Вадим Проскурин - Добрая Фея Страница 23

Олег Дмитриевич снял телефонную трубку и набрал номер.

—  Здравствуйте, — сказал он. — Вас из мэрии беспокоят, Щукин Олег Дмитриевич меня зовут. Я по поручению Юлия Моисеевича звоню, с Эдуардом Зиновьевичем соедините, пожалуйста. Здравствуйте, Эдуард Зиновьевич, здравствуйте. Я по поручению Юлия Моисеевича звоню, насчет вашей записки по финансированию нанотехнологий. Нет, ничего править не надо, все отлично, мы посовещались, обсудили и решили удовлетворить. Да бог с вами, Эдуард Зиновьевич, не надо благодарить, это же не благотворительность какая-нибудь, а инвестиция в отечественную науку. Ну да, какое-то время перевод займет, но это недолго, процесс уже запущен. Да-да, не только решение принято, но и процесс запущен. Есть еще одно дело, просьба одна, маленькая такая просьба, совсем малюсенькая. У вас есть лаборатория… Костя, как она правильно называется? Лаборатория перспективных биотехнологий у вас есть. Там какой-то проект делается, он на личном контроле у Юлия Моисеевича… Да-да, на личном контроле. Так вот, есть мнение, что в этой лаборатории надо начальника поменять. Куравлев? Да, точно, Куравлев Д.С. Ученые на него жалуются, говорят, в науке не разбирается, работать мешает, препятствует перспективным нанотехнологиям, ставит палки в колеса. Там ребята хорошие результаты получили, с очень большим значением для обороноспособности страны, а он воду мутит, личные блага выискивает… Пока нет, формально не секретили. Это вроде у вас непросто делается… Да. очень значимый проект, с внедрением в производство, как раз сейчас этот вопрос решаем. Конечно, не забудем, вы уже включены в список, да. Какая компания? Да, это ОДИН из основных вариантов, он точно будет задействован, непонятно только, в какую очередь. Да нет, ничего особенного не нужно. Просто этого товарища уберите куда-нибудь, чтобы делу не мешал, ну, и лабораторную базу, возможно, стоит обновить. Тут ко мне заходил… Костя, как твоя фамилия? Бирюлев Константин… Николаевич. Да, Константин Николаевич. Я думаю, он к вам зайдет завтра, вы с ним обсудите, как делу помочь. Производственная база потребуется где-то через месяц, ну, может, через два месяца, и еще сколько-то времени перепрофилирование займет. Прибыль? Ну, примерно как от наркотиков, может, чуть больше, может, чуть меньше. Нет, я не преувеличиваю. Абсолютно законно. Нет, поймите меня правильно, Эдуард Зиновьевич, сначала надо запатентовать, а потом уже… Да, заявку уже подали. Да, я вас понимаю, но, боюсь, теперь уже поздно, туда уже Юлий Моисеевич вписан… Да, вы правы, раньше надо было, но вы меня тоже поймите, вначале мы вообще на другую базу рассчитывали, но так даже лучше получилось, это очень хорошо, что мы с вами так удачно договорились. Так мы договорились? Куравлева убираем, Бирюлева назначаем. И я попрошу всяческое содействие оказывать, если какие-то приборы потребуются или, там, обезьяны для опытов… Да, новейший нанотехнологический препарат. Извините, но больше пока ничего не могу сказать, сначала запатентовать надо. Давайте пока не будем шкуру неубитого медведя делить. Хорошо, договорились. Всего доброго. Взаимно.

Олег Дмитриевич положил трубку на базу и подмигнул Косте.

—  Видишь, как все здорово? — сказал он. — Одним выстрелом двух зайцев замочили, начальник твоей богадельни, оказывается, под Суслиным ходит, тот ему от щедрот подарил мини-заводик с биореактором, наверняка виагру поддельную гонят. Как войдешь в должность начальника, сразу разворачивай производство на лабораторной базе. Сколько доз в сутки можешь сделать?

—  Человеческих доз? — уточнил Костя.

—  Нет, блин, мышиных! Конечно, человеческих, будем с людьми работать. То, что ты мне в прошлый раз дал, Михаил Григорьевич уже употребил, один больной умер, но непонятно, отчего, раньше у него опухоль тоже кровоточила. А остальные вроде ничего, выздоравливают помаленьку, только пока еще сами не знают, что выздоравливают.

—  Им не сказали? — удивился Костя.

—  А зачем им говорить? — в свою очередь, удивился Олег Дмитриевич. — Одним уколом больше, одним меньше… Так даже гуманнее, волноваться не будут. И родственники не будут беситься, если больной вдруг попадет в эти пять процентов. Они же не понимают, что хуже уже быть не может, как начнут про врачей-убийц небылицы плести… Мы когда с Михаилом Григорьевичем беседовали, он про это столько нарассказывал… Короче. Если ничего неожиданного не случится, к концу месяца у нас будет пять чудесно исцеленных больных, если меня тоже считать. К этому времени нужно… сколько доз сможешь сделать?

—  Ну… — Костя задумался. — Где-то пятнадцать-двадцать, если синтезатор не сломается.

—  Может, попробовать напрячь твоего шефа, чтобы еще техники подкинул?

