Андрей Круз - Эпоха мёртвых. Прорыв Страница 24

«Объекта», собственно говоря, как такового не существовало. Пятно выжженной земли, ещё дымящиеся развалины, воронки, часто усеивающие землю и наползающие друг на друга, трупы, валяющиеся по всей территории, тут и там, и несколько фигур, сидящих возле трупов, похоже, что мертвяки, кормящиеся на таком изобилии мяса.

— «Грады» отработали, — сказал Салеев. — Тут и гадать нечего, я такое много раз видел. И похоже, целая батарея работала по цели для одной установки, с многократным перекрытием.

— И кто это мог сделать? — озадачился Бурко.

— Военные, кто же ещё, — пожал плечами Марат. — Тут артчасть должна быть километрах в ста, они могли. А вообще не знаю… нарвались граждане уголовнички, судя по всему, вот их на колбасу и пустили.

Бурко выругался матом, что для него было большой редкостью, и сказал:

— Летим обратно. Нечего тут делать.

Салеев и Пасечник лишь переглянулись. Самолёт, накренившись в вираже, лёг на обратный курс. Настроение у Бурко окончательно испортилось. До аэродрома долетели в полном молчании и так же, в молчании, тряслись на заднем сиденье бронированного «Тигра». И даже за общим ужином, когда жена Пасечника, ещё недавно столь интеллигентная, на глазах у всех вдруг отвесила подававшей чай горничной несколько пощёчин, Бурко ничего не сказал. Не до горничных ему. Да и не развалится она от нескольких оплеух, аккуратней работать будет. Это ей не «старый режим», власть теперь новая, и пусть делает поправки на её абсолютность. Надо будет — и на конюшне драть начнут.

Сергей Крамцов

9 мая, понедельник, вечер

Закончили париться мы только к вечеру, очень уж хорошо пошло. Пруд действительно был ледяным и очень чистым. Почва здесь песчаная, ключей много — мечта банщика, а не пруд. Пар отличный, веники душистые, жар такой, что уши в трубочку — что ещё нужно для полного счастья? Разве что ещё и согрешить, но с этим уже не вышло — когда уже оделись, прибрались за собой и вышли на улицу, к нам подошёл сам Трофимыч. Поздравил с праздником, поинтересовался, как нам понравилась его баня, рассказал попутно, что множество вопросов решал с её помощью с районным руководством, любившим его навещать, а потом сообщил, что приехало командование учебного артполка и несколько человек от ракетчиков. Приехали и ещё трое председателей из окрестных колхозов, а теперь ожидается нечто вроде посиделок с переговорами, а заодно и заключение договора об образовании, считай, нового государства на тутошних землях. Ну и мы все приглашены, в полном составе, буде у нас случится такое желание.

Желание было. Точнее, возникло. Вообще я планировал уже выехать завтра с утра пораньше, но, едва Трофимыч пригласил нас, я сразу перенёс выход на один день. Когда ещё будет возможность узнать все новости, расспросить всех и обо всём? Тот же Трофимыч, например, ни черта не знал о том, что делается дальше у нас на маршруте следования.

Кроме того, такого случая подружиться со всеми людьми, кто берёт власть в районе, уже не представится. Кто знает, что ждёт нас в дальнейшем? Лишних друзей не бывает.

Проходя через село, увидели возле наших машин уже знакомые открытые «уазики» разведгруппы плюс ещё один, без пулемёта, и там же стоял обычный тентованный УАЗ и рядом с ним БТР-80. У техники околачивался часовой, который, впрочем, просто приглядывал за ней и никому проходить не мешал. Бэтээр, судя по всему, принадлежал ракетчикам.

Банкет в честь Дня Победы, если можно его таковым считать, был накрыт в помещении правления колхоза и сервирован на длинном совещательном столе, к которому ещё дополнительные столы приставили. В правлении уже было шумно, народу набилось изрядно. Был Гнездилов и с ним ещё четверо офицеров из учебного центра, какие-то незнакомые военные с артиллерийскими эмблемами, несколько гражданских разного пола и возраста. Хоть приглашали нас всех, но пришли лишь мы вчетвером, прямо из бани, и ещё Сергеич с Большим и Шмелём. Остальные отказались под теми или иными предлогами.

Как потом мы узнали, на самом деле ожидались посиделки у хозяйки дома, где квартировала Маша с сёстрами, и дамы предпочли уйти туда, своей компанией.

К накрытию стола здесь отнеслись серьёзно. Доминировал самогон, сопровождаемый всевозможными морсами, было много солений, овощей, а главным блюдом ожидался свиной шашлык, который уже вовсю жарили на дворе. И запах оттуда шёл божественный, такой, какой и приличествует шашлыку из свиной лопатки. Пьянка предстояла серьёзная. В ожидании приглашения к столу люди курили на крыльце, болтали друг с другом, стоя вокруг стола. Наконец Трофимыч вошёл в зал совещаний и громогласно объявил:

— Гости дорогие, прошу всех к столу.

