Александр Афанасьев - Время героев (СИ) Страница 23

— Эй, не забывай про лимит командировочных… — сказал коп N 2.

— Если они попробуют вычесть с меня — я подам на них в суд. В конце концов, они должны мне платить повышенные командировочные за командировку в такое дерьмо.

Отелем, конечно же, был Хилтон. Очаровательная мисс Хилтон была весьма рисковой дамой во всем, в том числе и в инвестициях. Пока риск приносил результат — номер в Сан Паоло Хилтон стоил в два с половиной раза дороже, чем сходный по площади номер в Нью-Йорке, а затраты на ремонт от попаданий мин и снарядов были относительно небольшими. Большинству постояльцев на цену номера было плевать — платили не они, платила командировавшая их организация.

— Когда за вами заехать, сэр?

— Эй, ты что, не заселяешься? — спросила коп N 3.

— Мэм, я предпочитаю ночевать на военной базе.

Копы почему то переглянулись:

— Тогда завтра в… семь по-местному, нормально?

— Да, сэр.

Гонсалес очень удивился бы, если бы смог подслушать разговор, который состоялся между копами, когда они заселились в номера и разложили вещи. Для разговора они использовали пожарную лестницу, дверь на которую никогда не закрывалась. Вдобавок один из копов включил скэллер,[26] устройство, которое не закупало ни одно полицейское управление САСШ.

— Работаем? — спросил N 2.

— Есть выбор?

— А этот? Подставной?

— А то. Он что на базе — ночевать будет?

— Мальчики, бросьте — заявила коп N 3 — в конце концов, это всего лишь армейский капрал, боящийся нас как огня.

— А по вечерам строчащий рапорты. Да брось…

— Или получающий нагоняй от начальства.

— Слушай, Лиза. Если он тебе так приглянулся — ты его и отвлечешь, если что, окей?

— Да пошел ты…

28 августа 2009 года

Мексиканский залив

Плавучий госпиталь Катарина

Это был рай. Если не рай — то, во всяком случае, его преддверие.

South line…

Так когда-то звали роскошную туристическую компанию, которая работала давным-давно, когда мир еще не полетел, кувыркаясь, в тартарары, когда угнанные самолеты еще не протаранили башни Всемирного Торгового Центра, когда еще не случилось то, что случилось в Бразилии, а в Мексиканском заливе и по всему латиноамериканскому побережью еще не рейдерствовали пираты. Когда через Мексиканский залив проходили не только торговые корабли под охраной корветов ВМФ САСШ, но и туристические лайнеры безо всякой охраны. Когда Порт-о-пренс, Доминикана, Веракруз вызывали у людей ассоциации с дайкири, выжженным солнцем белым песком и знойными мучачас, а не с ежедневной сводкой о потерях. Это было время, о котором уже мало кто и помнил, как оно было — тогда.

Тогда-то и работала компания Саус Лайн. Заказывала на японских, собственных североамериканских и русских верфях многопалубные (от двенадцати до восемнадцати палуб) круизные лайнеры и организовывала путешествия — круизы по всем благословенным уголкам мира. Гавана, Буэнос-Айрес, Рио — тогда еще Рио считался более — менее спокойным городом и уж во всяком случае безопасным для туристов. Североамериканские работяги, вкалывающие на заводах Дюпона и Форда, целый год копили на круиз, на две недели рая.

Теперь ничего этого не было. Саус Лайн балансировала на грани банкротства, треть ее судов работала, треть простаивала, а последняя треть была арендована правительством САСШ и переделана в плавучие госпитали и центры развлечений для солдат. Их охраняли боевые беспилотные платформы всех видов — подводные роботы, надводные катера-роботы, летательные аппараты — роботы. Но эти центры считались безопасными — на земле, в зоне боевых действий подобного рода объекты размещать было намного опаснее, чем на воде.

В одном из таких вот "плавучих дворцов" и отлеживался Альварес. Его доставили с базы вертолетом, в бессознательном состоянии. Два ранения, потеря крови, переломы, тяжелая контузия. Но он выкарабкался. В нем было крови больше чем в свинье, уготованной на забой в субботу и больше жизни, чем в кошке, вот так вот, сэр…

А сейчас ему, уже стоящему на ногах и относительно хорошо себя чувствующему, предстояло последнее испытание. Медицинская комиссия.

