Альфред Ван Вогт - Обитель вечности Страница 23

Стивенс снова включил лампу и с пистолетом наготове двинулся вперед. Он очутился в просторном коридоре, отделанном по всей длине прозрачными стеклянными плитами. Стивенс несколько раз останавливался, чтобы пощупать материал, но так и не понял, что это такое. Ему удалось установить только, что «стекло» не бьется.

Коридор привел его в просторный зал с куполообразным потолком, и он увидел, откуда исходит странный свет. В углу стоял глобус, который тускло светился зеленоватым светом.

Стивенс осмотрелся. У него возникло ощущение, что прямо над порогом зала что-то вибрирует: как будто работает механизм какой-то скрытой от глаз машины. Он увидел другие коридоры, отходившие от зала, но не стал осматривать их, а подошел к глобусу. Оттенки света, исходящего от него, все время менялись: зеленый превратился в кремовый, потом — в белый. И вдруг Стивенсу показалось, что глобус увеличивается в объеме. Он различил знакомые очертания Северной и Южной Америк, Испанского полуострова.

Планета Земля! В этот момент Стивенс словно наблюдал вид Земли с приближающегося к ней космического корабля. Он узнал простертую руку Нижней Калифорнии, а через мгновение на экране начали отражаться все более мелкие детали. Вдруг появилось впечатление, что плавное движение корабля нарушилось, словно управление вышло из-под контроля. Он увидел стремительно приближавшийся океан, потом — горы, а мгновение спустя — удар и полная темнота. Кто был на его борту? А на «экране» начала складываться другая пульсирующая картинка…

Два часа подряд Стивенс не мог оторваться от удивительного глобуса. Стивенсу пришло в голову, что он смотрит видеозапись о том, как в каком-то непонятном прошлом, возможно многие тысячелетия назад, у берегов нынешней Калифорнии потерпел аварию космический корабль.

Постепенно он получил довольно полное представление о том, что произошло.

Неизвестно в какой момент прошлого управляемый роботами космический корабль, получивший какие-то повреждения, врезался в скалу.

Робосистема уцелела, а поскольку она обладала способностью как читать мысли, так и передавать на расстояние свои собственные, независимо от языковых барьеров, она смогла установить контакт с небольшой группой туземцев. Роботы обнаружили, что в мозгу туземцев доминируют страх и преклонение перед высшими силами, поэтому они имплантировали в сознание этих людей приказ открыть им доступ к выходу наружу и попытались восстановить свой корабль. Однако повреждения оказались слишком серьезными. Тогда они внедрили в сознание туземцев еще один приказ: построить храм, каждый камень которого перед использованием для постройки должен быть отнесен на корабль для специальной обработки.

Обработка сопровождалась яркими вспышками, что производило на туземцев впечатление действия сверхъестественных сил. На самом деле плиты для постройки бомбардировались внутриатомными частицами очень редких искусственных элементов, после чего они получали способность выделять особые вещества, препятствующие старению клеток живых организмов. Целью робосистемы было продлить жизни тех, кто стал свидетелями крушения, чтобы в дальнейшем они, получив определенные знания, помогли отремонтировать корабли.

Вся группа туземцев прожила очень долго, но потом была почти полностью истреблена в одной из местных войн. Среди тех, кто заменил погибших, Стивенс в изумлении увидел знакомую фигуру высокого светлокожего мужчины. Это, без сомнения, Уолтер Пили.

Именно Пили и маленький человечек — единственный выживший из первой группы — поняли, что корабль не является обителью богов. Роботы приняли их на корабль и начали обучать.

Кроме всего прочего, они узнали, где именно на корабле находятся части мозга, осуществлявшие чтение мыслей и их передачу, и попытались использовать это знание для того, чтобы подчинить себе робосистему. Для начала они отключили передатчик мыслей, с помощью которого роботы могли управлять туземцами, находящимися снаружи.

Удар был неожиданным. Роботы поняли, что враждебность жрецов исходит из самой глубины их человеческого естества.

Защищаясь, роботы пустили внутрь корабля газ. Кашляя, извиваясь в судорогах от боли, эти двое бежали. Дверь за ними закрылась.

Больше внутрь корабля их не пускали. Они начали думать, как им захватить корабль.

Роботам удалось прощупать сознание этих двоих, и они обнаружили, что маленький человек является инициатором борьбы против них, а Пили отчасти сопротивляется ему.

Планы простирались дальше, чем простой захват дома и установление своей власти над ним. Он мечтал о власти над всей планетой…

Лицо заговорщика было незнакомо Стивенсу. Если он когда-то и видел его, то тот, наверняка, носил маску.

