Вольный Флот - Старшина Тарасов против сил зла - Sgtmadcat Страница 23

С этими мыслями, Тарасов аккуратно убрал куклу во внутренний карман и отправился домой.

***

Грохот… За стеной что-то громко грохнулось об пол. Проснувшись так резко, как будто его включили, Старшина машинально глянул на часы и уже хотел ботнуть кулаком в стену, чтобы выразить жившему за стеной Катюхину свое неудовольствие по поводу столь бесцеремонного нарушения правил общежития, но замер остановив руку на полпути. Из соседней квартиры доносились звуки борьбы! Кто-то катался по полу рыча от натуги в яростной борьбе. Старшина, имевший определенный опыт рукопашных схваток в городской застройке, распознал бы эти звуки среди любых других со стопроцентной уверенностью. Сон как рукой сняло. Выскочив как был, в одних трусах, Тарасов выбил запертую на простенький замок дверь и кинулся на кухню, откуда раздавался шум борьбы. Там Ротный сцепился с тем самым мужиком которого они видели на дороге, и он, несмотря на большую разницу в габаритах, брал верх. Старшина попытался с разбега сбить нападавшего, но тот, одним взмахом, отправил его в стену.

— Иваныч… — прохрипел Ротный, — Помогай…

— Сейчас… Держись…

Кое-как поднявшись Тарасов схватил из комнаты стул и с размаху огрел мужика, но тот будто даже не заметил этого. Выругавшись, Старшина, начал гвоздить ими со всей дури так, что стул начал сыпаться по частям. Шум и грохот не остался незамеченным ля остальных соседей. В квартиру сунулся заспанный Дубко и, увидев что происходит, кинулся поднимать тревогу. Ротный, тем временем, терял силы, так что не факт, что подмога бы успела. Беспомощно оглядевшись, Тарасов посмотрел на оставшиеся в руках обломки отбросил их и, схватив валявшуюся в раковине вилку с размаху воткнул её в нападавшего. Пахнуло гнилью, а потом Старшина снова отправился в полет, но на этот раз не в стену, а в коридор…

— Ах ты-ж сука… — кое как поднявшись и начав кое-что понимать, он огляделся.

Ротный был не только бабником, но и пижоном, поэтому упавшая от удара с заменявшего вешалку гвоздя фуражка была с неуставной кокардой с орлом вместо звезды. Снова выматерившись, Тарасов кое как поднялся. Шапка! Ротный жаловался что понтовая кокарда в военторге была только одна, поэтому он переставлял её с одного головного убора на другой, и на зимней шапке была прицеплена обычная «капуста» советского образца. Выдрав её, Старшина, шатаясь от боли в ребрах доковылял до твари и врезал кокардой как кастетом. Результат превзошел все его ожидания — мужика буквально снесло с Ротного впечатав в батарею с такой силой, что та упала с креплений. Быстро вскочив, противник оскалился и запрыгнул на подоконник, сиганул наружу. В квартиру ворвались поднятые Начвошем по тревоге соседи и патруль.

— Где он?

— Съебался. Вот только что!

— Догнать! — начальник патруля и его бойцы с топотом умчались.

— Это кто вообще был?

— Муж Маринкин… — прохрипел Ротный ощупывая горло, — С ног меня сбил, навалился и давай душить… Хорошо Иваныч прибежал. Ебать… Меня так с детства не пиздили…

В прихожей раздалось «Разойдитесь — разойдитесь» и на кухню протиснулся «вечный капитан» Дябинский, он же «Зеленкин» с фельдшерской сумкой. Следом ледоколом, вжимая зевак в стены вплыл Комбат. Он был одет в домашний халат и тапки, которые смотрелись на нем как форма от «Хьюго Босс» на Штирлице. Молча дождавшись, пока Дябинский осмотрит пострадавших он вопросительно дернул подбородком.

— У Катюхина только синяки на шее — здоровый лось, его лопатой хер убьешь, а вот у Тарасова рассечение на затылке и пара ребер сломано.

— Катюхину больничный на завтра, Тарасову — на неделю, и освобождение от дежурств на месяц. Старший лейтенант Катюхин — доклад. Что произошло?

— Да я сам не понял… — Ротный, все еще сидевший на полу, развел руками, — Я заснуть не мог, покурить пошел. Смотрю — стоит. В окно пялится. Я ему: «Хули пялишься? Ты кто вообще такой?». А он пальцем по горлу так… Угрожающе. Я ему: «А ну ка иди сюда, раз такой смелый дохуя.»… А он как сиганет!

— Оттуда — сюда? — подойдя к окну, Комбат оценил расстояние, — Олимпиец, блять… Дальше что было?

— С ног сбил, в горло вцепился, остальное плохо помню… Кажется Иваныч его стулом херачил. И тот его в ответ два раза пизданул так, что Иваныча через всю хату пронесло.

— Допустим… Дальше.

— А дальше Иваныч вызверился и как навернет ему. Тот — в батарею… А потом вскочил и в окно.

— Прапорщик Тарасов, — Комбат развернулся к Старшине, — Что вы мне можете сказать?

— Да, товарищ подполковник, добавить, в целом нечего… Я спал. Проснулся от грохота. Слышу — старший лейтенант Катюхин дерется с кем-то. Ну я и кинулся на помощь.

— Нападавшего успели разглядеть.

— Мне, при всем уважении, не до гляделок было…

— Муж это Маринкин был… — Ротный, все еще сидя на полу, покрутил головой морщась от боли, — Наверняка…

— Какой «Маринки»?

— Да есть тут одна… В Ташле.

— Это та, к которой вы, все время бегаете? — не упустил случая блеснуть своей осведомленностью Комбат, — Вас, я смотрю, жизнь вообще ничему не научила?

— Да я не знал, что он живой…

— Это как?

— Ну мы это… — Ротный посмотрел на Тарасова прося помощи.

— За ним, после визитов к этой Марине, мужик какой-то повадился ходить и угрожать, — пояснил Старшина, — Я, когда у нас боец стенгазету рисовал, подшивку газет взял, на черновики. И там его фото было. И объявление трехлетней давности, мол «пропал без вести».

— А теперь объявился?

— Видимо. Дело в том, что как нам в селе сказали, он бандитом был. И подозревают, что двоих подельников завалил. А потом, по всей видимости, скрываться начал. Чтобы его мертвым сочли.

— Ага… А когда старший лейтенант Катюхин на его супругу глаз положил, то, стало быть, не выдержал?

— Видимо так.

— Весело живем… — сунув руки в карманы халата, Комбат оглядел разгромленную кухню, тяжело сопя, — Кто начпатр?

— Мешков, кажется.

— Как набегается, скажите, пусть остаток ночи поближе к ДОСу патрулирует. Во избежание. Все — всем отбой, завтра день по обычному распорядку…

Выгнав всех посторонних, Комбат поманил к себе Ротного с Тарасовым.

— Я понимаю, неприятная штука… Уголовник, все такое… Милицию будем привлекать?

— Вы не хотите, товарищ подполковник?

Комбат задумчиво покачался переступая с пяток на носки и обратно.

— До меня просто слухи дошли, что кто-то на нашу часть глаз положил.

— На нашу часть? Мы же в жопе мира сидим?

Все офицеры слышали, что ушлые