Зайдя в переделанный из каюты второго класса кабинет, уже по лицам членов комиссии Альварес понял — дело дрянь. Но надо было держаться. Возможно — их еще удастся убедить…

Членов комиссии было трое. Первый — ему как раз больше подходила кличка "док", этакий патриархальный сельский коновал, толстый, с неаккуратными усами, с глазами навыкате. Второй — полная ему противоположность — невысокий, худой, жилистый. Третий — дама, тощая, лет сорока с вытянутым лошадиным лицом, на котором выделялись ярко накрашенные ужасающего оттенка красной помадой губы. Это делало ее похожей на вампиршу.

Доктора переглянулись — как всегда делают люди, когда им надо бывает сообщить кому-то крайне хреновое известие…

— Сэр… — начал один из них, толстый коновал — мы обработали результаты ваших тестов…

Альварес молча ждал продолжения.

— Увы, результаты для вас неутешительные, стафф-сержант. Встряски вам противопоказаны. Категорически.

— Сэр? — вопросительно уставился на него Альварес.

— Сколько у вас было контузий, стафф-сержант? — вопросом на вопрос ответил второй член комиссии, худой коротышка.

— Три, сэр, но…

— Никаких "но", стафф-сержант — подхватился "коновал" — томограмма мозга дала очень неприятные результаты для вас. Это как в боксе. Сначала ты подставляешь голову под удары, но потом получается так, что еще один хороший удар — и вы просто ослепнете. У тела тоже есть предел, и вы его достигли. Оперативная работа, тем более в боевых отрядах "Кобра", вам категорически противопоказана. Равно как и в любых других боевых подразделениях.

Приговор без права обжалования…

— Сэр, вы хотите посадить меня на склад?

— Не все так мрачно, сэр. Окончательное заключение — утрата двадцати пяти процентов боеспособности. То есть в обычных подразделениях вы можете продолжать службу. В спецназе — нет, ни в коем случае.

Из кабинета стафф-сержант Альварес вышел в настроении мрачнее некуда. Пути у него теперь было два — либо в тыловое подразделение, ибо Корпус морской пехоты САСШ предпочитает перестраховаться, либо в частную охранную фирму. Статик-гардом[27] его, конечно, не возьмут, не тот уровень подготовки для статик-гарда — но и "спецом" там точно уже не будешь. Скорее возьмут в "личку"[28] и будешь нянькой какого-нибудь жирного придурка…

Верней, путь сейчас у него был только один. В бар на третьем уровне, где к нему никто не станет приставать, где часто происходят драки и где можно надраться до зеленых чертей. Может быть, кто-то даст ему по голове бутылкой — и тогда точно отпадут все сомнения, где служить. Вот туда он и направил свои стопы…

Он даже не заметил сразу, откуда появился этот штатский. Он сидел, запихивая в себя четвертый стакан джина, а может и не четвертый. Джин шел в него, только подчиняясь грубому насилию. Но он все же запихал его в себя, хотел хлопнуть стаканом по столу, привлекая внимание бармена, поднял отяжелевшую от выпивки голову — и тут понял, что рядом кто-то сидит.

— Какого черта… — начал заводиться Альварес.

— Николас Альварес? — голос неизвестного показался трубным гласом в пустыне.

— Да пошел ты!

Стафф-сержант КМП САСШ Николас Альварес размахнулся, чтобы угостить надоедливого приставалу хорошим боксерским хуком, но кулак улетел в пустоту, а что было потом — он уже не помнил…

Первое что он увидел, когда очнулся — так это небо. Черный бархат неба с золотистыми точками звезд, ему даже сначала показалось, что звезды не в небе, что звезды эти — у него перед глазами…

— Черт…

Попытался подняться, но это получалось плохо. Вся одежда была мокрой, словно его окатили из ведра — возможно, так оно и было — а лежал он на чем-то пружинящем, поддающемся под усилием…

Что за черт…

Перевалившись, ему удалось встать на четвереньки — и тут его буквально вывернуло наизнанку. С утробным ревом он изрыгнул все, что скопилось у него в желудке, и потом еще долго, стоя на четвереньках и чуть не падая, он выхаркивал изо рта противную, мерзкую слизь. Он блевал до тех пор, пока блевать не стало просто нечем.

А пошло оно все…

Ему удалось даже перевернуться, не вляпавшись в собственную блевотину, и сесть на палубе. В голове немного прояснилось — это была верхняя, шестнадцатая, открытая прогулочная палуба судна и он лежал в старом шезлонге.

Подувал ветерок — прохладный, ночной. На судне уже объявили отбой, и на верхней палубе кроме него никого не было. Никого кроме него и…

Незнакомец сидел на ограждении палубы, и это было весьма рискованно — можно было свалиться вниз. Но его это ничуть не волновало.