Джон Гриббин - Дорога в никуда Страница 24

Спустя месяц после прибытия Ту Хокса в Бамму, перкунцы напали на остров. Перкунский флот разбил военно-морской флот Блодландии в Ла-Манше и, в конце концов, обратил его в бегство. Одновременно два флота цепеллинов столкнулись друг с другом в воздухе и с обеих сторон были громадные потери.

Природа, казалось, сговорилась с захватчиками. В день вторжения было необычно тихо, небо было ясным и ветра почти не было. Благоприятная погода держалась пять дней и в конце них враг захватил два плацдарма. Воодушевленная успехами Перкунии, Иберия объявила войну Блодландии, ее армия высадилась на южном берегу Ирландии и быстро захватила контроль над широкой прибрежной полосой.

Потом пришла зима. Таких зим Ту Хоксу еще никогда не приходилось видеть. В течение одного месяца оба острова были покрыты слоем снега метровой толщины. Арктические ветры с ревом дули с севера и температура опустилась до минус тридцати градусов по Цельсию. Ту Хокс приобрел себе овчинный тулуп и валенки, но несмотря на это, мерз как собака. Но это было только начало. Прежде чем зима сдала свои позиции, столбик ртути в термометре опустился ниже сорокаградусной отметки.

Ту Хокс был убежден, что в таких условиях все бои прекратятся. Никто не мог вести войну в таком ледяном аду. Но и нападающие, и защитники привыкли к таким морозам, к таким суровым зимам. Они продолжали сражаться, и, когда бронемашины и грузовики остановились, они стали подвозить припасы на санях, а боевые отряды были снабжены снегоступами и лыжами. Километр за километром, перкунцы все глубже и глубже вторгались на территорию Блодландии, и, когда зима стала подходить к концу, они захватили всю южную часть острова.

К этому времени Ту Хокс построил двадцать монопланов, все они были снабжены пулеметами и полозьями лыж вместо колес. Он обучил профессии пилота четырех молодых парней, хотя на таком холоде было трудно запускать мотор. Эти четверо стали учителями. В начале апреля, когда снег стал таять, военно-воздушные силы Блодландии уже обладали сотней истребителей, полутора сотнями пилотов и двумя сотнями учеников.

Оптимизм Ту Хокса улетучился как пар, когда он получил сообщения агентов, в которых говорилось, что у Раске уже было пятьсот машин и восемьсот высококвалифицированных пилотов.

Еще в этом месяце южнее столицы произошел первый воздушный бой. Ту Хокс сам принял в нем непосредственное участие, потому что он верил, что его людям больше нужны опытные пилоты, чем простой руководитель. И его люди бились хорошо: при собственных потерях в восемь машин они сбили в небе над южной частью острова двенадцать самолетов врага. Еще в тот день Ту Хокс вместе с другими пятьюдесятью машинами совершил дерзкий ночной налет на прифронтовые аэродромы врага, уничтожил двадцать машин, стоящих на земле, взорвал склад бомб и вывел из строя несколько зенитных орудий врага. В течение двух недель самолеты Блодландии с утра до вечера находились в воздухе. В бесчисленных воздушных стычках над Бамму они понесли тяжелые потери, потому что перкунцы шли на все, чтобы сломать отчаянное сопротивление вражеских военно-воздушных сил и как можно быстрее.

Раске находился в столице Перкунии городе Камаи, который он не отваживался покинуть, вероятно, из политических соображений. У него было много врагов в рядах знати и в генералитете, которые могли использовать его отсутствие, чтобы ослабить его позиции, а затем и совсем избавиться от него.

Успехи военно-воздушных сил в начале года очень радовали Ту Хокса, но они, казалось, не оказывали почти никакого влияния на наземные бои. Враг брал один город за другим, прорывал все защитные укрепления и неудержимо продвигался вперед. Его потери были огромны, но он, казалось, не обращал на это никакого внимания. Потом произошло то, во что никто не хотел верить: враг ворвался в столицу. Одновременно перкунский флот расстрелял форт в устье Темзы и высадил там новые отряды.

Двумя днями позже на остров совершили налет пятьдесят новых, созданных Раске, двухмоторных бомбардировщиков. Они заправились, загрузились бомбами и совершили налет на центр небоеспособной столицы, эскортируемые сотней истребителей. Только тридцать бомбардировщиков и пятьдесят истребителей вернулись на свои базы из этого налета. Ту Хокс в этот день один сбил десять машин врага и пополнил свой боевой список, в котором теперь была пятьдесят одна сбитая машина врага. Однако его воздушные силы таяли быстрее, чем он мог их пополнять; у него осталось только двадцать девять боеспособных машин.

