Владислав Выставной - Кремль 2222. Киев Страница 23

– Первый удар Волны был особенно страшен, – продолжал Назар. – Никто ведь не успел подготовиться. Тогда уцелели лишь те, кто спасался верой, – под сенью Лавры, да те, кого успели спрятать за стенами Печерской Крепости…

– А Саранча что же, не боится Волны? – спросил Зигфрид.

– В том-то и дело, что нет. Отдельные особи в стае лишены воли и разума – в их душах просто нечему ломаться. Оттого при наступлении Волны для них наступает время Жатвы – когда никто не в силах встать у них на пути. Они приходят – и сжирают все на своем пути. После них не остается ничего – даже если кому-то и удается уцелеть после Волны и набега, за ними приходит голод и смерть. Только Крепость не дает городу исчезнуть с лица земли окончательно. И каждый раз из Крепости начинается новое возрождение…

– Все это очень интересно, – оборвал Назара Зигфрид. – Но нам-то что теперь делать? С одной стороны на нас эта самая Саранча лезет, с другой – Волна надвигается. Так?

– Выходит, что так, – признал Назар.

– Я все же не понял, что это за Волна, – продолжил вест. – Допустим, что-то вроде Поля Смерти, что не намного веселее. А мы без брони беззащитные, как детеныши крысособаки, – просто бери голыми руками. Ладно бы на колесах были – так по твоей милости должны тут сидеть и дожидаться исхода.

– А если мы дальше пешком пойдем? – осторожно предложил Книжник.

– Пешком вам не прорваться – Саранча не пустит, – покачал головой Назар. – А если и повезет – все равно вам не уйти от Волны. Она на несколько дневных переходов достанет – и тогда вам конец.

На этот раз тишина была долгой и давящей.

Что тут спорить – они влипли, и влипли всерьез. Только сейчас стало понятно, какой силой был их «Дракон» на бескрайних просторах мертвого мира. И его сила – даже не в броне и пушках, а в способности преодолевать огромные расстояния, на огромной скорости, недостижимой ни для всадников Кремля, ни даже для танка, на котором однажды прикатил в Кремль лихой ратник Данила. Мобильность – вот настоящая сила, обретенная ими в виде трофейного «Дракона». Дополненная броней и огневой мощью, эта сила превращалась в настоящую власть, которой не стоило бы попадать в плохие руки. Можно только представить себе, в какой ярости сейчас Кэт и ее подручный – Пузырь, возомнивший себя командором. А теперь они – словно боги, потерявшие магические способности и ставшие простыми смертными.

– Вам стоит пойти со мной, – тихо предложил Назар.

– С тобой? Куда? – Книжник пожал плечами. Он все еще не вышел из своих мрачных размышлений.

– В Крепость, в Лавру, – уже тверже сказал Назар. По-видимому, ему самому понравилась эта мысль. – Нет, правда, – я, можно сказать, вас подставил, я и постараюсь помочь!

– А чем нам помогут в твоей Лавре? – усомнился Зигфрид. – «Дракона» починят, что ли?

– Это я не знаю. Но отцы-настоятели – мудрые люди, наверняка найдут какое-нибудь решение.

– Например – сжечь нас, как проклятых еретиков, – ядовито заметил Ведун. – Чем не решение?

– С чего такие мрачные мысли? – неприятно удивился Книжник.

– А хорошо ли ты знаешь историю, мальчик? – отозвался Ведун.

– Думаю, что не хуже некоторых, – огрызнулся семинарист. – Или я зря в Семинарии штаны просиживал?

– А что не так с историей? – спросил Зигфрид.

– Город этот не слишком-то дружен был с Кремлем накануне Последней Войны. Не любят здесь кремлевских. Я слышал, их и раньше обвиняли во всех смертных грехах. А как Последняя Война началась – так кремлевских сразу виноватыми и назначили. Мне-то все равно, а вам, из Москвы пришедшим, есть о чем подумать, прежде чем в Лавре гостеприимство искать.

– Не может быть! – поразился Книжник. Вопросительно поглядел на Назара. – Действительно, так все и есть?

Тот ответил не сразу. Изменившись в лице, он разглядывал собеседников так, будто у тех внезапно повырастали рога и копыта.

– Не стоит вам никому говорить, что вы кремлевские, – сдавленно произнес Назар.

– Выходит, Ведун прав? – произнес Зигфрид. – С нас здесь что, шкуру спустят только за то, что мы из Москвы прибыли?

Назар не ответил. Было видно, что внутри него борются какие-то противоречивые чувства. В этот момент Книжник в очередной раз понял, что слишком мало знает о мире и людях в нем. Раньше ему казалось, что все знания изложены в древних книгах, которые он с усердием изучал в кремлевской Семинарии. Но жизнь не уставала преподносить все новые и новые сюрпризы. И вот, оказывается, в древнем, хорошо известном, почти родном, городе, который книги именуют «матерью городов русских», им может грозить опасность. И исходит-то она не от иноземных захватчиков, не от злобных мутантов и свихнувшихся больных маньяков, нет! А от тех, кто имеет с ними общие корни и говорит на том же языке – пусть и немного искаженном, но вполне понятном.

– Я обещаю – вам не причинят зла, – сказал, наконец, Назар. – Я поручусь за вас перед настоятелями Лавры.

– Да, да, очень мило, – безо всякого благодушия отозвался Зигфрид. Он по очереди осматривал револьверы, извлеченные из набедренных кобур, и даже не смотрел на гостя. – Что нам толку в твоих поручениях? Может, и Волна не так страшна, как «гостеприимство» твоей Крепости?

– Вам не уцелеть без моей помощи, – уже более решительно сказал Назар. – Вы просто не понимаете, что ждет вас в самом ближайшем будущем, что ждет город! А в Крепости у вас появляется шанс переждать бедствие. Но решать надо прямо сейчас – времени почти не осталось. Когда Волна накроет нас с головой, будет уже поздно.

– В таких ситуациях я бы предпочел полагаться на свои силы, – произнес Зигфрид. Оглядел остальных. – Кто еще так считает?

Ответом на его вопрос стал протяжный стон Егорки. Семинарист поглядел на маленькое тело: ну, ребенок ребенком – ничто в нем не выдавало замаскировавшегося хищного зверя. «Вот куда мы с ним, с таким? – подумалось Книжнику. – Будет нас как якорь к земле тянуть. А бросить его – подло». Нет, бродить по чужим руинам и ждать своей участи, как загнанные звери, – это не выход.

– А я Назару верю, – тихо сказал Книжник. – Неужто мы не люди, договориться не сможем? Мы с Назаром-то вроде понимаем друг друга. А в Лавре, как он говорит, мудрые люди живут. Как думаешь, Ведун?

На этот раз темный странник ничего не сказал. Взгляд его оставался неподвижным и мрачным, устремленным в какие-то никому не известные дали.

– Молчание – знак согласия, – за него ответил Зигфрид. – Ну а раз вы «за» – то и я не против, – он вдруг рассмеялся. – Даже интересно: прикончат нас или наградят в этой Лавре? Жаль, об заклад биться не с кем.

Уходили быстро, не взяв с собой ничего лишнего, – прихватили лишь оружие да припасов на пару дней. Назар нетерпеливо подгонял новых спутников: Волна, по его словам, надвигалась все ближе, а он по пути надеялся навестить своих близких, что жили на этой стороне Днепра, именуемой Железной Слободой. Никто уже не помнил, отчего она Железная, эта Слобода, – возможно от бесчисленного множества автомобилей, забивших улицы в вечных «пробках».