Оксана Панкеева - Люди и призраки Страница 22

— И что когда-нибудь он явится, чтобы лично позаботиться о своем предсказании, — добавила Эльвира.

— А как он объявился? Где ты его встретила?

— Вот здесь, в этой комнате. Он учился телепортации и все время попадал не туда, куда собирался. Однажды попал сюда.

— И очаровал тебя с первого взгляда.

— Скажешь тоже! — захохотала Эльвира, вспомнив обстоятельства знакомства с господином Карлсоном. — С первого взгляда мне стало его жалко. Он был оборванный, чумазый и очень несчастный. Да еще и голодный к тому же. А очаровал он меня уже потом, когда умылся, слопал мой ужин и начал улыбаться и разговаривать. Ты же видела, как он улыбается.

— Да, я помню еще с тех пор. Очень обаятельный парнишка… Хотя какой он парнишка, если он старше нас лет на десять…

— На двенадцать, если точно. Он просто так выглядит. Он полуэльф, как Мафей.

— Это он сам тебе сказал?

— Не только. Я даже имела честь лично общаться с его батюшкой. Помнишь, я тебе рассказывала…

— Про пьяных эльфов? Как же, помню, — хихикнула королева. — Ну и какие у вас планы на будущее? Он уже обещал тебе руку и сердце, как вернет себе корону?

— Почему обещал? Он звал меня замуж уже сейчас. Вчера, если точнее. Наверное, вашим примером вдохновился.

— И что ты?..

— Я подожду.

— Подождешь? — удивилась Кира. — А если тебе еще лет десять ждать придется? Тебе ведь уже не семнадцать, чтобы ждать. Что тебя смущает? Или тебе подавай обязательно полноценного короля?

— Да не обязательно, но я бы все же хотела нормальную свадьбу, как у людей, а не тайный обряд, и хоть какое-то жилище, чтобы растить детей, которых этот нахал желает иметь пять штук.

— Эльвира, — вздохнула королева, сразу как-то погрустнев. — Разве это так важно?

— Может, тебе это кажется неважным, потому что у тебя это все есть. А для меня важно.

— Ты не права, — серьезно сказала Кира. — Это действительно не так уж важно. И не потому, что у меня это все есть. Я поняла это вчера. И если когда-нибудь, не доведите боги, тебе придется пережить то же самое, ты тоже поймешь, что все это мелко и незначительно — величие дворцов, сияние короны, вкус власти и прочие житейские прелести. А единственное, что действительно важно — это человек, который умирает у тебя на руках. И ты отдала бы все, лишь бы он жил.

— Типун тебе на язык! — испуганно перебила ее Эльвира, видимо, представив себе описанную ситуацию.

— Ну ладно, не буду… А что касается пятерых детей… Это, конечно, чересчур, но его же тоже можно понять. Он последний и единственный, случись с ним что — и у него даже нет наследников.

— А сама ты хотела бы иметь пятерых? — коварно поинтересовалась Эльвира.

— Ни в коем случае. Я очень надеюсь, что мальчик получится сразу. Хотя, и девочку можно воспитать соответственно…

— Это если она пойдет в тебя или в отца, — засмеялась Эльвира. — А если получится, как принцесса Нона? Жак как-то говорил, что на детях гениев природа отдыхает…

— Это тебе типун на язык! — рассердилась королева. — Не может такого быть! У этой придурочной принцессы, про которую я уже наслышана, что-то было не в порядке по материнской линии. К нашим детям это не имеет отношения.

— Да ты свою сестру Элизу вспомни! У тебя родители тоже не дураки, а получилась же.

— А ты маму свою вспомни, — злорадно напомнила Кира.

— Да уж, — усмехнулась Эльвира. — У меня была чокнутая мама и отец-картежник. У Орландо мама была гулящая, а папа и вовсе эльф… представляешь, какие у нас будут дети? Тут не то что пятеро, десяток придется склепать, пока хоть один нормальный попадется…

— Кстати, — усмехнулась Кира, — по какой линии он наследует трон? По матери или по отцу, который его отцом не является?

— По матери, — ответила Эльвира. — Принцесса Габриэль была сестрой короля Ринальдо. А ты что, уесть меня хотела таким образом?

— Да нет, просто похихикать над судьбой. А он тебе ничего больше не предсказывал?

— Нет. Он сказал, что сейчас вообще ничего не предсказывает. У него не получается. Да он сам тебе о себе расскажет, если не сейчас, то потом, когда будет королю рассказывать. Лучше ты попробуй привести мысли в порядок и расскажи, как там вчера… Не сначала, а потом, когда уже все стало хорошо.

Кира расстроено махнула рукой.

— Придурочные подданные у моего мужа, все, что я могу сказать. Как тебе нравится — два раздолбая у ложа умирающего спорят на десять щелбанов, поможет лекарство или нет! Убила бы!

