Леонид Кондратьев - Отыгрывать эльфа не просто Страница 23

— Леший. Предки ваши вроде так меня звали, хотя Дух Чащи по смыслу ближе. Я ж чего пришел. Тут рядом два человечка в одеже, на вашу похожей, под деревом лежат, траву-мураву мне рудой кровянят. С одной стороны, хорошо — грибы на той поляне на следующий год знатные уродятся, да и семейству волков, что тут недалеко ребятишек растят, полегче с едой-то будет.

Немая сцена продлилась несколько секунд, пока я сердобольно не подобрал с земли веточку и не кинул ее в рядового Онищенко. Гена моментально очнулся и, вернувшись к действительности, посмотрел на «лешего» взглядом увлеченного патологоанатома и осторожно спросил:

— А поближе посмотреть можно?

Леший от такого предложения просто остолбенел. Несколько секунд тишины были приняты деятельным молодым человеком за разрешение, и он с деловым видом принялся рассматривать импровизированное тело лесного духа, периодически тыкая в него пальцами и пытаясь отковырнуть кусочек мха. За что был моментально удостоен высочайшего подзатыльника со старческим комментарием:

— Ишь охальник, что делает-то! Я ж тебе не дева красная, чтоб меня щупать.

Старшина почти сразу после этой сцены пришел в себя, поднявшись, молодцевато отдал честь и выдал:

— Разрешите представиться — Дроконов Валерий Сергеевич.

Коряга, плавно передвигая корнями, развернулась к нему, и на выложенном листьями лице сложилась добрая отеческая улыбка.

— Уважил старика. Но все ж своих-то забирать будете? А то я им применение-то быстро найду. Я ж их подлечить-то уже не могу — тут на болоте рощице березовой с утра помогал, силы-то порастратил. Так пойдем, что ль?..

07.07.1941. Ближе к вечеру

Радист Олег Камбулов

Капитан опять потерял сознание. Несмотря на перевязку, дела у него и у меня были плохи, больше половины ранений без медицинской помощи приведут с закономерному исходу. Короче, дела были не фонтан. Сам я уже трижды терял сознание, очнувшись в последний раз, буквально минуты две назад, с удивлением обнаружил, что день уже перевалил за середину. Попытавшись в очередной раз приподняться, опять откинулся на землю. Головокружение и черные пятна, плавающие перед глазами, явно доказывали, что оставаться в сознании осталось недолго. С тихим шелестом корни, выглядывающие из соседних кустов, вдруг начали шевелиться и, плавно переступая, начали выносить из чащи обломанный ствол дерева, покрытый мхом и листьями. В мозгу проскочила истерическая мысль: предсмертные галлюцинации принимают интересные формы. Коряга медленно наклонилась ко мне, с тихим треском сучья по бокам согнулись и, легко приподняв меня, поднесли к участку коры, на котором мхом и листьями было выложено улыбающееся человеческое лицо. Вдруг от этого странного создания я услышал добрый отеческий голос:

— Ничаго, милай, потерпи немного — сейчас твои-то подойдут, помогут…

ГЛАВА 19

Хорошая легенда всегда пригодится.

08.07.1941

Рассказывает капитан Кадорин

Приход в сознание приветствовал болью во всем теле, сильным головокружением и позывами к рвоте. Моему взору открылась необычная картина — на меня с тревогой и сочувствием смотрели красные, как у альбиносов, глаза…

Сквозь вату контузии, до сих пор окутывающую голову, до меня донеслось:

— Товарищ капитан, как вы? Ответить можете?

Слегка кашлянув и тут же сморщившись от буквально прострелившего голову разряда боли, я посмотрел в преданные, красные от лопнувших сосудов глаза радиста Олега. Кроме «замечательных» глаз он мог похвастаться почти синим от подкожных кровоизлияний лицом и заметным тиком правого глаза.

— Олег… Из наших кто еще есть?.. Как ребята?

— Ребята все там остались… Я только вас вытащить смог, меня тоже зацепило, и если бы не новые знакомые, мы бы с вами уже не разговаривали. Меня тут уже подлатали. Впрочем, как и вас, товарищ командир. — Виновато потупив глаза, он добавил: — У вас, товарищ командир, четыре проникающих ранения было, ну и у меня пара дырок в легких — долго бы не протянули.

— Олег… ребята… надо проверить… может, кто еще выжил… — Попытавшись подняться, я был остановлен Олегом и еще каким-то старшиной лет сорока, мягко придержавшим меня за плечи.

— Капитан, вам еще двигаться рановато. Наш командир, перед тем как его опять судороги бить начали, сказал, чтобы минимум часа два даже ушами не шевелили. — Подоткнув мне под голову вещмешок, старшина молодцевато поправил на себе гимнастерку и представился: — Старшина Дроконов Валерий Сергеевич. Командир еще не очнулся после вашего лечения, а ребят я к речке за водой отправил.

В голове у меня буквально молнией пронеслись воспоминания о своих ребятах — улыбки, дружеский смех, последний день перед выброской, проведенный на аэродроме. Попытки сапера подбивать клинья к официантке в аэродромном буфете, одновременно не выпуская из поля зрения вещмешок с деталями «абсолютно секретной мины». Комментарии Мишки, раздававшиеся под всеобщий смех, о том, что наш сапер все же встретил свою царь-бомбочку. Официантка была довольно плотной хохлушкой, и стихийно родившийся образ подходил ей до невозможности. Поморщившись от боли и прервав таким образом воспоминания, я тихо спросил у Олега, периодически замолкая от головокружения:

— Олег… ты… ты… точно уверен насчет ребят… может, кто-нибудь выжил… Ведь ты же не всех видел… Ведь так?

