Дэвид Дрейк - Кризис Страница 23

— В принципе это одно и то же, — продолжил Трэверз. — Лишь очень немногие из обнаруженных нами существ обладают такой же замечательной способностью. — Он не стал развивать мысль дальше и объяснять, что они либо не обладали разумом вообще, либо имели его в крайне незначительной степени и не могли быть использованы Синдикатом в своих целях.

— Другие не могут делать то, что можем делать мы, — с гордостью заметил Сеньор Тарнхельм.

— Совершенно с вами согласен, — согласился Трэверз еще раз. — Именно поэтому мы и заинтересовались вами, понимаете? Разумеется, что таких талантов мы не обнаружим ни у кого, кроме вас. — Он обратил внимание, как побледнел Кройдон, — и жестом указал на него. — Это мой помощник, мой инспектор. Его зовут Кройдон, — сообщил он, зная, что Тарнхельмы не привыкли пользоваться именами.

Инспектор обнажил зубы в приветственной улыбке и слегка поклонился.

— К вашим услугам, уважаемый Сеньор Тарнхельм.

— Его зовут не так, как вас, — возмущенно сказал Сеньор Тарнхельм.

Трэверз выругался про себя, но решил поступить благоразумно и не развивать эту тему.

— Мы двоюродные братья, — солгал он, крепко сжав руку Кройдона. — Но в нас течет одна и та же кровь. — В некотором смысле их действительно можно было назвать родственниками: оба они произошли из семей англоязычных колонистов.

— Бедняги, — посочувствовал Сеньор Тарнхельм. — Это все оттого, что у вас всего лишь два пола.

— Вне всяких сомнений, вы абсолютно правы, — сказал Трэверз, собираясь вновь вернуться к основной теме разговора. — Мы бы хотели заключить с вами соглашение. Вы, насколько мы понимаем, хотели бы научиться путешествовать за пределами этой планеты. Нам, то есть Синдикату, нужны охранники. Вы умеете маскироваться так, что становитесь абсолютно невидимыми, и эта невидимость распространяется также на то, что находится между вашими крыльями. Собственно говоря, пара Тарнхельмов может обеспечить при необходимости практически абсолютную защиту человеку, закрыв его от посторонних глаз. — Мысль о том, чтобы оказаться окруженным крыльями, заставила Трэверза ощутить приступ тошноты, но он продолжил свою игру.

— Мы создадим для вас космический корабль, если вы согласитесь работать на нас.

— Я Сеньор Тарнхельм, и мое слово закон, — объявил он/он.

— Я, эээ, столь же могуществен, — сказал Трэверз и постарался вздрогнуть не слишком сильно, когда к его руке протянулось крыло старшего Тарнхельма.

Тот явно почувствовал скрытую неприязнь хозяина. Тарнхельм, обнажив длинный ряд клыков вдоль своего лица, слегка провел по кончикам пальцев своим крылом.

— Мы отправим команду из двух Тарнхельмов, чтобы защищать вас посредством нашей великолепной маскировки, а вы в свою очередь предоставите нам возможность передвигаться по территории, которая называется «Галактика». С учетом трудностей, с которыми мы уже сталкивались в прошлом, мы возьмем с собой одного из вас в качестве залога за обещанный корабль.

— Залога! — вспыхнул было Трэверз, уверенный в том, что им будет выбран именно он. Семейство поступало всегда именно так — но теперь, здесь, в забытой и заброшенной глуши, это казалось просто невозможным. — Мне осталось всего три месяца.

— Тогда пусть они передадут нам другого, — сказал Сеньор Тарнхельм, хотя Трэверз прекрасно понимал, что вот это уж точно невозможно.

— Я так не считаю, Сеньор Тарнхельм, — тяжело произнес он.

— Большой будет почетнее, — не обращая внимания на возражение, заметил тот.

Кейр и Кройдон слушали разговор в полном молчании. Лицо Кейр не выдавало никаких эмоций, но Кройдон слегка улыбался.

— Мы сообщим Синдикату, что достигли предварительного взаимопонимания, — сказал Трэверз.

— Конечно, вы можете сделать это, — согласился Сеньор Тарнхельм, и его собственный голос прозвучал, как звук барабанящей о металл дроби.

— Нам потребуется ваш… прикосновение вашего крыла, чтобы засвидетельствовать договоренность, — неуверенно произнес Трэверз, уверенный в том, что уж на этом настаивать он имеет полное право.

— Я так не думаю, — сказал Сеньор Тарнхельм после недолгого размышления. — Возможно, позднее — да, но не сейчас.

— Да, — заметил Трэверз, надеясь что его настойчивость не разрушит достигнутый успех. — Но нам необходимо какое-то свидетельство.

— Вы можете взять себе Восьмого Тарнхельма, — сказал Сеньор Бешеный Тарнхельм.

Такой конфронтации Трэверз предпочел бы избежать.

