Владимир Корн - Энстадская бездна Страница 24

Чего уж тут, любая, оставшаяся после Древних вещь, самая что ни на есть безделушка, имеет немалую ценность. Либо из-за своей тонкой работы, либо потому, что обладает какой-нибудь чудесной особенностью.

— Ты же знаешь, Люк, как мне тяжело в таких местах, — Николь вздрогнула.

Отлично знаю, милая. Хорошо помню, как ты вела себя в подземельях Гаруда.

Чтобы дать понять, как хорошо понимаю, я поцеловал ее еще дважды. Затем, найдя ситуацию вполне подходящей, в очередной раз попытался выведать у нее то, от чего она обычно ловко уклонялась.

— Николь, может быть, расскажешь хотя бы часть из того, что мне хотелось бы знать.

А знать мне хотелось многое. И, прежде всего: куда она так внезапно и надолго исчезала, что я уже было решил, будто потерял ее навеки. Мне ведь о ней почти ничего не известно: кто она, откуда. Конечно, от этого Николь нисколько не менее мне дорога, и все-таки, хотелось бы знать хоть что-то. Обычно она отшучивалась, утверждая, что всему свое время. Так может быть, оно уже наступило? Сейчас, когда мы чувствуем себя единым целым? Увы.

— Еще не время, капитан Сорингер, — услышал я от нее в очередной раз. — Все, что я могу тебе сказать: в моей жизни нет другого мужчины, не было его раньше, и очень надеюсь, что и в будущем он не появится.

Только почему-то вздох у нее был тяжелым, как будто все перечисленное для нее непосильная ноша. Такая она и есть, моя Николь.

— Ты лучше поцелуй меня еще разок.

Да хоть тысячу, милая.

Когда я в очередной раз от нее оторвался, почувствовав, как дрожат у нее губы, Николь неожиданно рассмеялась.

— А если тебе хочется что-нибудь узнать о Древних, почитай свою замечательную книгу. — и она прыснула снова.

С берега раздался ликующий вопль Мирры, и в темноте заметался луч второго фонаря, а вслед за ним и еще одного.

'Они там что, целый склад фонарей обнаружили?', - удивился я, глядя на приплясывающую от радости девушку.

Глава 8

Такой тесный мир

Люди вернулись на корабль все как один с довольными лицами. Они весело переговаривались между собой, мол: не было бы счастья, да несчастье помогло — не появись альвендиец, и не устрой он за нами такую упорную погоню, мы бы никогда не оказались здесь, и ничего бы не нашли. Каждый из них по очереди подходил к столу, и выкладывал на него то, что ему удалось обнаружить в руинах. Что ж, сейчас начнется дележка, и мне, как капитану, положено четверть из всех этих найденных вещей. Причем выбирать я должен первым.

Я внимательно осмотрел все диковины Древних. Фонарей больше не оказалось, но и те два, что удалось найти, были большой удачей. Особняком лежал предмет, на который Родриг Брис поглядывал с явным вожделением.

'Не волнуйся, Род, он будет принадлежать тебе по праву. Думаю, даже мысли ни у кого не возникнет потребовать себе то, что очень тебе нужно, и чем ты будешь пользоваться ежедневно'.

С подобной вещью сталкиваться мне уже приходилось: на 'Орегано' у корабельного боцмана была именно такая. Это инструмент, вернее, целое собрание инструментов, причем настолько разнообразных, что поневоле диву даешься, как Древние умудрились собрать их все в такой с виду неказистой железяке.

Если раскладывать ее особенным образом, то по очереди обнаруживаются пила, долото, тесло, сверло, нечто вроде топора, ножницы по металлу, угольник, лекало, рубанок, к слову изменяемого от плоского до нескольких профильных. Наконец, рашпиль, и это далеко еще не все. И все это богатство не имело ни малейших следов ржавчины, не требовало правки или заточки, как не будет требовать их после многих лет использования. И что самое удивительное, весь этот набор инструментов поместился в предмете, ненамного превышающем размеры топорища для не самого большого топора.

— Держи Родриг, твое по праву, — придвинул я к нему это чудо.

— Спасибо, капитан! — произнес он с таким воодушевлением, что я даже подумал: 'Ты еще слезу пусти от счастья. Пусть и чудесный, но все же инструмент, им работать надо. В самом деле, не ларец же, доверху заполненный златом и самоцветами, которые смогли бы обеспечить тебе безбедное существование до конца жизни'.

Так, а вот это что? Да неужели? Блестящая, даже не покрывшаяся за прошедшие тысячелетия патиной штуковина, больше всего схожая с кофемолкой. Такая же небольшая ручка сбоку, те же формы что и у нее, разве что один из торцов заканчивается раструбом. Удивительно, но если направить раструб в нужную сторону, а затем крутить ручку, то можно каким-то волшебным образом поместить в нее звуки. От лая собак или скрипа тележных колес, до пения под аккомпанемент цитры, скрипки, да что угодно. Стоит она очень дорого, находятся любители выложить за нее весьма крупные суммы.

— Эту вещь лучше продать, а вырученные деньги поделить, — глядя на всех, отодвинул я ее в сторону.

Следующим, что привлекло мое внимание, были несколько металлических круглящей, формой и размерами весьма схожие с серебряными геллерами. Но это точно не деньги, хотя бы потому, что никому и никогда не попадались деньги Древних.

И все же, это лучше чем деньги, потому что обычные с виду кругляши не менее чудесные вещь, чем другие диковины. Достаточно поместить такой кругляш в кружку с пивом или бокал с вином, как через считанные мгновения их содержимое станет холодным. Именно холодным, не ледяным, брось их хоть несколько штук. Отличная находка, особенно в жарком климате Островов, где зачастую так хочется хлебнуть чего-нибудь холодненького.

Цветок. Выглядит как настоящий, как только что сорванный и пахнет так, как и должен пахнуть, никакого подвоха. Мни его, ломай, скручивай, затем брось в огонь, подожди добрые полчаса, вынь из пламени, а он все будет прежний, даже не закоптится.

— Николь, это тебе, — протянул я его девушке. — Никто ничего не будет иметь против? — поинтересовался я, оглядев плотно обступившую стол команду 'Небесного странника'.

— Нет, капитан, все справедливо, — ответил за всех Родриг, по-прежнему не сводивший глаз с инструмента, но все еще не решавшийся взять его в руки, пока дележка не закончилась полностью.

Да и кто, собственно, будет на цветок претендовать? Разве что Мирра, единственная, помимо Николь, девушка на борту корабля. Но у нее есть почти такой же, когда-то я сам его ей и подарил.

Следующим предметом, попавшим мне в руки, была обыкновенная трубка, длиной в мужскую ладонь. С виду она выглядела как единое целое, но ухватив, и потянув в разные стороны, мне удалось сделать ее вдвое длиннее, причем вся она покрылась мельчайшими отверстиями.

Поднеся к носу, я почувствовал запах моря, мне даже крики чаек на миг почудились. В этом и есть ее секрет: испускать запах, причем настолько сильный, но в тоже время ненавязчивый, что он может убить практически любую вонь. К тому же, запах можно менять, и для этого достаточно прокрутить. Внутри нее раздастся едва слышный щелчок, и он станет другим: ароматом цветущего лесного луга, фруктов, да всего что угодно, но все как один приятных. Хорошая вещь, и придется она к месту.

— Родриг, — снова обратился я к нашему боцману. — Подвесишь ее в кубрике, там она будет кстати.

— Сделаем капитан, — ответил тот, наконец-то положивший ладонь на инструмент.

Не то, чтобы в кубрике стоит вечная вонь, но помещение неважно проветривается — недоработка при строительстве корабля. Кроме того, через перегородку расположен трюм, из кубрика в него ведет дверь, а в самом трюме бывает все, что угодно… В общем, трубка там явно не помешает.

Я снова взял так похожий на монету кругляш. Затем присоединил к нему еще парочку — на столе их добрая дюжина: пусть эти три будут моей долей.

— С остальным разберетесь сами.

На столе оставалось несколько древних светильников: овальных полупрозрачных камней, испускающих мягкий голубоватый свет, с виду очень похожих на л'хассы, разве что меньше их чуть ли не вдвое. И еще немало предметов, чье предназначение было для меня непонятным. Но ничего, пусть новые владельцы сами разбираются с ними, и тем приятнее им будет открыть их секреты. А они иной раз бывают такими!.. Ну а мне все же стоит хорошенько отдохнуть перед тем, как мы попытаемся отсюда выбраться.

* * *

Убежище мы покинули через два дня, на третий. Для начала я подвел 'Небесный странник' точно провалу в своде. Провал, через который мы и рассчитывали выбраться наружу, оказался достаточно широк для того, чтобы 'Небесный странник' сквозь него протиснулся. В 'воронье гнездо', к тому времени отремонтированное Родригом, взобрался Аделард в кирасе и шлеме, держа наготове арбалет.

Далее мы осторожно подняли корабль вертикально вверх так, чтобы мачта высунулась из провала. Внимательно осмотрев все вокруг с помощью трубы, Лард стукнул по бочке кулаком — выше!

Поднялись выше, и снова осмотрели, теперь уже все вместе — и снова никого.