— А кто это усомнился? — подивилась Эльвира.

— Этот великий целитель, императорский подарок.

— А, не обращай внимания, что ты хочешь, экзотичные обычаи Востока… Да и вообще, врачи, они на этот счет все немного циники. Ты доктора Кинг вспомни. Так что, на десять щелбанов? Это Жак его научил?

— А кто же! Что самое интересное, Жак это рассказал Шеллару, и в его присутствии настучал преподобному Чену по лбу. И представляешь, Шеллар ничуть не возмутился, что его жизнь оценили в десять щелбанов, а напротив, обхохотался.

— О, это на него похоже, — хихикнула Эльвира. — Ты бы слышала, как он веселился, когда ему заранее сделали гроб…

— Когда это?

— А помнишь, когда его ранили… Ну, тогда, в первый день весны? Кто-то что-то недопонял, кому-то не так доложили, где-то бюрократическая машина не сработала, в общем, сделали его величеству гроб. А когда оказалось, что излишне поторопились, нашего распорядителя церемоний чуть Кондратий не хватил. Бедняга так суетился, пытаясь скрыть этот досадный конфуз с гробом, но, оказалось, напрасно. Жак моментально королю все рассказал, а король ужасно развеселился и даже похвалил беднягу за расторопность. А гроб велел где-то спрятать.

Тут разговор пришлось прервать, поскольку явились слуги с завтраком, а вместе с ними в дверь протиснулась перепуганная хинская невольница.

— Доброе утро, госпожа Эльвира, — старательно выговорила она. — Доброе утро, госпожа ваше величество. Можно спросить вопрос?

Эльвира со вздохом поправила:

— Не спросить вопрос, а задать вопрос. Или просто спросить. И не «госпожа ваше величество», а просто «ваше величество». Или госпожа и дальше по имени.

— Извините, можно просто спросить?

— Что ты хотела?

— Госпожа Анна сказать, есть такой обычай хоронить всех невольников когда господин умереть. Это есть так? Когда господин умереть, Сюань хоронить вместе?

— Сиськи оторвать госпоже Анне за такие шуточки! — рассердилась Эльвира. — Неправда, Сюань, не слушай ее. Нет у нас такого обычая, и вообще не может быть, потому что у нас не принято иметь невольников. Не бойся и не переживай. К тому же, его величество жив и вовсе не собирается умирать.

— Кто эта госпожа Анна с таким чудным чувством юмора? — поинтересовалась Кира.

— Герцогиня Дварри, — пояснила Эльвира.

— Эта дура в перьях? — возмутилась госпожа ее величество. — И ты ее слушаешь? Сюань, иди сейчас к этой шутнице и скажи, что она удалена от двора, потому как королева не желает ее видеть. Чтобы до завтра ее здесь не было.

— Слушаюсь, госпожа, — поклонилась Сюань и быстренько протиснулась в дверь.

— Кира, ты серьезно? — ахнула Эльвира.

— Серьезно. Я вот еще до Камиллы доберусь.

— Не трогай ты Камиллу. При дворе кроме короля мужиков хватает, и они все будут безутешны. Да и… как ты думаешь, он не обидится, если ты будешь выгонять всех без его согласия?

— Если он будет против, скажу, что пошутила, — проворчала Кира. — Пусть эта горе-варварка на своей шкуре почувствует, что такое хорошая шутка. Но вообще-то, хоть одну бы надо выгнать, чтобы другие осознали.

— Госпожа Анна! — донесся из коридора жизнерадостный голосок Сюань. — Госпожа ее величество сказать, вы дура в перьях, и она оторвать вам сиськи и отставить от двора, потому как не желает вас видеть!

Затем что-то глухо бумкнуло и в коридоре засуетились. Королева и ее первая дама переглянулись и дружно расхохотались, представив себе, как герцогиня Дварри рухнула в обморок посреди коридора.

За этим занятием и застал их принц Орландо, вернувшись, как и обещал, прямо к завтраку.

— А что у вас веселенького? — поинтересовался он.

Дамы объяснили причину веселья, отчего он тоже рассмеялся и сказал:

— Вы ей передайте, что в обмороки падать вредно. Одна уже упала не в то время и не в том месте…

— Так уж и не в том, — возразила Эльвира. — Очень даже в том. Ты бы знал, как ей завидуют! Если им на это намекнуть, они начнут на каждом углу падать!

— Дверь запри, — посоветовал мистралиец, усаживаясь за стол. — А то она еще сюда припрется. Я собирался только к Шеллару зайти, а не рисоваться перед всем двором. А ваши дамы пусть не переживают, если уж папа сюда повадился, то не успокоится, пока всех не переберет. Сегодня, к примеру, он был у Камиллы.