Александр Гласьев - Паутина Страница 23

Доктор положил пенсне перед собой, сомкнул руки за головой и с хрустом потянулся. Он по-прежнему чувствовал себя неуверенно. Несмотря на всю иллюзорность выбора, собственные аргументы пока не казались ему достаточно убедительными.

Стоп, да как же он не сообразил! Если бы речь шла о гуманных побуждениях, то проверяемый дал бы позитивную, а не нулевую реакцию на тест-вопрос! Значит, речь идет об интересах, не основанных на моральных императивах. Резонанса в психограмме нет. В чем же дело? Надо смоделировать ситуацию.

Итак, некто контактирует с пауками, при этом готов в любых обстоятельствах скрывать эти контакты и знание «болотной речи». Цель? Похоже, личные интересы. Возможно, продажа оружия. Вооружены ведь пауки нашими автоматами, а теперь, говорят, у них и лазеры появились. Откуда? С Альфы, конечно. Или, может быть, со складов Экспедиционного Контингента. В любом случае кто-то передает его паукам, и вряд ли задаром. При таком допущении неудивительно, что ФК — нелепое, кстати, название, при чем тут федерация? — затеял такую проверку. Трудно придется министру стабильности в случае запроса оппозиции! Конечно, проверка психограмм допускается, но лишь в исключительных случаях, а тут — полторы тысячи сразу…

«Что ж, подтвердим в очередной раз свой индекс лояльности», — подумал доктор Похья, решительно набирая номер.

На Бэте бригадир Новак с нетерпением ждал результатов проверки. Все его дальнейшие действия целиком зависели от того ответа, который придет с Альфы. Тем временем бригада военных психологов, проклиная нелепый приказ комкора, проводила проверку своими методами.

Топографы пошли на очередное тестирование совершенно спокойно, впрочем, их трудно было вывести из себя. Зато, как и следовало ожидать, разворчались супервэриоры, а один взвод, только что прошедший плановую проверку, отказался повторить ее. Пришлось вмешиваться командующему.

Дорич, коренастый, плотный, стареющий человек, начавший службу на Пятнистой в чине подпоручика, как всегда, оказался на высоте. Он рассказал пару подходящих к случаю, хотя и совершенно неприличных анекдотов и под здоровый хохот бунтующего взвода лишил отпуска двоих солдат, которых почему-то счел зачинщиками. На этом все успокоились.

Через несколько часов старший психолог с недовольным и преувеличенно утомленным видом положил на стол Новака дискету с психограммами подозреваемых. Новак очень вежливо, мысленно проклиная не вовремя занесшегося врача, спросил:

— Доктор, кто именно? Я же не специалист, да и некогда мне смотреть ваши психограммы.

Старший психолог выдержал должную паузу, затем с тем же недовольным видом извлек из внутреннего кармана вчетверо сложенный лист пластика. На нем в столбик было выписано несколько фамилий. Новак с трудом удержался, чтобы не просмотреть его тут же, но проявил характер до конца: аккуратно сложил список и убрал его вместе с дискетой в свой сейф, еще более вежливо поблагодарив психолога.

К тому времени он уже успел просмотреть всю информацию о случаях незаконного вывоза виталонга, изучил дела всех уличенных в контрабанде, а также их контакты, особенно в составе Экспедиционного Контингента. Список подозреваемых покоился в том же сейфе, и дело оставалось за Альфой.

Наконец взвыл зуммер экстренной связи. Дешифратор выдал на экран самую лаконичную из всех когда-либо полученных Новаком шифровок: «Вайцуль».

Новак, стараясь не суетиться, открыл сейф и достал первый список. Никакого Вайцуля в нем не оказалось. Бригадир вздохнул и развернул список, составленный психологами. В нем вахмистр патрульной службы Вайцуль значился под номером третьим.

Задача была решена. Оставалось только подвергнуть Вайцуля глубокому энцефалозондированию. Новак перевел дух и по личному каналу вызвал общий отдел штаба. Получив ответ на свой запрос, он вслух выругался: два часа назад Вайцуль заступил на боевое дежурство по патрулированию четвертого сектора Болота.

Пока техники срочно рассчитывали новую орбиту для сторожевого спутника, переводя его на крупномасштабное сканирование шести секторов, Новак изучал личное дело вахмистра. Он долго и внимательно рассматривал стерео. Красивое открытое лицо, черные, глубоко посаженные глаза, волосы короткие, торчком. «Приятный парень, — подумал Новак, — только вот в глазах что-то…» Он обманывал себя, никакого особого выражения в глазах Вайцуля на этом официальном стерео не было. Но ведь Новак знал уже почти наверняка, что Вайцуль — преступник.

Тут ему в голову пришла еще одна мысль. Он вызвал майора Донателли, командира патрульной роты.