Радист виновато опустил плечи и, подняв с земли сосновую шишку, уже опробованную белками, принялся нервно вертеть ее в руках.

— Товарищ капитан, тех, кого я видел, было уже не спасти. Вы же помните, мы дальше всех стояли — и то осколков нахватали, а ребята почти в центре взрывов были. Да и местный житель потом сказал, что, кроме нас, там выживших больше не было.

— Олег… сколько времени прошло… Сколько мы тут валяемся? Срок, поставленный командованием для подрыва моста, прошел? Радиостанция цела?

Внезапно лежащая чуть поодаль куча листьев зашевелилась, и чей-то странный голос произнес:

— Кхапитан, не нервничай. Времени многхо не прошло. А мост я бы и сам взорхвал, но у нас взрывчатхки только пару гхоблов взорхвать хватит, да и то без гхарантии…

08.07.1941

Ссешес Риллинтар

Отплевываясь, с гадостными ощущениями на языке, я с большим трудом повернулся к пациентам, борясь с замечательными ощущениями, привычно сковывающими тело после использования магии в нашем самом замечательном из миров. В принципе я все больше и больше понимал «лешего» — конечно, куркуль еще тот, пару человек ему вылечить влом было, экономил, сволочь лесная, — но больно уж хреново после исчерпания резерва магии и потом, в процессе выдавливания по каплям ее из окружающего мира. В принципе, судя по ощущениям, процесс накопления магии в организме и размер магического резерва после нескольких использований лечебного заклинания претерпел значительные изменения. Сегодня меня хватило на три малых лечебных заклятия и, судя по изменению ощущений, расход магии на эти заклинания уменьшился — таким образом, кажется, я начал прогрессировать в нелегкой и необычной магической науке.

Вообще, надо бы остановиться и заняться ревизией своих магических умений — я ведь до сих пор не понимаю, по какой причине работают псевдозаклинания, подготовленные мной для игры. В принципе система магии для игры была разработана на основе объектно-ориентированного языка программирования с добавлением классов, описывающих взаимодействие с воображаемой магической составляющей мира. Но с нашими постоянными перебежками по лесам и с периодически подкидываемыми кокеткой-судьбой подарочками — например, в виде этих вот горе-диверсантов — свободного времени не оставалось абсолютно.

Магия! Блин, да я всю сознательную жизнь хотел ей научиться. Вы просто представьте, что можно было бы сделать с помощью простейших магических заклинаний в обычной жизни. Дожелался — теперь магические умения есть, а обычной жизни нет. Короче, полный облом. Да и магия оказалась совсем не такой, какой описывалась в ролевых системах. Никакого запоминания заклинаний, никакого «исчезновения из памяти» после прочтения. И самое главное — никто не говорил о магическом голоде, который возникает, когда естественный запас магии в организме падает ниже определенного уровня. И ни одна сволочь в прочитанных книгах и правилах ролевых систем не заикнулась о довольно болезненном процессе отката при использовании заклинаний. Так что, если бы не необходимость периодического использования лечебных заклинаний, фиг бы кто меня заставил колдовать при трезвом уме и ясной памяти. Как я вообще понял из своих попыток колдовать, заклинание — это просто программа своему подсознанию объявить объект, наделить определенными свойствами и триггерами на внешние события и насытить его магической энергией. В «нормальных мирах» магическая энергия берется непосредственно из магического фона. Но так как наш участок метавселенной является филиалом большого дурдома и с магическим фоном у нас напряг, то при формировании объекта «заклинания» его энергетическое наполнение достигается непосредственно из внутреннего резерва колдующего, а он в свою очередь медленно пополняется из остатков магического фона планеты и «собственного производства», то есть из преобразования жизненной энергии колдующего в магическую. Вот данный процесс и вызывает у меня такие замечательные ощущения во всем теле. А сам текст заклинания «малое лечение», находящийся в моей записной книжке волшебника и написанный на псевдомагическом языке, является по своей сути простейшей программой. Таким образом, составляя заклинание, я в первую очередь занимаюсь самогипнозом — подсознание почему-то уверенно воспринимает команды на этом языке как команды к действию и покорно перекачивает энергию из моего магического резерва в заклятие. Так что на данный период мне остается только принять идиотский факт и порадоваться, что я не поленился записать в свой «спеллбук» еще стопку справочного материала по созданию заклинаний и небольшой словарик магических терминов. Во всяком случае, я теперь представляю значение основных триггеров и некоторых свойств объекта «заклинание». Например, при лечении капитана из-за сильных проникающих ранений в брюшину мне пришлось вносить небольшие изменения в саму структуру «лечилки», была изменена непосредственно область действия — увеличена и углублена, а сила воздействия уменьшена — для того чтобы пациент только-только выжил, а я не умер от истощения. Нет, потом надо все же засесть за практическое написание заклинаний — хотя… вдруг наэкспериментируюсь до смерти от магического истощения?..