Алексей Прозоров - Привратник Страница 23

— Лейтенант, — подняла голову Дамира. — Поймите простую вещь. Есть облегченная «фолькс-хистори», разновидность мифологии, которую проходят в школе или о которой рассказывают на экскурсиях. Она разрешена и общедоступна. А есть история реальная, которая предназначена для служебного пользования и доступна только специалистам. Простым смертным ее не просто знать не нужно, а категорически противопоказано. Это информация, которая сжигает. Вас держат в неведении для вашего же блага.

— Мне кажется, Дамира Маратовна, вы сильно преувеличиваете, — кашлянул капитан. — Сгущаете краски.

— Вы так думаете? Хорошо, давайте проверим! — предложила Дамира. — Вы, надеюсь, помните такого персонажа, как Адольф Гитлер? Того самого, который провозгласил немцев истинными арийцами? Чем это кончилось, тоже помните? Как вы понимаете, арийцы на такую далекую глухую окраину, как Европа, не забредали. Они мигрировали в другое место. И местность эта хорошо известна. Не желаете открыть людям глаза, что за народ на самом деле истинные арийцы? Выступить на радио и рассказать! Задумались? Сколько минут после этого продержатся погоны на ваших плечах, догадываетесь? И сколько вам влепят, и по какой статье — знаете? Вот и я не желаю себе такого приключения. Причем это я так, указала всего лишь самый яркий и близкий пример. Подобных подводных камней в истории очень и очень много, и простым смертным их знать совершенно незачем. Только спать спокойнее станут.

— Опустим арийцев, — закончил диспут Олашев. — Нам нужны возможные мотивы. Вы только что назвали политический и националистический. Насколько они вероятны?

— Политики экспедиции не громят. Они поступают иначе. Если ты делаешь тихую диссертацию для узкого круга специалистов, твою ересь просто замалчивают. Если начинаешь громко кричать — просто вышибают с кафедры и вешают ярлык больной на голову дуры. После никуда, кроме как в дворники, уже не устроишься. Особо буйных могут посадить. Напасть на ученых в поле — не их метод.

— Спасибо. Версию мы запишем, но будем считать маловероятной. Что еще? Националисты?

— Нет. Они, по идее, с нас должны бы пылинки сдувать.

— Почему?

— Понимаете, чтобы находка стала аргументом, историческим фактом, она нуждается в верификации. То есть некая научная экспедиция должна под протокол, с описанием и фотофиксацией извлечь некий предмет из некоего могильника, причем датированного и с указанием места. Если сей предмет просто украсть — это уже не аргумент для обоснования каких-то утверждений. Мало ли кто и откуда его взял? Что там станет потом говорить какой-нибудь Светозар — значения иметь уже не будет. Мало ли каких сектантов с какими фантазиями по свету бродит? Для верификации находок их должны извлечь мы и только мы.

— Они же не диссертацию готовят, Дамира Маратовна, — принялся строчить в протокол капитан. — Им ваше признание не нужно, хватит и своего.

У него в планшете зазвонил телефон. Лейтенант дернулся вперед, но на этот раз капитан взял трубку сам и, продолжая другой рукой выводить буквы, поднес к уху:

— Слушаю.

— Привет, Викторович, это Карасев.

— Привет. Чего-нибудь узнал?

— Еще как! В две тысячи третьем году на научно-технической выставке в Брюсселе «Эврика» группа молодых ученых получила серебряную медаль за специальную термомеханическую технологию обработки дерева, благодаря которой оно приобретает прочность высоколегированной стали. Из таких изделий предполагалось делать высоконагруженные подшипники скольжения. Угадай, кто разработчик технологии?

— Рассказывай, не томи.

— Пермский государственный технический университет. Мечи из дерева умеют делать только у нас. Так что в столицу ты мотался совершенно напрасно. Разгадка здесь, у нас под самым носом.

— Вот, елы-палы! Где же ты был раньше?

— Работал, Викторович, работал. Еще я раскопал, что детали из древесины, упрочненной до крепости железа, ставились на зерноуборочные комбайны «Дон», но не уверен, что это производство все еще существует.

— Понял тебя, спасибо, — отключил трубку капитан и снова взялся за протокол: — Кто знал о подготовке экспедиции?

— Все, — пожала плечами Дамира. — Грант нам выделили маленький, пришлось набирать студентов, согласных работать за энтузиазм. Соответственно, оповещены были почти все учащиеся, часть преподавателей и, разумеется, сами грантодатели. Но как там у них в Бельгии все проходит, через какие инстанции, я не в курсе.

