Сергей Слюсаренко - Тактильные ощущения Страница 24

Там же в газетах мелькали привычные страдания по поводу всемирного похолодания и о том, что делать в связи с этим. Очередные долгие философские размышления о политкорректности, ставшие уже обязательными передовицами. Причем, уже совсем абстрактными. Мол, надо любить всех и вся. Ну, и понятно — про нашу замечательную оппозицию, что она, как придет к власти сделает всех счастливыми и богатыми.

Те разделы, где раньше был юмор, теперь заполняли комиксы для детей. В основном о милых существах жутковатого вида, которые будут спасать Землю от всяких неприятностей.

— Ну и? — сонный голос Виктора оторвал меня от экрана компьютера. — Чрезвычайного положения после вчерашнего не объявили?

— Ага, сейчас, — поддержал я иронию Виктора . — Объявили, ввели войска. Пять тысяч сингалезов на всепогодных велосипедах. А нам дали медали и звания бригадных генералов. Вернее мне бригадного, а тебе полевого..

— А, я так и думал, — зевая и почесывая живот, Виктор пошлепал босиком к окну. — О, солнышко сегодня. Уже хорошо.

Что хорошего было в этом, он не объяснил.

— Слушай, а как все-таки с вертолетом? Я что-то не очень верю, что твои друзья просто поднялись в воздух по твоему звонку. — Я вернулся ко вчерашним событиям.

— Да нет, тут совсем элементарно. Ты не следишь, наверное, за жизнью страны. Ведь авиацию военную, уже почти полтора года, как отменили. Все под слом! Мол, ракет хватит. И пошла живая техника на свалки. Ну, ребята мои не смогли с таким смириться… Припрятали в гараже пару машин и следили за ними. А тут такое дело…

— Так ведь найдут их! Засветились же…

— Не, они что, дурные? Они машину потом просто в лесу бросили.

— А номера бортовые! Ведь найдут и вычислят!

— Ну что они, совсем? Номера давно посбивали, — у Виктора были ответы на все вопросы.

— Мне жалко, что машину на такую ерунду угробили.

— Да, конечно, ерунда…. Если бы не эта вертушка, ты бы сейчас уже ни о чем не жалел. А с другой стороны, у них еще много осталось.

— Ты же говорил — пару!

— Ну, в том гараже пара… Не один же гараж на империю есть.

— Только не говори мне, что в следующий раз стратегический бомбардировщик прилетит.

— Бомбовоз — точно не прилетит. Их не делали с вертикальным взлетом. Но истребителей найдем.

— Ну ты даешь! Как может такое происходить в Империи? Ведь тут…

— Да разве кому-то что-то нужно в этой Империи?? Майер, неужели тебе не ясно, что все, что не связано с воровством нефти и тому подобное, мало кого интересует? Раз нельзя никому вертушки эти продать, так почему бы и не плюнуть на них… Пусть тащат по домам. Вон — у одного знакомого свинарник в селе — из не летавшего марсианского корабля. Как проект прихлопнули, сославшись на требования экологов не заносить мусор на Марс, так все и растащили.

— Вертолет всегда можно продать — вон сколько стран только и ждет, чтобы у соседа небо родины отнять.

— Ты знаешь, Майер, ведь военной авиации нет теперь вообще! Даже на Самоа! Принято предложение Совета безопасности Лиги Наций, — это Сай вмешался.

— Я как-то не следил за этим со своей работой.., — вяло оправдался я, — все разъезды, семинары были. Ну, а последний год — сами знаете.

— Ты просто в своей работе голову прятал. Как страус, — Сай опять начал доставать меня. — Только однажды страус понял, что он не в пустыне, а на взлетной полосе.

Тот факт, что военная авиация исчезла, как род войск, на всей планете, меня как-то расстроил. Просто было жалко — такие машины! Я ведь маленький когда был — мечтал стать летчиком-истребителем. Или космонавтом. Вот теперь точно, мечта не сбудется.

— Ну а если вдруг конфликт какой? Ведь нужна будет авиация! — не унимался я.

— Ракеты остались…, — мрачно сообщил Виктор, — только их теперь собираются использовать для нагрева земной атмосферы в целях избежать похолодания.

— Какое к фигам похолодание! Все лето меньше двадцати пяти градусов не было! Тут о потеплении говорить надо!

— Многолетний шум о всемирном потеплении был спровоцирован глобалистами! — Сай оживился, — ты забыл? Они это устроили для борьбы с антиглобалистами. Ну, в общем, дурилка была.

— А теперь что, не дурилка? — возмутился я.

— Пока не найдут, кто дурит — будет не дурилка. Но, судя по тому, что греют атмосферу — силы тут не малые участвуют.

— Слушайте, мужики, — вмешался Виктор, — вас послушать, так мы на море едем плавать и загорать. Вы о своей заднице думать собираетесь? Ведь нас скоро прихлопнут, как мух, а я даже и не узнаю, кто и за что!