Когда показ картин прекратился, Стивенс несколько минут рассматривал «груз» корабля, находившийся там же. По фильму — а Стивенс считал, что ему показали запись фильма, — длинные, закрытые полки на корабле были нагружены маленькими блестящими капсулами, в каждой из которых содержалось небольшое количество некоего искусственного элемента в чистой форме.

Это был элемент, не известный на Земле, который в таблице Менделеева стоял бы настолько выше над ураном, что открытие его стало бы величайшим в истории человечества.

Но Стивенсу пока не приходило в голову, как можно было использовать это вещество в данной ситуации.

Было уже четверть шестого, когда Стивенс, уставший, снова вошел в подвал здания своей комнаты и начал подниматься вверх по ступенькам в фойе. Больше всего его волновало то, что он не получил ни единого указания на то, кем был партнер Пили.

Очень важно было обнаружить этого человека и показать группе.

Адвокат дошел до лифта и направился в офис. Пройдя полпути, он увидел тень человека. Выхватив из кармана пистолет, Стивенс взвел курок.

— Спокойно, — произнес человек, — это я, Билл Ригз.

15

— Итак, мистер Стивенс, — начал Билл Ригз, когда они закрылись в кабинете адвоката, — я располагаю секретными данными о похоронах Ньютона Таннахила. Ими занималось похоронное бюро «Альмирант мортуори», которым тогда владел Норман Моксли. Он купил бюро за несколько месяцев до похорон и сразу после совершения обряда продал его.

Ригз замолчал. Стивенс подумал, что по сравнению с тем, что ему известно теперь, информацию Ригза нельзя назвать сенсационной. И все же она имела определенное значение — как все, что касалось босса. Стивенса продолжало тревожить обвинение, которое Хаулэнд выдвигал против Таннахила.

Вычислить Моксли, при желании, очевидно, было возможно. Можно было попытаться узнать, кто из членов таинственной группы отсутствовал в Альмиранте, пока здесь был Моксли, а потом путем постепенного отсеивания найти того, кто сыграл его роль. Но вряд ли удастся доказать, что подобный маскарад имел место.

Выйдя из задумчивости, Стивенс понял, что детектив ждет его реакции на свое сообщение, и сказал:

— Плохие новости. Боюсь, что окружной прокурор может использовать эту информацию против мистера Таннахила.

— Да, хорошего мало, — согласился Ригз, — а то, что я узнал о враче, еще менее утешительно. Его зовут Хаим де лас Сьенгас. Он окончил медицинский факультет пятнадцать лет назад, но частную практику начал только в декабре прошлого года, когда поселился в Альмиранте. Пятнадцатого мая он продал свою практику за сотню долларов и на следующий день уехал.

— Откуда у вас эта информация? — полюбопытствовал Стивенс.

— «Альмирант мортуори» сейчас называется «Похоронное бюро Бенсон Бразас». Я зашел к хозяину и узнал, что, когда он покупал бюро, их финансовые дела вело местное отделение «Банк оф Америка». От управляющего банком мне стало известно, сколько Моксли заплатил за место. Кстати, и хозяин бюро, и управляющий банком описали мистера Моксли: высокий англичанин, сдержанный, вежливый, с изысканными манерами. Ходили слухи, что у него страсть к азартным играм, но наверняка никто ничего не знает. На вид ему лет сорок.

— А врач? — спросил Стивенс, раздумывая над тем, как поудачнее использовать эту информацию против Пили.

— Я узнал кое-что о нем от секретаря местного отделения Медицинской ассоциации. Доктор был очень дружелюбным человеком, и коллеги его любили. Между прочим, у него интересное хобби: яды. Доктор де лас Сьенгас собрал огромную библиотеку по этому предмету, но, поскольку яды нас ни под каким углом зрения не интересуют, я дальше не занимался этим вопросом.

Ригз замолчал и вопрошающе посмотрел на Стивенса. Глаза детектива слегка сузились, и у адвоката создалось впечатление, что собеседник внимательно следит за его реакцией. Стивенсу показалось, что Ригз чего-то не договаривает, он, наверняка, не слишком уверен в том, что яды их ни под каким углом зрения не интересуют.

Что же касается Стивенса, то он хорошо понимал, как группа могла использовать яды — например, для амнезии. Об этом следует подумать. Но не сейчас. Позже. Сейчас Стивенсу не мешало бы придумать вразумительное объяснение причины его нахождения в здании конторы в такую рань.