— Это хуже, — нахмурился капитан. — Но я все же попросил бы вас подумать и не спеша составить список лиц, которые могли знать время и место проведения раскопок. И когда будет готов, пришлите мне. И опять же, пожалуйста, не думайте, что вы кого-то предаете и подставляете. Ваш знакомый мог проговориться случайно. Мы не хотим никого обвинять, нам нужно определить возможные связи и контакты между подозреваемыми и источниками информации. Договорились?

— Я составлю, — послушно кивнула археологиня.

— Вот, прочитайте и напишите внизу: «С моих слов записано верно», — и поставьте подпись.

— Так, — побежала глазами по протоколу Дамира. — Ничего не помню… Очнулась в поезде… Интерес могут представлять для националистических групп, либо как источник антикварного серебра. Столько говорили, а текста всего полстраницы получилось!

— Все записывать жизни не хватит. Возражения по протоколу есть? Тогда подписывайте.

— Скажите, Дамира Маратовна, — поинтересовался лейтенант. — А что, этого серебра действительно так много? Сотни тонн? Где же оно все?

— В летописи тысяча триста тридцать второго года есть относящаяся к московскому князю Ивану Калите запись, в которой говорится: «Великий князе Иван приде из Орды и возверже гнев на Новгород, прося у них серебро закамское», — привычно процитировала преподаватель исторической кафедры. — Это серебро добывали больше пяти веков, словно грибы, по лесным урочищам, полям и оврагам, переплавляли в прутки и чеканили из него монету. Весь денежный оборот по всей Руси основывался на собранном в Пермском крае серебре. Заметьте, серебряных рудников в Новгородских и Московских землях не было. А весь денежный оборот — серебро. И все оно найдено в виде древних изделий и украшений. И сколько его должно быть найдено для этого дела? Вот сами и прикиньте. Между прочим, за тысячу лет найдено еще не все. Находки случаются по сей день.

— Наверное, много, — признал лейтенант.

— Спасибо за уделенное нам время, не будем больше мешать, — поднялся капитан.

Уже на лестнице, спускаясь по ступенькам, он поделился с молодым напарником:

— Похоже, наши ребята одновременно и занимаются чем-то вроде фехтования, и близки к националистическим организациям, и имеют доступ к оборудованию, позволяющему упрочнять дерево.

— Почему именно к националистическим? — не понял Чапалин.

— Обычным бандитам, чтобы получить деньги, нет смысла переться в лес и с такими заумными сложностями грабить археологов. Проще тряхнуть ближайший магазин или ломбард. Раз они полезли в могилу, значит, хотели получить что-то, что имелось только в ней. Ну, а смысл этого историчка, кажется, вполне доходчиво объяснила. При удачной подаче можно крепко встряхнуть весь регион. Только теперь ребята этого уже не успеют. За пару дней вычислим. Не думаю, что в Пермском техническом наберется много студентов, подпадающих сразу под все три параметра. Фехтование плюс доступ к оборудованию. И националистические взгляды. Сортируем, задерживаем, колем — и я ухожу в отпуск…

Капитан Семен Олашев даже не подозревал, что с каждым шагом все больше удаляется от разгадки своего дела. И уходит от нее невозвратимо.

Закрыв за гостями дверь, Дамира вернулась в комнату.

— Мне нужно сюда, — не оглядываясь, ткнул пальцем в экран Шеньшун.

— Неужели ты все же научился им пользоваться? — подошла ближе археологиня посмотреть, куда указывает нуар. — Ого! У вас были карты Земли? Ты в них разбираешься?

— Бог показывал мне, на что похожа планета, и я понимаю, что и где искать. Я знаю это место, я был там много раз.

— И где это? Ни фига себе — Пакистан! Может, все же выберешь для экскурсии место поближе?

— Там обитали боги из враждебного клана. Я хочу убедиться, что они мертвы.

— Весомый аргумент, — признала Дамира, наклоняясь к экрану. Ощутила на шее горячее дыхание стража богов, поежилась: — А почему вам запрещено прикасаться к смертным женщинам, нуар? Вы так сильны, что причините им вред?

— Боги предупреждают, что дети от этих браков будут никчемными. Недостаточно умны и сильны для стражей, но слишком развиты, чтобы послушно исполнять нудную и скучную работу рабов. Мы слишком ценны, чтобы мешать свою кровь с кровью смертных.