Макс Кроу - Ключ Эдема Страница 24

— Прошу тебя, мудрейший амир, дай ей слово, — вступился старик. — Если я хоть раз оказался тебе полезен, то поверь, что и на этот раз я не стал бы занимать твое драгоценное время понапрасну. Эта девушка моя ученица.

Элиана лежала с закрытыми глазами, всем телом ощущая дрожь пола от шагов амира. В это время решалось, жить ей или умереть.

— Ты испытываешь мое терпение, — прорычал владыка, но из его тона ушли угрожающие ноты. — Что там у тебя?

Элиана поняла, что обращаются к ней. Сев на колени, она протянула из-за пазухи тот свиток, что ночью украла из сундука. Когда послание оказалось в руках амира, она почувствовала невероятное спокойствие. Ей не было известно, сколько придется прожить, когда старик раскроет подмену, не представляла, в каких муках найдет свой конец, но была счастлива, что не позволила оклеветать имя своего повелителя. Теперь не было страшно умереть, она отважно принимала свою судьбу, как принял судьбу Басир, оставшись в пустыне, чтобы задержать напавших.

Амир тут же сломал печать и раскрыл свиток. Забыв о посетителях, которых не считал важными, он углубился в чтение. А спустя несколько минут бросил свиток на стол. Его лицо было мрачным, но злость бесследно исчезла, оставив разве что сожаление и огорчение. Салах ад-Дин умел найти ключи к любому сердцу, его слова могли успокоить бурю.

— Уходите, — сказал он.

Склонившись в пояс, старик и девушка, пятясь, покинули кабинет. В коридоре, когда дверь за ними закрылась, Натан бен-Исаак распрямился и, не оглядываясь, пошел прочь. Элиана поспешила за ним.

— Ты что-то хочешь сказать? — спросил он.

— Вы обманули султана, — Элиана не спрашивала, но ожидала пояснений.

— Не обманул, — хитро улыбнулся старик, — а опередил события. Я и впрямь подумываю об этом. Пока что ты показала себя с наилучшей стороны. Преданная, внимательная, любопытная, упрямая. У тебя есть необходимые навыки. Да, да, это хорошая мысль.

Он шел, бормоча под нос, будто обращаясь к самому себе.

— О чем вы говорите? Я не собираюсь ничему у вас учиться.

— Разумеется, нет, — Натан бен-Исаак остановился и повернулся к ней, заложив руки за спину. — Разумеется. Кстати, верни мне тот свиток, что оставила под рубахой.

Элиана дернулась назад, но стоящие неподалеку стражники, услышав окрик старика, без труда поймали беглянку.

— В самом деле, ты же не думала, будто я так глуп, — он, нисколько не смущаясь, извлек из-под ее рубахи спрятанный в складках ткани свиток, и кивнул стражникам. Те отпустили девушку, не забыв болезненно толкнуть напоследок.

Элиана чувствовала себя растоптанной, обманутой. Неужели она по своей глупости подвела господина?!

— Значит, вы всё знали. И то послание…

— Ничем не отличается от того, что я держу в руках, — улыбнулся старик. — Я сделал точную копию, не изменив ни единой буквы. Моей задачей было проверить, что сделаешь ты.

— Зачем? — Элиана растерянно смотрела на него, не понимая, радоваться или бояться.

— Наш народ терпит великие горести, — ответил Натан бен-Исаак, направляясь к воротам. — Наши братья и сестры умирают в страшных муках, над женщинами чинят насилие, детей пытают и убивают без жалости. Если в эти смутные времена кто-либо из евреев вдруг оказывается полезен своим врагам, умеет не только выжить, но заслужить доверие и благосклонность, это свидетельствует о многом.

— А если это всего лишь удача? — недоверчиво хмыкнула девушка.

— Вот уж глупая! Не бывает «всего лишь» удачи. А удачливый еврей — это еще большая ценность, чем просто умный и смекалистый, — он добродушно улыбнулся и вытер глаза, увлажнившиеся от яркого света солнца.

Элиана нахмурилась и скрестила руки на груди, как делала всегда, если была с чем-то не согласна. К своему удивлению, она не испытывала к старику ни злости, ни недоверия, а его речи, хоть и звучат сложно, но не отталкивают, а заставляют прислушиваться. Но природное упрямство не позволяло ей расслабиться и согласиться со всем, что ей говорят. Элиане очень хотелось уличить Натана бен-Исаака во лжи, будто это могло оправдать пережитый ею страх и риск.

