Майкл Стэкпол - Кровь Керенского-2: Кровавое наследство Страница 23

Лицо Алларда превратилось в маску — Виктор догадался, что его друг не в состоянии что-либо возразить. «Ага, значит, этот ублюдок решил достать его таким способом, — почему-то очень холодно и трезво подумал Виктор. — Ну, хитер, мерзавец. Перемешать ложь с правдой, воззвать к чувству справедливости, и тот, простая душа, сразу потерял равновесие. Теперь начнет сомневаться в себе... Знаю я это состояние... Возможности Сун-Цу наперед надо учитывать — от него можно ждать все, что угодно».

Кали вся как-то ощерилась, стала похожа на хищную птицу. Она уже была готова наброситься на двоюродного брата, однако в этот момент появившаяся Куан Ин попыталась мягко придержать ее руку. Это прикосновение вызвало необыкновенную реакцию. Кали впала в ярость, решительно отбросила руку, отпрыгнула от кузины, словно ее хлестнули нейронным бичом. Глазки вспыхнули, пальчики сжались в кулачки. Виктор готов был поклясться — еще немного, и она зашипит. Однако не на ту напал, одобрительно отметил про себя Виктор. Куан Ин не смущаясь схватила ее за обе руки и стиснула еще сильнее. Силенок у нее хватило, чтобы Кали встала как вкопанная.

В этот момент красавица из окружения Куриты вышла вперед.

К удивлению Виктора, гнев Кали тут же исчез — она приветливо заулыбалась. Подтянулся и Сун-Цу, перекрыл кран красноречия...

— Прошу простить, — сказала красавица, — что вмешиваюсь в ваш разговор, джентльмены. Возможно, это не мое дело, но вы так громко разговаривали, что я невольно уловила смысл. Это очень болезненные вопросы, и мне кажется, здесь не место обсуждать их. Так что я прошу — настоятельно прошу — оставить эту дискуссию до другого раза.

— Сумимасен. Шитсуреи шимаш'та , — ответил Кай и поклонился. Потом он повторил на родном языке: — Я позволил себе бестактность. Прошу простить меня.

Потом повернулся и направился в зал, оставив поле сражения за Сун-Цу. Тот в свою очередь тоже отвесил низкий поклон, затем покорился сестре Кали, которая решительно взяла его под руку и увела в сад.

Виктор неожиданно обнаружил, что остался один на один с очаровательной японкой. Голубизна ее глаз замечательно контрастировала с пышными, воронова крыла волосами, которые широкой волной падали до пояса. Красоту ее Виктор сразу определил словом «хрупкая»...

Точеная фигурка?.. Нет, это слишком банально.

Она была именно хрупкая, и в этом остром до боли ощущении ее слабости, ломкости было что-то щемящее. Что-то похожее Виктор испытывал, рассматривая изображения женских фигурок на древних японских и китайских живописных работах. Но то были картины, а здесь живая женщина, идеально изящная... Даже дыхание перехватило... Тут он сообразил, что она была сантиметров на десять выше его, однако улыбка ее была добра и приветлива. Сердце быстро успокоилось...

— Благодарю, что вы так успешно завершили эту баталию, — сказал он. — Я сам собирался вмешаться — дело зашло слишком далеко, — но вы опередили меня. Очень рад. — Тут он позволил себе легонько усмехнуться. — Тем более что вы обошлись с ними с неподражаемым великодушием. Я бы так не смог.

— Я тоже заметила, что вы решили оказать поддержку вашему другу. — Она поколебалась, словно пыталась подобрать более удачное английское выражение. — Я испугалась, что вы повели бы себя несколько... э-э... решительнее, чем следовало. Я хотела выставить их обоих. Чтобы не нарушали спокойствия... Им пришлось замолчать — это наш старый обычай! — иначе их ссора нанесла бы мне оскорбление. Так надо говорить? Нанести оскорбление? — Она улыбнулась.

Виктор тоже улыбнулся, пожал плечами, но не нашел, что бы ответить.

— Ваш друг Кай храбр и благороден. К тому же у него прекрасные манеры, — продолжила незнакомка. — Сун-Цу хитер. Не думаю, что этот спор в конце концов окончится так безболезненно, как в этот раз.

— Вы совершенно правильно оценили Кая. Должен признать, что и его двоюродного брата вы разгадали. Только, может быть, здесь уместно более сильное слово. Коварный... Если они еще раз сцепятся — ой, прошу прощения, — начнут выяснять отношения, я обязательно воспользуюсь вашим приемом.

Виктор почувствовал себя более свободным и решил, что пришла пора представиться.

— Кстати, позвольте... Женщина рассмеялась:

— Я знаю, кто вы. Виктор Ян Штайнер-Дэвион, наследный принц Федеративного Содружества, командир Десятой гвардейской лиранской когорты.

— Боюсь, вы ставите меня в неловкое положение. Я же не знаю, как вас звать.

— Зовите меня Оми.