— Дон, здесь Новак. Срочное дело. Ты имеешь доступ к вещам вахмистра Вайцуля?

— Ну, если нужно… А в чем дело?

— Дон, надо сейчас же изъять что-то из его белья. Он ведь, наверное, переодевался перед выходом на Болото. Лучше нестираное… Ну, майку, там, полотенце… Что угодно. И — ко мне. Спешно, Дон!

— Хорошо, — хмыкнул майор, не поинтересовавшись смыслом столь странного задания.

Донателли в отличие от большинства офицеров охотно оказывал Новаку мелкие услуги. Правда, ничего значительного он ни разу не сообщил, и люди его раньше не вызывали никаких сомнений. Да и понятно — патрульную роту подбирали с особой тщательностью.

Техника сообщила о готовности спутника к работе. Новак перешел в соседнюю комнату, где был установлен большой стационарный экран, задал нужный режим и стал внимательно следить за открывшейся перед ним панорамой Болота. Наконец на экране появился патрульный.

…Тяжелый лазер болтался на боку, как детская игрушка, до того супер был высок и широкоплеч. Он огромными прыжками несся через Болото, успевая зорко поглядывать по сторонам. Остановился, сверился с электронным планшетом, еще раз посмотрел вокруг и даже вверх в тот самый момент, когда Новак повернул рукоятку увеличения до предела. Бригадир сразу же узнал знакомое лицо — Вайцуль.

Идущий по Болоту, сняв с плеча лазер, сунул его в пластиковый мешок и аккуратно положил на кочку. Потом медленно выпрямился, отыскивая взглядом одному ему известные приметы, и двинулся дальше.

Новак вывел на экран координатную сетку. Девятый сектор! Что же, Вайцуль уже совершил преступление — покинул охраняемый сектор во время боевого дежурства. Что дальше?

Вахмистр внезапно остановился, соединил перед грудью странно согнутые руки, вывернув ладони наружу. «Мир вам», — понял Новак.

Пауки всплыли тихо, три крупных экземпляра одновременно. Вайцуль напряженно застыл. Наконец последовал ответный жест. Следить за ходом переговоров Новаку было трудно, особенно за жестами супервэриора, находившегося прямо в центре экрана. Легче угадывались движения и статические позы пауков, которые по очереди шевелили своими суставчатыми лапами. Общий смысл все же бригадир уловил: пауки выговаривали Вайцулю за нарушение какого-то соглашения, а тот пытался оправдаться. Пауки методично повторяли одни и те же знаки, а супер постоянно менял позы, переплетая руки и ноги, извиваясь всем туловищем.

Пока шло наблюдение и съемка на Болоте, лаборатория усердно трудилась над вещами вахмистра. Наконец на стол Новака легло заключение. В поту, эпидермисе и волосах, оставшихся на белье, были обнаружены следы недавно принятого виталонга. Контактер, таким образом, был не только выявлен, Новаку удалось собрать против него и добротные улики. Жаль, что сдох паук-перебежчик. Новак, впрочем, утешался мыслью, что материалы его допроса вряд ли были бы приняты судом.

В этот день после посещения крематория Мацуда заглянул, как обычно, в кофейню и выпил две чашечки отменного кофе. Когда он вошел в кабинет, Сянцзы уже ждал его. Пилот был несколько встревожен неожиданным вызовом, однако, взглянув на хозяина кабинета, успокоился. Вид Мацуды свидетельствовал о полном довольстве и безмятежности духа. Сянцзы отметил про себя, что в этот раз владелец похоронного бюро не стал принимать никаких предосторожностей, связанных с подслушивающим устройством.

— Рад видеть вас, Дэвид, — с порога произнес Мацуда, — что нового?

— Нового? Это у вас, Мацуда-сан, должны бьггь новости, — ворчливо ответил Сянцзы.

— Новости, конечно, есть… Знаете, дела наши в целом обстоят неплохо, но вот новости есть и хорошие, и плохие. С каких начать?

— С плохих, — не раздумывая ответил пилот.

— Что ж, вы правы, как всегда. Знаете, Дэвид, я всегда поражаюсь вашему разумному подходу к жизни. Так вот, один мой сотрудник допустил несколько ошибок… э-э-э… чисто технического плана. Пришлось уволить. А началось все с того, что он, как ребенок, не мог удержаться, чтоб не поиграть с новой игрушкой. Впрочем, его уже устроили на новое место. Но из-за его пагубной страсти к новой технике нам на некоторое время, скажем, до конца этого цикла, придется приостановить все операции. Так что выходите без груза, а Стиву передайте мой привет и наилучшие пожелания. Все, что касается наших с вами финансовых взаимоотношений, остается в силе. Нет-нет, не беспокойтесь, Дэвид, никакой опасности для дела не существует. Это совершенно другая история. Но осторожность никогда не помешает.