Виктор Ночкин - Хозяева руин Страница 22

– Правда, – подтвердил Алекс. – Капитан Лукошин.

– А я так вообще генерал, – буркнула Яна. – Можно нам свет какой-нибудь оставить?

– Не положено, товарищ генерал! – Похоже, бойцу шутка понравилась.

Завизжали проржавевшие петли… Когда дверь захлопнулась, Алекс на ощупь добрался к нарам и сел. Сейчас точно спешить некуда, можно немного расслабиться. Рядом в темноте возилась Яна – устраивалась на нарах напротив. Здесь все было сырым, раскисшим, где-то рядом мерно капала вода…

Луч света за решеткой подергался вверх-вниз – охранник еще раз оглядел подвал, потом свет исчез, а вскоре стихли и шаги. Армейцам не захотелось торчать в подвале, они убрались наверх, в караулку.

– Мне здесь не нравится, – заявила она. – Валить нужно.

– Может, Швед нас как-то отмажет? Наврет им что-нибудь?

– Швед? Наврет? Не смеши меня! – Яна на минуту смолкла, потом мечтательно протянула: – Вот если бы я сказала, что я капитан… Уж я бы придумала что-то такое, чтобы нас отпустили. Жалко, внешность у меня не того, несолидная. Не подходит.

– М-да. Но ведь человеку с солидной внешностью в форточки неудобно лазить, а?

– Точно. Я вот думаю, чего мы на этом объекте зацепились? Валить нужно было, как шаман. Тихоня тихоней, а оказался умнее всех. Сейчас уже к Житомиру подбегает, наверное.

– Нет, он никогда не обманывает. Я с Ляшей парой слов перекинулся по этому поводу. Он говорит: шаман не врет. Просто не может. Так что если сказал, что не бросит нас, значит, где-то рядом прячется. Толку, правда, от этого никакого. Видела, сколько возрожденцев? Человек тридцать, не меньше. Нет, придется самим как-то выкручиваться. Да, а что тебе Швед отдал? Какую-то небольшую штуковину, я видел. Он еще сказал, чтобы ты у себя спрятала.

– Я ее уже вернула. В карман Шведу подсунула, когда прощались. Мне чужого не надо! Это «катушка» была. Артефакт такой.

– Я знаю.

– Откуда у него «катушка»? Я не видела, чтобы он ее подбирал.

– Ну, не видела и не видела. Он ее в рюкзаке убитого мародера нашел, когда нас у шоссе прижали, помнишь?

– Это когда Шмыг тетку подстрелил? Помню, конечно. Значит, «катушку» нашли. И мне ничего не сказали.

– Не сказали. Какая разница? Но вот зачем она Шведу? Что он задумал?..

Яна не ответила.

– Чего молчишь?

– Плечами пожимаю. Ты не обратил внимания, в двери такое окошко было, решеткой закрыто? Как ты думаешь, смог бы ты решетку выломать? Тогда бы я попробовала к замку снаружи дотянуться.

– Попытаться можно. Только какой смысл? Ну, ты отопрешь дверь, мы выберемся в коридор. Выход один – по лестнице вверх, а там армейцы.

– Ты попробуй, а? Там видно будет, а пока что просто попробуй. Если, конечно, у тебя найдется свободная минутка.

Минутка была, и не одна – это верно. Алекс слез с нар и поплелся к двери. Добрался в кромешной темноте и нащупал решетку. Прутья в этой сырости проржавели, однако решетка оказалась прочной. Алекс пыхтел, раскачивая прутья, наконец один стал поддаваться и со звонким щелчком оторвался от стального листа, которым была обшита дверь.

– О! – обрадовалась Яна. – Пошло дело! Давай дальше!

– Погоди, кажется, кто-то спускается.

Голоса, стук подошв на лестнице… в зарешеченном оконце промелькнул свет фонарика. Алекс торопливо вернулся на нары. Шаги приблизились к двери, сквозь решетку проник свет фонаря. Потом заскрежетал замок… дверь отворилась, на пороге стоял Швед. Он вошел, а армеец, который привел его, повел фонариком, освещая камеру, и молча захлопнул дверь.

– Ну, что там было? – спросила Яна, когда шаги конвоя стихли и снова воцарилась тишина.

– Поговорили, – в своей обычной неторопливой манере начал Швед.

В темноте чиркнула спичка, зажегся красный огонек самокрутки.

– Этот, капитан Щелоков, он из особого отдела Армии Возрождения. Выполняя задание, работал под прикрытием, изображал краевца. Второй, Ясень, тоже особист, его подчиненный. Они должны были добыть кофр, который мы из Житомира притащили. Я тебе говорил, пигалица, не нужно было его при всех светить. Ясень нашу добычу срисовал, поэтому особисты на нас глаз и положили. Дело вот в чем. Эта воинская часть в Житомире – что-то вроде перевалочного пункта. Для людей, для грузов. Так что я там не служил, а, видимо, ждал нового распределения.

