. Просто занимала стул в дальнем уголке и слушала чужую болтовню, закрыв глаза. По крайней мере, в эти моменты ей было не так одиноко.

Конечно, кое-кто попытался к ней подкатить с известными предложениями. Некоторым хватило короткой фразы, другим пришлось объяснять чуть дольше, но они все поняли. А в паре случаев дело все-таки дошло до рукоприкладства. После того, как изрядно выпивший мачо грубо и больно схватил Джинджер за руку, она отработанным движением (тренировки-то пригодились!..) освободилась от захвата и влепила ему прямой в нос. Раздался хруст или нет — за музыкой расслышать не удалось, и взревевшего от боли и ярости ухажера тут же вытащили на улицу освежиться два здоровенных механика. Минут через пять механики вернулись в зал, потирая кулаки, и кивнули сначала Джинджер, потом барменше. А неудачник показался в баре только после того, как с лица сошли многочисленные синяки, и с тех пор старался обходить Джин десятой дорогой.

Второй случай очень напоминал первый, только в этот раз на беззащитную жертву решил поохотиться залетный пилот. Он сделал вид, что не понял смысла фраз «Уйди, постылый, я в печали!..» (Это примерно, слова были совсем другие, не литературные.) Калечить его не стали (ему же завтра лететь!..), но изрядную часть привлекательности ухажер надолго потерял. (Синяки ведь долго бледнеют... Если они поставлены качественно.) После этого Джинджер получила репутацию гордячки-недотроги. Впрочем, ее это вполне устраивало...

Однажды ночью, после того, как уснула на кровати, оставив на столике полупустую