—  А смысл? Ну, тридцать доз будет, это непринципиально, без биореактора нормальное производство все равно не развернуть.

Как знаешь, — сказал Олег Дмитриевич. — если что вдруг понадобится, сразу ко мне обращайся, я твоего шефа озадачу. Или лучше сам его дергай, стесняйся, пусть привыкает.

—  Неудобно как-то… — пробормотал Костя.

—  Неудобно зонтик в заднице раскрывать, — заявил Олег Дмитриевич. — Привыкай, что ты теперь не нищий ученый по пятачку за пучок, а мегазвезда. Как производство будет подготовлено, вытащим тебя на телевидение, расскажешь народу о великом открытии, тогда в своем институте вообще любую дверь сможешь ногой открывать. Да и сейчас уже можешь, в общем-то, поддержка мэра — это не хухры—мухры.

На столе зазвонил телефон.

—  Алло, — сказал Олег Дмитриевич в трубку. — Да, удобно. Сейчас, секунду… — он отвел трубку в сторону. — Костя, не буду тебя задерживать, тут длинный разговор намечается. Езжай домой, завтра тебя Эдуард Зиновьевич вызовет, поговоришь с ним, потом сразу мне отзвонись, расскажешь, как все прошло. Давай,счастливо!

Когда Костя вышел из кабинета, у него зазвонил мобильник. Звонил Денис. Несколько секунд Костя смотрел на высветившийся номер, а затем нажал кнопку отбоя. Наверное, так поступать неприлично, но, в самом деле, что сделал Денис для проекта? Ничего. А что может сделать? Тоже ничего. И пусть не примазывается и не мешает работать, не умеешь работать — не берись.

Глава четвертая

Расследование

Утро понедельника началось для Чарли с того, что его вызвал шеф. Случись такое месяц назад, Чарли только порадовался бы, хоть какое-то развлечение на скучном дежурстве, но теперь группа Чарли была выведена из состава дежурной службы и имела особое задание.

—  Давайте, собирайтесь не спеша, — сказал Чарли. — Огурец, ты за старшего, если через полчаса не вернусь, звони шефу в кабинет.

—  Хорошо, — сказал Огурец. — Удачи!

—  К черту, — ответил Чарли и отправился к начальству на ковер.

С той памятной пятницы прошел без малого месяц. Этот месяц был нервный и напряженный, пожалуй, самый напряженный за последний год. Информация о том, что новые детекторы из-за технических неполадок не обнаруживают НЛО, вызвала эффект разорвавшейся бомбы. Чарли не знал, какие выводы были сделаны и чьи головы в результате полетели, но то, что чьи-то головы полетели, он не сомневался. Ни разу еще он не писал столько отчетов, рапортов и служебных записок по одному конкретному случаю, не исключено, что какие-то из этих документов читал сам председатель комитета, а то и президент. Это был самый большой провал управления, если не считать великого прорыва НЛО прошлой весной. Но тот прорыв был форс-мажорным обстоятельством, тогда просто сил не хватило, а то, что случилось сейчас — не форс-мажор, а раздолбайство, при Лаврентии Павловиче за такое расстреляли бы в момент. Хорошо, что к оперативно-боевой группе нет претензий, все сделали по инструкции, а там, где от нее отклонились отклонились в сторону здравого смысла. Специально собранная комиссия оценила действия группы Чарского на «отлично», нервы, конечно, пришлось помотать на полиграфе, но без этого никак, Чарли все понимал и претензий ни к кому не имел.

Оперативно-боевая группа, которую возглавлял Чарли, была преобразована в чисто оперативную. Чарли давно хотел уйти из боевиков в оперативники, но сначала надо было получить подполковника, становиться вечным майором Чарли не собирался. А теперь все вышло как нельзя лучше, новая должность тоже подполковничья, о таком повороте событий Чарли и не мечтал. Больше не придется мотаться по лесам и полям в камуфляже и с автоматом, теперь работа будет чистая, в городе. Автомат, правда, в комплекте снаряжения остается, но только на всякий случай, вряд ли из него когда-нибудь придется стрелять вне полигона.

Теперь Чарли с ребятами колесили на своем «Дефендере» не по пыльным проселкам, а по городским улицам, и задача их заключалась не в том, чтобы бросаться грудью на амбразуру, когда очередной детектор зафиксирует приземление НЛО, а в том, чтобы собирать информацию. Как давно детекторы функционируют некорректно? Сколько драконов, псилонов и анчуток нелегально проникло в столицу за это время? Нет ли признаков объединения чужих в скоординированные группы, осуществляющие противоправную деятельность? Ну, и если вдруг удастся точно определить хотя бы одного конкретного человека, который на самом деле не человек, — это будет вообще замечательно. Но в приказе такая задача перед группой не ставилась, начальство прекрасно понимало, что шансы достичь успеха в таком деле стремятся к нулю. Как ни стараются научники, разрешающая способность НЛОметра очень низка, в городе он определяет присутствие чужих с точностью только до квартала. Точно выявить чужого можно оперативными мерами, но об этом хорошо говорить из начальственного кресла, на практике, чтобы отличить псилона от обычного бомжа, нужна энцефалограмма. Но не будешь же каждого бомжа по поликлиникам таскать…