– Ты по делу говори, – потребовала Яна. – Что в кофре?

– Препарат, произведенный в НИИ Биотехнологий, это без обмана. Есть такой институт, вернее, был до Пандемии. Заведение из той же системы, что и КИБО. Объединение «Вектор». Я так мыслю, потому что при НИИ был комплекс КИЗО – то же самое, только «зоологических образцов», а не биологических, понимаете? Значит, вышла такая штука. Курьер, который этот кофр перед самой Катастрофой доставил в Житомир на перевалку, выжил и стал вольным бродягой, в Армию Возрождения не подался. И с тех пор искал покупателя на свой препарат. Особисты из Армии Возрождения тем временем искали курьера, поскольку у них была информация, что он кофр в НИИ получил. Доставил на место или нет, они не знали.

– Да что это за препарат такой? – не выдержал Алекс. – Чем он важен?

– Пока не знаю. Но вещь очень ценная, из-за нее армейские особисты курьера вычислили. Но курьер уже успел столковаться с Батькой, тот сказал, что купит. Курьер пошел в Житомир, Щелоков опоздал. А в «Балагане» зависал человек Батьки, он должен был встретить курьера.

– Курьера загрыз леший, – догадался Алекс.

– А человека Батьки убили в «Балагане», Кузьма его звали, помните? – добавила Яна.

– Точно. – Швед пыхнул самокруткой, в темноте возникло подсвеченное красным облачко дыма. – Особисты чисто, без улик, убрали агента Батьки, ждут курьера, и тут мы появляемся. С товаром.

– Так-так… – задумчиво протянул Алекс. – Тогда они решили заманить Батьку в засаду и для этого объявили, что идут в НИИ Биотехнологий. Там такого барахла должно быть еще много. А что с нами? Почему нас туда же потащили?

– С нами очень просто. Они по-любому должны были охрану собрать. Ну и нас в том числе. Чтобы мы сами же нужный им груз доставили на место.

– Погоди, а Салоеда они зарезали, правильно? – спросила Яна. – Хозяина «Балагана»? Он-то при чем в этом деле?

– Он не в деле. Особисты поначалу думали, что мы ему груз толкнули. Ну прикиньте – мы в этой истории вообще никто, случайно взяли ценный груз, о котором ничего не знаем, ну и сбагрили его покойному. То есть особисты так посчитали, Щелоков посчитал.

– А-а…

– Обыскали его апартаменты – ничего нет. Тогда и нашу комнату обшарили. Помнишь, пигалица, ты говорила, что заметила следы обыска? Ну и заодно смерть Салоеда поставила нас в неудобное положение, так нас легче было уговорить отправиться в вылазку с фальшивыми краевцами. А на краевцев никто не подумал, что они убийцы. Ну, еще бы – им же Лес не велит подобного!

– Это тебе Щавель рассказал?

– Не совсем рассказал. Это я из его слов так сложил, по кусочку.

– Вот, значит, как… – заговорил Алекс. – Эта часть истории теперь прояснилась. Но что теперь? Как разговор с особистами прошел?

– Я назвался капитаном Лукошиным, вы слышали. Сказал, что временно потерял память, потом стал вспоминать, вернулся на объект КИБО-3, там вступил в контакт с группой, направленной за сывороткой. Сказал, сейчас выполняю задание, о котором не имею права рассказать. Ну, приврал маленько, не без того.

– Маленько, – ехидно вставила Яна. – Ты же им правду рассказал! Ну почти все ведь правда!

– Видишь ли, пигалица, вранье должно быть скромным, незаметным, малюсеньким и спрятанным в большую правду. Если ты, конечно, хочешь, чтобы прокатило. Когда ты обманываешь человека, потом неизбежно всплывают какие-то нестыковки. Тогда приходится врать снова, чтобы прикрыть ту, первую, ложь. Потом возникают нестыковки во втором слое неправды, и ты снова врешь, чтобы их прикрыть. В конце концов сама запутаешься в своих обманах. Нет, я все верно сделал. Щелоков вызвал свое начальство по рации, доложил обо мне. Они пробили по своим базам данных – точно! Есть капитан Лукошин, служил на КИБО-3! Точно! Пропала группа, направленная на этот объект! Они там, в штабе, очень заинтересовались моей персоной. Меня тут же табаком угостили… Щелоков бы еще что-то спросил, но я незаметно активировал «катушку», и все, привет. Электроника у них отрубилась, связь со штабом сдохла. Щелоков решил, что возникли какие-то неполадки, и рацию можно починить. Ну, меня сюда, к вам, а его парни возятся с онемевшей рацией. В общем, времени у нас немного. Скоро особисты поймут, что рация накрылась окончательно, и решение нужно принимать самим. Тогда меня опять беседовать… хм… пригласят…

– Себя ты отмазал, – заметил Алекс.