Глава 15

Несмотря на огромные потери, налет бомбардировщиков был успешным. Много бомб попало в королевский дворец, в то время как там Королевский Совет заседал последний раз перед тем, как начать эвакуацию. Кроме многих садовников, под обломками дворца также были погребены сам шоф, два его младших брата, его сын и королева. Кроме дяди шофа, который двадцать лет провел в сумасшедшем доме, вся королевская семья была уничтожена. И в суматохе, которую вызвало сообщение об их гибели, управление Блодландией взял на себя молодой генерал по имени Эрик Пенита, внебрачный сын сумасшедшего дяди. Он приказал отступать на новые линии укреплений севернее столицы и отдал распоряжение об отмене рабства — не из гуманных соображений, а потому что назревало восстание рабов. Из-за этого знать невзлюбила его и его могли спасти только дальнейшие шаги в этом направлении: он освободил крепостных крестьян и мелких независимых арендаторов, ликвидировал подушные подати и обещал после изгнания врагов предоставить населению больше свобод. Ему удалось заручиться поддержкой масс и укрепить свое правление.

Ту Хокс на свой страх и риск стал демонтировать авиазавод и переправлять его на север. Сам он оставался в Бамму, пока не был демонтирован последний станок, потом он и Квазинд убрались из города, в то время как гранаты рвались в нескольких сотнях метров от него. Он протиснулся в маленькое купе в поезде беженцев, которое зарезервировала для него армия и которое он делил с одним полковником. Когда Ту Хокс вошел, этот человек встал и отдал ему честь. Потом он, к удивлению Ту Хокса, протянул ему руку.

— Я — лорд Хэмфри Джильберт, — представился он. — Судьба исполнила мое желание. Я уже давно хотел познакомиться с вами.

Джильберт был небольшим коренастым мужчиной лет пятидесяти, с седыми волосами и кустистыми черными бровями, с широким лицом и с двойным подбородком. Он заговорил с Ту Хоксом, словно тот был его старым знакомым. Ту Хоксу понравился этот человек, который говорил так открыто и непринужденно. Как он обнаружил, Джильберт уже действительно давно знал о нем; он собрал о нем все сведения, которые только мог получить.

— Я унаследовал свой титул от своего отца, — сказал Джильберт. — Он принадлежал к очень богатой купеческой семье, торговые корабли которой побывали во всех портах Земли. Теперь я потерял все свои земли и большинство своих кораблей. Ну, я рассказал вам все это для того, чтобы вы ознакомились с моим родом. Вы должны знать, что мой род происходит от предка, который прибыл в Блодландию в 560 году.

Ту Хокс перевел это в привычное летоисчисление и у него получился 1583 год новой эры.

— Мой предок — его тоже звали Хэмфри Джильберт — прибыл не с Европейского материка. Он прибыл из Западного океана, на корабле, какого до сих пор не видел еще ни один человек.

На лице Джильберта появилось выражение разочарования, когда Ту Хокс проявил к этой истории только вежливый интерес. Он сказал:

— Мне ясно, что исчезновение моего предка не оставило никаких следов в истории вашего мира. Все же, может быть, он был известным человеком. Но здесь это не важно. Хэмфри Джильберт был англичанином. Он был одним из капитанов тех легендарных кораблей, которые совершали регулярные рейсы в Америку…

— Откуда вам все это известно, я имею в виду об англичанах и американцах? — спросил Ту Хокс.

Джильберт поднял свою пухлую руку.

— Терпение! Я сейчас это объясню. Джильберт плыл в сопровождении другого корабля, но во время последнего рейса они попали в шторм и их разбросало в разные стороны. Когда шторм утих, Джильберт нигде не смог отыскать другого корабля и вернулся в одиночку в Англию — или в то, что он считал Англией. Когда он достиг Бристоля — здесь он называется Энт — его и его экипаж сочли сумасшедшим. Что произошло? Здесь был народ, до некоторой степени похожий на англичан, но он говорил на языке, имеющем только отдаленное сходство с английским языком. Здесь не было ничего, что было им знакомо. Где же они оказались?

Блодландцы заперли весь экипаж в дом для душевнобольных. Некоторые из моряков там действительно сошли с ума — ничего странного! — но мой предок, должно быть, был весьма приспосабливающимся человеком. Ему, наконец, удалось убедить начальство сумасшедшего дома в своей безвредности. После своего освобождения он снова стал моряком, а потом и капитаном одного из кораблей. Он занимался работорговлей и доставлял из Африки рабов-негров — Африка тогда была только что открыта. Скоро он стал богатым, женился и умер богатым и уважаемым человеком.