Олег Лукьянов - Хроники затерянной эры (трилогия) Страница 22

— Но я не понимаю, Эльва, — произнес я после пятиминутного молчания, — зачем мы собираемся возвращаться в Запретную систему, если понятно, что твой флот уничтожен — в отличие от Демиурга, который примет нас не самым лучшим образом?

— Капитан, мы вернемся туда только в том случае, если вы сами отдадите эту команду. Однако при принятии решения вам следует учитывать следующее: первое — энергии в накопителях недостаточно, чтобы добраться до планет нашей цивилизации. Второе — исходя из информации, которой я располагаю, Демиурги, выиграв серьезное сражение, на некоторое время, обычно несколько месяцев, куда-то исчезают и никак не обнаруживают свое присутствие. Вероятность того, что и этот Демиург поступит так же, составляет восемьдесят с небольшим процентов. Согласитесь, процент высокий.

— Ну и что? Даже если все окажется так, как ты говоришь, и твой Демиург нас не разнесет, что от этого изменится? Мы просто потеряем энергию и застрянем в том месте до тех пор, пока он не проснется.

— Все верно, сэр, — безучастным голосом отозвалась машина. — Однако вы не учитываете, что планета, рядом с которой мы окажемся, обладает залежами тиринтума, добыв который мы можем построить реактор.

— Реактор?.. А как же боги? Да и вообще, почему мы не можем построить реактор старого образца, который не требует использования тиринтума?

— Капитан, построить устаревший реактор можно, но запустить его в работу мы не сумеем. Для первоначального его запуска потребуется обеспечение энергетического полога извне — поскольку сам реактор еще не будет функционировать. Но энергии в накопителях для этого не хватит. Запуск первого реактора на основе антиматерии потребовал значительных энергетических ресурсов Земли.

— Ясно… Но все равно остается вопрос с богами на планетах. Выходит, что если нас не уничтожит Демиург, то на планете нас будут ждать боги. Верно?

— Именно так, сэр. Но есть шанс, хотя и незначительный, что боги не обратят на нас никакого внимания. В некоторых мирах они очень слабы и мало чем отличаются от простых аборигенов, в других их настолько много и между ними происходят такие свары, что если им и есть дело до пришельцев, то сделать они все равно ничего не могут.

— Понятно… Что ж, раз у нас нет другого приемлемого выхода, будем надеяться, что боги в этих мирах окажутся такими же сонными… А мы сможем добыть… этот, как его… тиринтум?

— Да, сэр. Нам потребуется его совсем немного. С этим вы легко справитесь сами. Прикажете начать строительство орбитального бота?

— Зачем? — не понял я.

— Для доставки вас на поверхность планеты.

— А энергии хватит?

— Да, капитан.

— Начинай строительство. И начинай гипервременное перемещение, сама знаешь куда.

— Так точно, сэр.

Свет в каюте померк, меня затрясло так, что я опрокинулся на кровать. Хорошо, что так и не снял скафандр!

Через мгновение все вокруг, включая меня, начало мелко дрожать и резонировать, и казалось, что корабль разваливается на части — отовсюду слышались стонущие звуки, треск и металлический скрежет, словно вся его конструкция испытывала непомерную нагрузку.

Как следует испугаться я не успел. Тряска мгновенно прекратилась, свет обрел привычную яркость, а я облегченно выдохнул:

— Что, приехали?

— Можно сказать и так, сэр.

На секунду я принял слова компьютера за попытку пошутить, но потом до меня дошло, что я сам велел употреблять это выражение в случаях, когда «мой вопрос не точен».

— Демиурга поблизости нет?

— Нет, сэр.

— Ну, вот и слава богу. Ой… что-то я не то ляпнул. В общем, слава всем святым!

Встав с кровати, я подобрал ракетомет и, бросив напоследок взгляд в зеркало, направился было к выходу… но остановился. Еще раз повернувшись к зеркалу, с удивлением осмотрел наплечник: дырок в нем не было! Гладкий металл — никаких следов сквозного ранения.

— Эльва… а как ты починила доспех?

— Я не чинила, он сам, сэр. Материал боевого доспеха обладает свойством «памяти металла», открытым, кстати, еще в конце двадцатого века. Доспех сам заделал дыры, проделанные частицами антиматерии.

Разочаровавшись неизвестно в чем, я вышел в рубку и сел в кресло перед мониторами.

— Ну давай, показывай, где мы находимся и…

Мониторы зажглись и продемонстрировали захватывающую дух картину: на черном бархате, усеянном миллионами серебряных точек, ярко полыхало огромное Солнце (или как эта звезда тут называется), недалеко от него переливалась россыпь разноцветных планет. Красные с кольцами, как у Сатурна, соседствовали с маленькими и серыми, как Меркурий, но три планеты этой системы выделялись синевой…

Выдохнув и вновь набрав воздуха в легкие, я повернулся к монитору, во весь экран транслирующему ближайшую планету… Это была Земля. Ну, почти Земля. По крайней мере, вид двух материков посреди океана не просто заворожил, а всколыхнул в душе бурю эмоций. Чувство одиночества, оторванности от родины и вместе с тем ощущение чего-то близкого, родного — величественная красота и дух ирреальности вцепился в душу когтями, смазанными ихором, вызывающим эйфорию.

— Что это за планета? — сипло выдохнул я. — Как она называется?

— У нее пока нет названия, порядковый номер Двадцать-четырнадцать. Двадцатая система в этом секторе галактики, четырнадцатое по счету космическое тело, орбита которого проходит вокруг звезды, — кажется, вы — первооткрыватель, можете сами придумать имя для этого мира.

— Я назову ее Эльвой, в твою честь.

— В базу занесено, — равнодушно отозвалась машина. — Теперь эта планета будет называться Эльва Двадцать-четырнадцать.

Я кивнул.

Глава 4

Звездный демон

Я спал долго. С момента, когда коснулся головой подушки и провалился в забытье, прошло, наверное, часов десять. И неизвестно, сколько бы я проспал еще, если бы голос Эльвы не выдернул меня в реальность:

— Капитан, вы спите?

— А ты как думаешь? — пробормотал я, разлепляя веки. — Что случилось?

— С вами хочет поговорить заключенный.

— Кто? Лейтенант?

— Да, сэр. Соединить?

Поднявшись с кровати, я бросил взгляд на стоящий у стены, словно манекен, боевой доспех — два ряда квадратных фонарей переливаются на груди цветами закатного неба, зажженный красный светодиод мигает на антенне, установленной на левой плите наплечника. Похоже, пока я спал, Эльва успела поработать.

Пригладив рукой волосы и поправив на себе форму десантника, я кивнул: