Владимир Контровский - Саракш: Кольцо ненависти Страница 24

— Эффект излучателей…

— Верно. Похоже, в ДНК саракшиан есть какой-то дефект — или особенность, это уже не так важно, — делающий их очень восприимчивыми к разного рода психофизиологическим воздействиям. К слову сказать, так же считает и наш общий знакомый Аллу Зеф — он теперь снова работает по специальности, у меня. И есть у меня местные умельцы, изучающие ДНК-цепочки. Я им дал образец ДНК землянина — под видом ДНК мутанта, естественно. Отличия имеются, и это при почти полной генной идентичности землян и саракшиан. Интересно бы взглянуть на ДНК ребенка от межпланетного брака…

При этих словах Странник внимательно посмотрел на Максима, но тот сделал вид, что не заметил пытливого взгляда шефа — говорить о своих отношениях с Радой ему сейчас хотелось меньше всего.

— Что-то хоть известно о реальной боевой мощи Островной Империи? — спросил он, уводя разговор от нежелательной темы и возвращая его в практическое русло.

— Ничего, — Сикорски жестко усмехнулся, — или, точнее, чуть больше, чем ничего. Военный флот Островной Империи насчитывает, по косвенным данным, несколько сотен белых субмарин; точное число неизвестно. Вооружение — артиллерийские орудия, тяжелые и автоматические скорострельные, ракеты класса «поверхность — поверхность», торпеды. И десантные отряды, офицеры которых коллекционируют засушенные головы убиенных неприятелей, есть у островитян такой старинный обычай. Вот такой будет у нас противник, Максим.

Да, головы, подумал Максим, вспомнив, что они с покойным Гаем видели на борту белой субмарины. Отрезанные головы — дикость какая…

— Во время атомного побоища, искалечившего весь этот материк, — услышал он голос Странника, — островитяне отсиделись за морем-океаном, а потом весьма решительно заявили о себе. Флот старой империи они истребили практически начисто — все ее броненосцы, все эти «Сокрушители утесов» и «Потрясатели морей» давно ржавеют на дне. После прихода к власти Неизвестным Отцам было как-то не до восстановления флота — хватало у них других насущных забот. И белые субмарины стали полновластными хозяйками океана: Островная Империя владеет всеми морями планеты — ни одно плавсредство крупнее самодельного плота не рискнет отойти от берегов континента даже на десяток километров. Достаточно регулярно белые субмарины атакуют побережье. Поодиночке, иногда эскадрами в несколько десятков единиц, но на этот раз подводных лодок, по данным с орбиты, несколько сотен. Стратегия айкров непонятна — такое впечатление, что, нападая на материк, они не преследуют никаких целей, кроме избиения всего живого, вплоть до тотального геноцида. Мне страшно себе представить, что они натворят, если им удастся продвинуться вглубь материка.

На что способны айкры, Максим представлял: на мертвой субмарине кроме сушеных голов были еще и очень познавательные и впечатляющие фотоальбомы.

— Островитяне имеют атомное оружие? — спросил он, боясь услышать «да».

— Сведений нет. Однако недавно артиллерией береговой обороны была уничтожена белая субмарина, оснащенная ядерным реактором. А если есть реактор, значит, есть и бомба — эти вещи взаимосвязаны. Остается лишь надеяться, что бомб этих у островитян не сотни и что у них нет дальнобойных баллистических ракет — с этим делом у саракшиан, слава богу, туго. Зато есть хорошие тактические. Так, Каммерер, лекция закончена. Через час будь готов отправиться на побережье. Полетишь на вертолете и примешь командование обороной: к побережью уже направлено все, что мы сумели наскрести.

— Вы едете тоже?

— Нет… Мне нельзя покидать столицу, — Сикорски тяжело вздохнул. — За Временным Советом нужен глаз да глаз, иначе они тут такого натворят, что даже вторжение заокеанских головорезов покажется детской шалостью.

— Рудольф, я готов, но вы, же понимаете, что военачальник из меня…

— Будут у тебя военспецы, — успокоил его Странник, — есть у меня… лояльные. А твоя задача — держаться, держаться изо всех сил, пока не станет ясно, что затеяли эти морские демоны. Ну и я тут кое-что подготовлю — за то время, которое ты для меня выиграешь. Все, прогрессор, — действуй. Я буду на связи — вызывай меня по нашему каналу в любое время.

Над берегом клубился черный дым, похожий на грязную вату. Метрах в трехстах от воды ярко пылал танк с развороченными бортами; поодаль, скрытое в густом дыму, горело еще что-то. А над городом-портом, на направлении главного удара, дым висел темной тучей, напоминавшей грозовое облако, которое никак не может разродиться дождем, а только мечет во все стороны громы и молнии.

Адмирал Сугга Хоронити опустил бинокль, повернулся к офицеру связи, сидевшему за портативным переносным пультом, и отрывисто бросил несколько слов. Особой нужды в дополнительных распоряжениях не было — все шло по плану, — однако флот должен знать, что его командующий бдительно следит за неукоснительным исполнением воли Белого Города и не упускает ни одной мелочи.

Оснований для беспокойства не было. Как и ожидалось, флот имперцев — адмирал знал, что самая крупная из Старых Стран, сохранившая жалкое подобие былого величия, давно перестала быть империей, но по привычке именовал врагов имперцами — реального сопротивления не оказал. Флота у них уже не было. Одинокий сторожевой корабль успел сделать всего лишь с десяток безрезультатных выстрелов, а потом получил торпеду, переломившую его надвое, и счетверенные автоматические пушки «морских змеев» раскрошили его плавающие обломки вместе с цеплявшимися за них уцелевшими моряками. Не появилась и авиация противника — Хоронити подозревал, что у имперцев не осталось практически ничего, способного летать и бомбить.

Высадка десанта началась одновременно на всем протяжении стапятидесятимильной береговой полосы. Кое-где мобильные отряды берегового патруля встретили десантников яростным огнем — как обычно, — но не могли остановить вторжение такого масштаба. Залпы тяжелых орудий выдавили их с берега — Легион отступал, огрызаясь и цепляясь за каждый бугорок. Захваченный айкрами плацдарм расширялся, словно рана, распарываемая клинком.

Основной целью армады вторжения, рассеявшей внимание защитников материка отвлекающими ударами, был порт. Плавающие танки и пехотинцы легко могли выбраться на пологий берег в любой его точке, однако для выгрузки того, что скрывалось в объемистых трюмах пузатых, словно обожравшиеся рыбы-дьяволы, транспортных субмарин второго эшелона, требовались капитальные бетонные пирсы — конечный успех всей операции зависел от захвата города-порта. И захватить его надо было как можно скорее, пока староимперцы не опомнились, не оценили невиданный размах высадки и не пустили в ход атомное оружие — с такой возможностью командующий группой флотов «С» не мог не считаться.

Хвала Владыке Глубин, обошлось. На улицах города еще стреляли, а к берегу уже направились тяжелые субмарины-транспорты, которым больше не угрожали умолкнувшие батареи на волноломах атакованного порта. Не все причалы могли принять эти корабли из-за их большой осадки, но это не остановило островитян.

…Возле громадной туши транспорта колыхались на волне звенья составного понтона; по ним шустрыми муравьями сновали матросы, собирая элементы плавучего сооружения в единое целое. Распахнулся бортовой лацпорт, из него со скрипучим лязгом выдвинулись две параллельные стальные балки, похожие на лапы чудовища Лапы напряглись — по ним из брюха транспортной субмарины с натугой перемещалось что-то очень тяжелое. Сугга Хоронити внимательно следил за происходящим в бинокль: началось самое ответственное.

Из темноты трюма, подсвеченной огнями прожекторов, показалось рыло громоздкой боевой машины. Покачивая в воздухе широкими гусеницами, машина медленно ползла по направляющим балкам, нависавшим над понтоном. Самоходная ракетная установка — Сугга Хоронити и офицеры его штаба знали, какой боеголовкой снабжена ракета, покоившаяся на гусеничном шасси, и на мостике флагманской «белой змеи» повисло напряженное молчание.

Понтон дрогнул. Операторы с ювелирной точностью опустили на него многотонный груз, и адмирал вытер вспотевший лоб, вспомнив, как в далеком детстве выскакивала у него из-под ноги плавающая доска, если неосторожно наступить на ее край.

Вскипели буруны. Буксируемый понтон двинулся к берегу, а его место уже занимал другой. Балки втянулись, и в трюме транспортной субмарины проворные матросы грузовой команды уже заводили цепи на следующую тяжелую машину.

Прорвавшись сквозь полосу густого дыма, перечеркнувшую порт, понтон нацелился на низкий причал. Рожденные Морем отлично управлялись со всем, что держится на воде: природное чутье позволяло им чувствовать продолжением своего тела и каноэ, и подводный авианосец. Носовая часть понтона ткнулась в причал; стальные нити швартовых плотно притянули шаткое сооружение к невысокой бетонной стенке. Утробно взревел мотор самоходки, и она, кроша уширителями гусениц бетонную кромку пирса, рывком выскочила на берег. Первая мобильная установка с атомной ракетой поползла по улицам города-порта, оставляя за собой вонючий хвост выхлопных газов и глубокие шрамы на асфальте, похожие на резаные раны…