— Мы не можем сделать это до тех пор, пока не получим какого-либо заверения достигнутой между нами договоренности.

— Восьмого будет вполне достаточно, — сказал Сеньор Тарнхельм. Его голос стал более громким, в нем послышалось шипение.

— Но он должен остаться на поверхности до тех пор, пока соглашение не будет достигнуто, — сказал Трэверз, чувствуя, что их разговор все больше начинает напоминать нелепый и смешной фарс. — Нам нужно только подтверждение договоренности, а не настоящий Бешеный Тарнхельм.

— Не хотите Восьмого — тогда Пятого, — решил Сеньор.

Трэверзу захотелось сейчас же задушить проклятую тварь. Он откашлялся — кто знает, что могли значить для Тарнхельмов эти звуки? — и попытался продолжить свою игру.

— Мне не хотелось бы обидеть вас вопросом, но наши соглашения были основаны многие столетия назад и за это время нами были заключены многие тысячи соглашений. Я вынужден заверить своего старшего — эээ, первого брата — в том, что заключенное соглашение было и в самом деле должным образом оформлено между нами. Мы будем везде отстаивать наш договор, так, чтобы все согласились с нами и никто не смог поставить под сомнение заключенный между нами контракт. Прежде чем товары перейдут из рук в руки, прежде чем будут оказаны оговоренные услуги, в соответствии с нашими обычаями — а они составляют самую суть Синдиката — нам нужен документ, который мог бы убедить любого в том, что договор в самом деле был заключен и в том, какова его подлинная ценность. Вы это понимаете? — Он полагал, что Сеньор Бешеный Тарнхельм вообще не поймет, о чем идет речь. — И мне не позволено сделать это каким-либо иным образом. Тогда Синдикат сочтет, что моя миссия закончилась неудачей.

— Мы понимаем, что такое неудача, — сказал Сеньор Бешеный Тарнхельм. — Мы уничтожаем всех неудачников.

Трэверз сделал судорожный глоток.

— Да, — сказал он. — Похоже, вы на это способны.

Переговоры продолжались еще долгие пять часов, пока наконец Бешеный Тарнхельм не согласился оставить отпечаток когтей левого и правого крыльев на документе и не объявил, что он вполне удовлетворен беседой. В последнем Трэверз сомневался теперь даже больше, чем прежде.

Приказ продолжить выполнение миссии, пришедший сразу же вслед за подтверждением соглашения о том, что Бешеному Тарнхельму дозволяется совершить визит в штаб-квартиру Семейства и затем вернуться обратно, на Ошибку Сиггирта, не стал сюрпризом для Трэверза: все выражали симпатии Трэверзу на словах, а три его помощника затребовали — почти одновременно — своей переправки с планеты. Кройдон был одним из них.

— Я, конечно, весьма сожалею, что тебе придется застрять в этой дыре, — сказал он. — Но на твоем месте мог бы оказаться кто угодно. Но ты же не можешь желать, чтобы я тоже застрял здесь навечно. Я знаю, что ты находишься на этой планете очень давно, что тебе давно пора было сменить место службы, но ведь это служба, так ведь? У тебя она одна, у меня другая. Тебе будет проще договориться с ними; если ты оставишь меня здесь еще на год, мне прямая дорога в центр защиты сознания, и надолго, — бестактно добавил он. — Конечно, плохо будет одному из нас лишиться возможности покинуть эту Богом забытую планету, но бороться с этим бесполезно. — Он сделал жест, пытаясь успокоить Трэверза. — И не говори мне о Наследнике, хорошо? Тебе просто не повезло. Однако теперь ты станешь получать двойную зарплату за каждый день, проведенный здесь сверх положенного срока. Конечно, потратить их здесь ты не сможешь, но… Но как бы там ни было, когда все останется позади, ты сможешь повеселиться вволю. Все-таки это лучше, чем ничего.

— Какой мне с них прок, пока я нахожусь здесь, на Ошибке Сиггирта? — тяжело произнес Трэверз и расправил плечи. — С другой стороны, они просто не могут допустить, чтобы я провел здесь больше десяти лет… — одна мысль о десяти годах сделала его речь невнятной, — …и здесь, это же просто… Господи! Одиннадцать месяцев по двадцать шесть дней — это двести восемьдесят шесть дней в году, да на десять лет. Итого две тысячи восемьсот шестьдесят дней. Почти восемь лет Старой Земли. — Последнюю фразу Трэверз произнес уже почти шепотом.

— Да, но ведь ты уже старожил на этом аванпосту? — сказал Кройдон почти злобным голосом, хотя его глаза смотрели на Трэверза с сочувствием и пониманием. — Ты здесь знаешь все назубок. Я же не могу управлять всем этим хозяйством, да и никогда не смогу. Ты должен трезво посмотреть на вещи. Не можешь же ты позволить, чтобы один случай разрушил всю твою карьеру.