— Ну, за что, понятно… Тебя — за фургон памперсов. А нас… За компанию, — пошутил Сай. — Но вообще, действительно, пора сесть и подумать. События становятся как-то слишком неадекватными. Очень не верится, что у богатеньких буратин, типа Кондора, такое барахло, как те вентиляторы, просто на кухне радиолюбители делают… Ведь сами сказали — авиации военной нет, значит и штук этих быть не может.

— Ну, может, она робот. А если нет пилота — уже не авиация! — предположил Виктор.

— Ага, если нет пилота, а летает, значит, гордый орел. Горный. А мы — бараны. Тоже горные. Кстати, вот ты про море говорил — нам все равно надо куда-то сваливать. Может, в Крым? Там в скалах можно очень укромно залечь.

— Ага, там, уж если нас поймают эти уроды, утюжить будут, не стесняясь, — пробурчал Виктор. Но, судя по всему, был за.

— Я шага больше не сделаю, пока мы не разберемся, в конце концов, что происходит, — оказалось, что это я говорю.

— И ещё, — это опять я. — Мне кажется, что мы участвуем в глобальном телесериале. Уже тысячная серия, зрители все давно знают, а мы демонстративно переступаем через труп главного героя и килограммовый алмаз — наследство дедушки-миллиардера используем как пресс-папье при написании прошений о социальной помощи. Давайте не будем бояться и скажем в открытую самим себе — что происходит.

— Я бы сказал, но какие к хренам инопланетяне? — Сай был хмур. — Тебе надо к Аяксу. Он знает.

— Легко сказать — «к Аяксу». Куда — «к Аяксу»? — несмотря на то, что мой вопрос был вполне логичен, что-то подсказывало мне, что я знаю «куда». Вот только зачем…?

— Как куда? — Виктор, как всегда, знал ответы на все вопросы. — Он же по телефону, когда звонил, говорил — ждет тебя у Везувия.

— Ну, как так у Везувия? Это все равно, что сказать — приезжай в Москву — я тебя там ждать буду, — возмутился я.

— А что, в Москве ждать нельзя? — не понял Виктор, — город как город. А раз Аякс сказал, что будет ждать, так значит будет.

— Да ты еще вчера не знал, что такой Аякс существует, а теперь ты говоришь такое, — ну почему все вокруг знают, что делать, а я нет?

— Ты-то сам понимаешь, что надо делать именно так? — это Сай уже вмешался.

— Но это же в Латинию, а меня на границе возьмут. Паспорт же показывать надо, — стал я хвататься за соломинку. — Небось, у этих везде руки.

— Ну, у нас тоже, небось, не хвосты везде, — Виктор, по-видимому, и на этот раз знал решение. — Я завтра тебе паспорт новый сделаю. У меня в ОВИРе кума работает.

— Слушай, а есть хоть одна контора, в которой не было бы твоих знакомых и друзей? — я уже просто шумел по инерции.

— Ну, почему, есть наверное, — спокойно ответил Виктор.

Глава двадцать третья

Смотреть на латинского шофера, когда он ведет автобус по горной дороге — одно загляденье. Это какое-то колдовство. Как можно набирать номер на сотовом телефоне, жестикулируя разговаривать с приятелем и при этом так виртуозно вести машину? Через пятнадцать минут после того, как автобус, который почему-то все называли «пульман», тронулся из Геркуланума наверх, к кратеру Везувия, я понял, что смотрю на водителя с открытым ртом.

Поплутав по серпантину, автобус почему-то остановился в тупике на полпути. Все пассажиры, выслушав объяснения водителя, высыпали наружу. Небольшой домик, лавка с какими-то сувенирами, полуразрушенные конструкции непонятного назначения. Я без особого интереса стал рассматривать разложенные на прилавке примитивные фигурки из темного пористого камня. Дороговато за такую ерунду.

— Что, не нравится? — услыхал я знакомый голос. Ну конечно, Аякс. — Тут когда-то начинался фуникулер, потом его извержение разрушило. А смотритель остался. Водители ему помогают. Туристов заставляют высаживаться из автобусов. Ну, ему эти побрякушки, из настоящей лавы, помогают выжить.

— Ты не удивляешься, что я тут? Я вот — удивляюсь, — я почти возмутился.

— Давай, пора ехать, — Аякс никак не отреагировал на мои слова.

В автобусе он пристроился на сиденье рядом со мной, заняв место у окна. И послал меня закомпостировать в электрической машинке свой билет.

— Вот посмотри, Майер. Какая ирония судьбы. — Аякс смотрел на кратер давно потухшего вулкана. — Тысячи тысяч людей никогда бы не поверили, что кто-то будет смотреть на это жерло спокойно, с интересом экскурсантов. Везувий, такой мирный последние сто лет. Сколько поколений выросло? Четыре, можно считать, совершенно спокойно. И ещё — пара тысяч лет, когда извержения не были катастрофическими. Вот и приехали… Что такое две тысячи лет в истории Земли? Да ладно — не надувайся. Я шучу. Давай вниз пойдем, к морю.