Гости дорогие оживились, загомонили громче и одобрительней, предчувствуя хорошее застолье, начали рассаживаться, громыхая разномастными стульями. Я оказался сидящим рядом с Гнездиловым и незнакомым майором из ракетчиков, одетым в камуфляж «камыш». За столом возникла суета, все наливали, раскладывали еду по тарелкам, и затем, когда суета закончилась, Трофимыч встал, сжимая в руке гранёный лафитничек, огляделся, спросил: «Всем налили?» — после чего произнёс речь, которую можно считать исторической. Оратором он был, честно говоря, не великим, кряхтел и запинался, мямлил и терял мысль, но и его талантов хватило для того, чтобы все слушали внимательно.

Речь была о том, что едва успело всё развалиться вокруг, как в их районе начали собирать разваленное. Как договорились они создать, считай, новое государство. Пусть в упрощённой форме, пусть пока в форме скорее общества взаимопомощи, но и это уже что-то. Договорились они о создании совета из руководителей хозяйств и командования частей, договорились о том, как будут осуществляться поставки продуктов и оборона территории районов. То есть как будет происходить оборот товаров и услуг в этой новой общественной формации.

Вообще если послушать, то выглядело всё весьма продуманно и толково. Даже демографические проблемы военных не были забыты, численный дисбаланс в сторону мужчин у них даже сейчас, после эвакуации семей в расположения частей, сохранялся, а в окрестных сёлах девицы были. Там скорее наоборот, как принято у нас на Руси, мужиков не хватало, по их склонности либо к переселению в другие места, либо к употреблению горячительного вплоть до летального исхода или насильственного переезда в места не столь отдалённые, вроде той же Камышовской зоны.

Подумали и о будущем вроде как, за что им отдельное уважение. О том, что надо снова открывать школы, но школы теперь могут быть лишь интернатами, по дорогам теперь детей не накатаешь — и опасно, и топливо экономить надо. Поэтому под школу и интернат ракетчики выделяли здания на своей территории, благо такой охраны, как у них, не найти было нигде. Важна была и подготовка сельского ополчения, хотя бы по основам военного дела. Шляется же по окрестностям ещё четыре десятка уголовников, не попавших под раздачу из «Градов». Не забыли даже о том, чему будут учить детей постарше, какие навыки могут быть востребованы в будущем.

Думали и о следующем зимнем сезоне. Те же ракетчики уже начали оборудовать печи в домах, разводя дымоходы по этажам, и взялись за дополнительное утепление стен. Упоминалось и деревянное строительство, как более экономичное. К тому же любой жилой фонд подвержен износу, и как чинить своими силами те же блочные корпуса, никто понятия не имел. А деревянный дом если и не долговечней, так заменить в нём подгнившее бревно или подровнять фундамент особого труда не составляет.

Не забыли и о нас, к моему огромному удивлению. Если честно, я думал, что при такой масштабности местных свершений им уже и не до нас будет, так нет. Уже потом, когда Трофимыч свою речь закончил, он в завершение высказал нашему отряду отдельное «спасибо». Сказал, что если бы не мы, то они так быстро бы ни в жизнь не зачесались. После чего, порадовав, сказал, что с завтрашнего утра Василий к нам в отряд уходит. Правда, не забыв намёком напомнить о том, что о двух тысячах патронов и четырёх автоматах с рожками он не забыл. И о Васькином автомате заодно. Но теперь-то нам было всё равно, благодаря тому, что артель с нами трофеями поделилась. Не зажал Гнездилов.

Гуляли до утра, перешли даже к хоровому пению под баян. Было что отметить.

Сергей Крамцов

11 мая, среда, утро

Мы выехали из Старогорки с рассветом. Машину вёл по-прежнему Шмель, а за спиной у меня устроился Васька-Кэмел, уже в нашей отрядной форме, бронике и шлеме. Брат-близнец со мной просто. Тот автомат, каким он пользовался в деревне, Кэмел оставил Трофимычу, а сам же баюкал в руках АКМ из наших запасов, отдав предпочтение большому калибру, да ещё прицепив к нему подствольник.

Пришлось переместиться Лёхе, он ушёл командовать замыкающим «уазиком», а Маша перебралась из неё на оставшееся свободное кресло в «буханку» — машины у нас теперь были четырёхместные. Можно и больше народу загрузить, не вопрос, но всем лишним придётся сидеть или на полу, или на железных ящиках, далеко не уедешь.