Юрий Валин - Посмертно. Нож в рукаве Страница 22

Когда широкая мозолистая ладонь наглухо залепила рот, Даша и испугаться не успела. Ноги оторвались от земли, кусты хлестнули по бедрам — девушка перелетела через заросли, больно стукнулась носом о жесткую мужскую грудь. Руки оказались стиснуты за спиной.

— Не ори, лахудра.

Даша только моргала. Перед ней стоял один из бородатых. Другой проломился сквозь кусты сзади.

Ухмыльнулся, подкинул в воздух Дашину корзинку, двинул ногой — хрустнуло, салютом разлетелись помидоры. Девушка только проводила взглядом исчезнувшую в колючих кустах корзинку. Что-то горячо кольнуло шею, — бородатый держал за волосы, не давал взглянуть.

— Тебя кто, полоумную, послал нас выслеживать?

Даша поняла, что под горлом держат нож. От страха язык отнялся.

— Кто послал, спрашиваю, мокрощелка? Говори, сейчас за ноги разорвем.

— Пустите горло. Больно, — пролепетала девушка.

— Ишь, нежная какая, — удивился второй бородач. — Нам бы ее на когг, живо бы воспитали.

— Заткнись, — шепотом прикрикнул тот, что с ножом. — Язык у тебя — что хвост у марула.

— Чего там, все едино ее кончать будешь.

— Слышь, шлюха, — старший встряхнул Дашу. — Говори живо, на кого работаешь? Умная будешь — смерти не почувствуешь. Или я тебе пальцы по одному отрезать буду и в задницу запихивать.

— Никто меня не посылал, — прохрипела девушка. — Я вас в «Красном шлеме» видела. Вместе с доком Дуллитлом. Хотела узнать, куда он делся.

Старший удивленно хмыкнул:

— Чего врешь? Зачем такой мааре, как ты, колдун понадобился? Помидорами угощать? Колись лучше по-легкому.

— Не вру. Он маму мою лечил. Только не долечил. Исчез, — Даша говорила с трудом, по шее текло все горячее.

— Ты чего плетешь-петляешь? Когда он исчез?

— Дней десять. Думала, вы знаете, куда он делся, — выдохнула девушка.

— Ведь не врет, коза тупая, — с некоторым удивлением заметил второй бородач. — Глянь на нее — полено поленом. Что ж ты, свистулька глупая, за нами поперлась? Если б колдун юркий у нас был, разве лечить кого смог? Лишилась твоя мамка здоровья. Да и дочки тупой заодно лишилась.

Старший зло зашипел в ухо Даше:

— Что ты мне воз толкаешь, девка? Хочешь перед смертью на требуху свою полюбоваться? Я тебе кишочки на шею намотаю и плясать заставлю. Откуда ты взялась?

— Я правду говорю, — простонала Даша. — Пустите…

— И точно, — снисходительно сказал второй, — что ты ее, курицу, мотаешь? Видна ведь как мышь на шлюхином передке бритом. Давай ее по скорому отбарабаним, да и отмается, сардина бестолковая.

— Сам ее верти, — старший толкнул Дашу в руки напарнику. — Буду я еще всякую амару немытую… Да и в крови она.

— А я ее с кормы, — объяснил добрый бандит. — Уродка нечесаная, зато свеженькая…

— Тихо! — шикнул старший, приседая.

На тропинке послышались голоса. Кто-то спускался с вала.

— Помогите! — Даша рванулась из жестких рук. — Грабят!

От удара в живот желудок чуть не выпрыгнул. Дашу придавили лицом в колючую травы. Девушка почти вывернулась, но жесткая ладонь, сдирая кожу, залепила рот. Ударили еще раз, в нижнюю часть спины — в глазах потемнело.

Сквозь дурноту Даша слышала на тропинке торопливые удаляющиеся шаги.

— Вот же уродка визгливая, — проворчал, поднимаясь, старший.

Ногой он бил коротко, неторопливо. Даша из последних сил свернулась в комок, прикрывала локтями голову.

— Подожди-подожди, — предостерег товарища второй бандит, развязывая штаны. — Ты совсем уж ее в свинину собьешь.

— Ты что ее, в подружки брать собрался? — старший сплюнул. — Какая-нибудь дырка точно уцелеет. Барь, что осталось, и пойдем к лодке. Канал закроют.

— Ну все прям бегом, — пробурчал насильник, опускаясь на колени рядом с девушкой. — Здесь командорских патрулей нету. Чего скакать?

Что-то завыло, заухало в кустах. Бандиты подскочили, выставляя оружие. У одного было два ножа, у другого короткий и широкий тесак. Кусты глухо зарычали, застонали — казалось, звук идет со всех сторон.

— Что за дерьмо? Здесь и крыса не спрячется, — пробормотал старший.

— Темно уже, — запинаясь, прошептал напарник. — Что тут разглядишь? Дарки выползли. Их время. Валим отсюда.

— Какие дарки? — старший с досадой озирался. — В городе мы. Тут, кроме мирных, никого нет.

