За вратами ада - Иван Владимирович Булавин Страница 23

— Это же ловушка! — резонно заявил он, глядя на Джея испуганными глазами, бояться было чего: они с одним еле справились, а тут их почти полсотни.

— Ловушка! — согласился дядя, в глазах его появился какой-то нездоровый огонёк. — Только для них. Готовься, сейчас пойдут.

Крепко сжав в руках дробовик, Бутч положился на опыт дяди, он явно знает, что делает. К узкому проёму, где когда-то была дверь, вёл небольшой коридор, две обвалившихся стены. Если пауки идут за ними, то им придётся собраться тут, ну, или нападать сверху, но для этого нужно карабкаться на высоту третьего этажа.

— Когда скажу, заткни уши, — проговорил дядя, доставая из мешка странный предмет, напоминающий стальной шар размером с большое яблоко, в который с одного бока воткнута бронзовая пробка, а наверху этой пробки находится мутный тёмно-синий кристалл. — Купил у алхимиков, уже давно. Случая не было опробовать.

В противоположном конце коридора появились первые пауки, чуть мельче того, что атаковал их, но тоже внушительные. Бутч мелко задрожал, проклиная себя за трусость, зато дядя, поймавший боевой азарт, едва не вопил от восторга.

— Повремени, — он положил руку на ствол дробовика. — Пусть их побольше набежит. Как дойдут до поваленной колонны, начинай стрелять, не целься, просто бей в одну точку, пока не опустошишь магазин.

Бутч упёр приклад в плечо и стал ждать атаки, пауков становилось всё больше, но бежать вперёд они не спешили. В том конце коридора формировался ударный кулак. Когда их собралось достаточное количество, все они, повинуясь команде кого-то невидимого, ринулись вперёд. Бутч моргнуть не успел, как первые атакующие уже пересекли поваленную колонну. Он начал стрелять, заряды картечи выбивали одного-двух, а на их место становилось четверо, и вся эта чёрная мохнатая многоногая лавина катилась на них с огромной скоростью.

Расстреляв все патроны за несколько секунд, Бутч судорожно стал хвататься за патронташ, прекрасно понимая, что даже один патрон вставить не успеет, тем более, что руки дрожат. И тут дядя победно заорал, едва не лишив племянника слуха:

— Уши!!! — и, вдавив кристалл, метнул шар в центр копошащейся чёрной массы.

Заткнуть уши оказалось мало, следовало ещё и закрыть глаза. Взрыв, кроме оглушительного грохота, дал ещё и яркую вспышку, которая просвечивала даже через плотно сомкнутые веки. Если такой удар, едва не сбивающий с ног достался охотникам на расстоянии двадцати ярдов, то страшно представить, что стало с пауками.

Открыв глаза, в которых ещё плавали солнечные зайчики, Бутч понял, что сидит на каменном полу, в его зад больно впился какой-то булыжник, а в ушах стоит звон. При этом его руки продолжали исправно заряжать дробовик, что, правда, сделать было трудно, поскольку руки слушались плохо. Зато дядя выглядел свежим, как раз сейчас он вышел из укрытия и добивал выстрелами из пистолета тех пауков, что не погибли от взрыва.

— Поднимайся! — крикнул он, крикнул громко, но Бутч едва расслышал. — Надо идти.

Дядя всё же решил задержаться, жадность брала своё, но он её выставил как заботу о благосостоянии алхимиков.

— Это очень полезная дрянь. — Сообщил он, потроша туша крупных пауков, — смотри сюда, спереди у них подобие челюсти, хваталки. У крупных торчат клыки, учёные говорят, что это вовсе не клыки, но это неважно. В каждом клыке — канал, по которому течёт яд, а яд этот выходит вот отсюда, из мешков.

С этими словами дядя растопырил руками омерзительную плоть паука и показал нечто, вроде пузыря, наполненного мутной серой жидкостью.

— Яд этот не убивает, если попадёт на кожу, а также в желудок, зато если хоть сотая часть унции попала в кровь, ты будешь разлагаться изнутри, это всё равно, что пищеварительный сок огромной концентрации, в итоге часа за три-четыре превратишься в кожаный мешок с питательным бульоном внутри. Чего ты так побледнел? Я ведь говорю если… — дядя понял, что перестарался, описывая ужасы Пятна. — Теперь яд у нас, возьмём только у матёрых особей. Я сейчас вскрою этого, а ты займись вон тем. Старайся ничего не пролить.

Бутч, как только отошёл от контузии и нервного потрясения, смог полноценно помогать дяде, собственноручно вскрыл панцирь паука (тот оказался относительно мягким, ножу поддавался исправно), вынул пузырьки с ядом и передал их дяде, который, осторожно проколов пузырь, вылил содержимое в медный сосуд с плотно завинчивающейся крышкой.

— Две сотни талеров, — сообщил он. — За час работы в Пятне.

— Нам ведь нужно спешить, — напомнил Бутч.

— А ты не рассматривал такой вариант, при котором мы не попадём в Провал? Если, например, с выбросом что-то напутали? Или не успеем ко времени, или нас остановят полчища монстров? И что тогда? Возвращаться с пустыми руками? Ты знаешь, сколько стоит граната, которую я использовал? То-то же. А теперь идём, времени у нас не так много.

Следующие пару миль они прошли достаточно спокойно, зелёную зону не зря называли раем для травников, тут росло много странных растений, в том числе очень странных, например, с открытыми глазами на листьях. Увидев такой куст, Бутч шарахнулся в сторону.

— Не бойся, это листоглаз, — успокоил дядя. — Он безобидный, только слёзы, вытекающие из этих глаз, вызывают ожоги на коже. Бояться следует того, кто этими листьями питается.

— И кто же это? — спросил Бутч, опасливо озираясь.

— Посмотри туда, — дядя показал пальцем вперёд и чуть левее. — Видишь, там такие серые шары.

— Это камни? — с надеждой спросил Бутч.

— Нет, — расстроил его Джей. — Это травоядный дикобраз.

— Он мирный? — без особой надежды спросил Бутч.

— Мирные здесь не живут, сам он питается растениями, но ему нужно защитить себя, а потому приходится быть агрессивным. Главное оружие — когтистые лапы, острые зубы, пусть и без клыков, ну и, конечно, иглы, покрывающие всё тело. Любая царапина, нанесённая такой иглой, воспаляется и залечить её может только опытный алхимик. Да, если тебе интересно, то эти дикобразы, как и пауки, — эндемики.

— Это что? — Бутч не понял умного слова.