«Оми? Знакомое имя. Я уже где-то встречал его», — подумал Виктор и склонился к ее протянутой руке.

— Очень рад познакомиться с вами, Оми. Я бы очень хотел выразить свое удовлетворение по-японски, но, к сожалению, я не силен в этом языке.

— Согласно классификации Найджерлинга наш язык считается одним из труднейших. Нет ничего зазорного в том, чтобы не знать его.

Виктор нахмурился.

— По-видимому, вы знаете обо мне куда больше, чем я о вас. Сказать по правде, я ничего о вас не знаю. Я мог бы предложить интересный способ восполнения подобных пробелов. Что, если нам прогуляться по саду?

Виктор заметил, что она уже совсем было собралась опереться о предложенную им руку, как вдруг кто-то резко пристукнул каблуками на террасе. Они оба обернулись и увидели Хосиро, который с мрачным видом смотрел на них.

— Принц Виктор, прошу простить меня, — тихо сказала Оми, — но мне следует оставить вас. Возможно, у нас появится более благоприятный случай... заполнить пробелы.

Она ушла. К принцу подошел Хосиро. Виктор, игнорируя угрюмое выражение на его лице, порывисто спросил:

— Кто она, Хосиро? Почему она должна была оставить террасу?

Тот ответил глухо, как бы не своим голосом:

— Она моя сестра, Виктор Дэвион, и ты больше никогда не увидишь ее.

VII

Палата Верховного Совета кланов

Зал Клана Волков, Страна Мечты

28 февраля 3051 года

— Я, Наташа Керенская, клянусь честью полноправного члена Клана Волка, что буду говорить правду и ничего, кроме правды. Клянусь, что покорно приму любой вердикт, вынесенный по этому делу.

Она выговорила слова присяги с такой страстностью, что Фелан, сидевший позади Сириллы, невольно улыбнулся. Ни для кого не было секретом, что Наташа Керенская крайне возмущена тем, что вызвана для дачи свидетельских показаний. Причем вызвана «равными» по чину и авторитету членами Совета рода. Все говорило о том, что в этот день можно было ожидать большого скандала.

Хранитель знаний некоторое время пристально рассматривал Керенскую, которая с прямой спиной, словно по стойке «смирно», сидела на месте для свидетелей. Видимо, дожидался, пока Наташа расслабится, сядет поудобнее и тем самым снимет тревожное напряжение, которое ощущалось в зале заседаний Совета. Не дождавшись, он вздохнул и обратился к Наташе:

— Полковник Керенская, ваше согласие помочь в расследовании получило самую высокую оценку. Суть его в том, чтобы выяснить — можно ли считать изменения в политике отряда наемников, известных под названием «Волчьи Драгуны», предательством по отношению к кланам или нет. Собственно, вопрос этот находится исключительно в ведении Верховного Совета. Мы же собрались здесь для того, чтобы установить, есть ли достаточные основания для подобного обращения в нашу самую высокую инстанцию.

Керенская с вызовом глянула в сторону членов Совета рода, занимавших места на вращающемся помосте, — взгляд ее, недоброжелательный, злой, ясно отразился на всех экранах, которые подавали изображение в верхние части зала.

— Господин Хранитель знаний, — ответила она, — поверьте, я прекрасно понимаю, что здесь происходит.

Ее черный рабочий комбинезон был чуть расстегнут на груди, из разреза выглядывала алого цвета рубашка. На комбинезоне броско выделялась эмблема «Черной Вдовы». По мнению Фелана, Наташа в этом наряде выглядела куда более воинственной, чем остальные члены Совета.

Керол Леруа заняла место дознавателя, однако Керенская решительно отмахнулась от нее:

— Отойди, девочка. Я не желаю, чтобы эти шакалы укрывались за твоей спиной. Пусть они не побоятся выйти сюда и прямо спросить о том, что их интересует. Пора воочию посмотреть на кукловодов. Хватит играть в прятки!

Леруа безмолвно воззвала к Хранителю, однако, прежде чем он смог ответить, один из членов Совета поднялся и заявил:

— Господин Хранитель, я требую, чтобы вы объяснили полковнику Керенской, что она должна с уважением относиться к этим стенам, овеянным славой, и соблюдать приличия.

Хранитель взглядом осадил ретивого члена Совета — тот сразу сел на место. Потом председательствующий обратился к Наташе:

— Полковник Керенская, Керол Леруа была уполномочена Советом быть вашим адвокатом. Вопросы на этот раз будет задавать Берк Карсон.

Молодой человек приятной наружности спустился к подиуму и здесь уже пристроил переговорное устройство у себя за ухом. Фелан с первого взгляда определил, что этот парень тщательно готовился к своей роли — волосы за ухом у него были заметно подбриты. И с устройством он ловко обращался — видимо, имел опыт, хотя по одежде было ясно, что Берк был причислен к разряду водителей боевых роботов и вроде бы никак не мог взять на себя подобные обязанности. На лице у него была презрительная усмешка, сразу определившая его отношение к ответчице.