— Угугогогугу, — мрачно загудели кусты. Звук густой и страшный катился низко над землей. Бандиты попятились.

— Не человек, это уж точно, — пролепетал, поддерживая одной рукой штаны, бородач с тесаком.

— Девку добьем и ноги делаем, — старший деловито повел ножом, шагнул к скорчившейся девушке.

— Гаугуууу!!! — разъяренно взвыли кусты.

Бандиты отпрыгнули.

— Сама сдохнет, — стараясь сдерживаться, сказал тот, что с тесаком. — Валим отсюда, а, Жаха?

— Да заткнись ты! — Старший первым перепрыгнул через темные кусты и бросился к тропинке…

Даша старалась вздохнуть. Нос склеился, во рту было полно влажной пыли. Больше не бьют. Ушли? Или опять умерла? Сколько можно подыхать? Глаза бы открыть…

Ночь. Темно, хоть глаз выколи. Мигнуло что-то. Должно быть, в голове. Сотрясение мозга, наверное.

Что-то черное, мохнатое и безносое в упор смотрело на Дашу. Опять моргнуло кругленькими блестящими глазками.

Даша в ужасе всхрапнула. Из разбитого носа снова потекла кровь. Девушка с трудом поднялась на четвереньки и поползла прочь.

— Не туда, — хрипло сообщило существо. — Тропинка в другой стороне.

Даша ткнулась головой в куст. Запуталась волосами, кое-как вырвалась, села и заплакала. Плакать было трудно — мешала часто капающая из носа кровь. Глупо. Даша запрокинула лицо к звездам, задрала нос и постаралась не хлюпать.

Черное существо осталось сидеть там, где сидело. Очевидно, не хотело пугать.

— Сейчас пройдет, — невнятно сказала Даша то ли носу, то ли живой кляксе. — Мне лучше лечь. Ничего, если я лягу?

— Конечно. Здесь спокойно, — заверило существо.

Даша вытянулась на колючей земле. Голова кружилась, и очень сильно болел правый бок. Все остальное болело терпимо. Бежать бы, да сил нет.

— Вы извините, что я испугалась, — пробормотала Даша. — Меня оглушили, а потом вдруг вы смотрите. Неожиданно.

— Меня часто пугаются. Не волнуйтесь, — грустно сказало существо. Голос у него был хрипловатый, малоразборчивый.

— Это вы выли? В смысле — рычали? — гундосо спросила Даша, трогая нос. Вроде бы не сломан.

— Да, я напугать хотел, — признался черный. — Я только рычать умею, больше ничего. Я бесполезный и неопасный.

— Ну почему же бесполезный? — пробормотала девушка. — Вы мне очень помогли.

Существо задумчиво помолчало и сказало:

— Здесь вечером обычно тихо. Даже ходят редко. Обычно людей грабят у канала.

— Да, — согласилась Даша. — Я как полоумная сама сюда притащилась. В сыщика поиграть вздумала. Лахудра тупая.

— Лахудра? — неуверенно переспросило существо. — Разве не человек?

— Лахудра — эта такая человеческая женщина, которую даже насиловать брезгуют, — морщась, объяснила Даша.

— Бандиты, — сочувственно прохрипело существо. — Не обращайте внимания. Они ничего не понимают.

— Главное, что я теперь понимаю, — пробормотала Даша, осторожно садясь, — такие сволочи, а нос воротят. Я только что из бани, чистая…

— Вы что, сожалеете? — удивилось существо. — Они же вас убить хотели.

— Совершенно не сожалею. Спасибо, что вы их отпугнули. Я глупости говорю, потому что больно очень.

— Хотите, я вас по тропинке провожу? — неуверенно предложило существо. — Там улочка рядом. Вам люди помогут.

— Спасибо. Я посижу и сама дойду. На людей наткнешься, еще неизвестно, что получится. Как вы думаете, эти двое не вернутся?

— Нет. Они вас не боятся. Поэтому добивать не будут. — Существо кашлянуло. — А вы точно человек?

— Сейчас — не точно, — Даша грязными дрожащими пальцами попыталась поправить волосы. — Я жутко выгляжу?

— Вы в крови и порваны. Но я не об этом. Вы почему со мной как с человеком разговариваете?

— А как нужно? — простонала Даша, укладываясь обратно на траву. Сидеть с такой болью в боку было невыносимо.

— Я же дарк. Полудикий. С нами не говорят.

— Я не знала, — Даша вытянулась на боку, осторожно подтянула ноги к груди. Сразу стало легче. Вот только из носа опять потекло. К тому же начало жечь шею, — кажется, из пореза сочилась кровь. — Извините, я, наверное, что-то нарушаю, но мне очень больно. У вас, случайно, нет чего-нибудь острого? Нож я дома оставила. Мне бы лоскут от платья отрезать. Для повязки.

— Я когтями могу, — охотно вызвалось существо. — Если не боитесь.

— Чего мне бояться? Вы меня и сейчас съесть можете, — пальцы Даши развозили липкую кровь под носом без всякого толка. — Если можно, оторвите мне полоску от подола.