— И все же, я не ваша ученица и не стану ею никогда. Вы меня не заставите!

— Единственное, что истинно в твоих словах, — старик серьезно посмотрел на нее, — это то, что я не прибегну ни к насилию, ни к подлости, чтобы вынуждать тебя. Но ты сама захочешь, если узнаешь, какие сокровища тогда падут к твоим ногам.

— На что золото еврейке? — фыркнула девушка, встряхнув короткими кудрями. — У меня его отберут, и никакие богатства не купят мне честного имени.

— И снова ты права, моя славная девочка, — восхищение старика было таким искренним, что его насмешка еще больше колола самолюбие Элианы. — Золото не сделает тебе чести, я и не говорю о таких богатствах. Истинные сокровища сокрыты в знаниях и умении правильно их применять. Ты же слышала о мудрых царях прошлого.

— Вы о Соломоне?

— Значит, слышала.

— Те времена давно прошли, — Элиана отмахнулась рукой, отгоняя от себя наваждения, насылаемые словами Натана бен-Исаака. — Сейчас иудеи — бедные скитальцы, гонимые и презираемые всеми.

— Ой ли? — старик хитро улыбнулся и жестом пригласил ее следовать за ним.

Они вернулись на шумную улицу, и вновь пошли среди толпы. Неожиданно Элиана наткнулась на руку Натана. Он указывал на нищего, который обращался к каждому прохожему с мольбой о куске хлеба. Несчастный был очень худ и выглядел болезненно, а его одежда превратилась в грязное рванье.

— Подай ему.

В руку Элианы легла мелкая монета. Девушка вопросительно посмотрела на своего спутника, но все же выполнила его просьбу и опустила подаяние в руку нищего. Тот стал благодарить ее, и так истово посылал всякую благодать на ее голову, что даже не взглянул на лицо подавшей.

— Как видишь, в твоих руках были деньги, а в его — нет. Так ли нам хуже всех прочих?

— Вам повезло. Мне повезло. Но остальные…

— Помолчи, раз не знаешь, — старик продолжал на ходу, и ей пришлось почти бежать рядом, чтобы не упустить ни одного слова. — Я назову тебе имя: Хасдай ибн Шапрут. Это был великий ученый и дипломат. Он был личным врачевателем халифа Абд ар-Рахмана III, что правил в Кордовском халифате, и при этом являлся его советником. Его уважали даже те, кто презирал евреев. Чтобы заручиться его поддержкой, владыки прекращали гонения на наших братьев. Используя свое влияние и мудрость, этот достойнейший человек покровительствовал иудеям в ближайших землях и вел переписку с хазарами, что жили на далеких берегах.

— Раз вы так говорите, — Элиана едва поспевала за ним. Если Натан бен-Исаак легко шел сквозь толпу, то ей приходилось обходить горожан и стараться не попасть им под руку.

Наконец, они дошли до дома, возле которого провела ночь девушка, и остановились на пороге.

— Равняться нужно не на тех, кто просит милости, а на тех, кто милость подает, — старик поднялся на ступеньку и посмотрел на нее сверху вниз. — Сейчас ты живешь, не поднимая головы, и видишь только грязь. Но однажды, когда ты осмелишься распрямить плечи и окинуть взором вокруг, ты поймешь, как велик и прекрасен мир, в который нас послал Бог, и как много мы можем сделать. Двери этого дома всегда будут открыты для тебя. Возьми…

Он протянул ей свиток:

— Этот документ позволит тебе спокойно прибыть в земли Салах ад-Дина. Но если захочешь вернуться, тебе стоит лишь помнить моё имя.

Элиана поблагодарила его, взяла принесенные ей припасы в дорогу, и отправилась в обратный путь.

Пустынный ветер прогнал из ее головы слова старика Натана бен-Исаака. Куда больше ее волновала судьба хозяина Басира. Скорее увидеть его, утешить, что письмо попало в нужные руки, вот, что хотелось ей превыше всего.

Каким бы ни был трудным и долгим ее путь, какие бы испытания не готовила ей пустыня, самое тяжелое ждало ее по возвращении. Не успела еще Элиана спешиться, как стражники лагеря схватили ее. Не слушая ее объяснений, повели к Гарибу — своему начальнику. Тот давно уже держал зло на девушку за весь еврейский народ, и был рад возможности унизить ее.

Эмилию поставили на колени, прижали к ее голове меч, словно собирались немедленно разрубить пополам.

— Что за собака к нам в лагерь пыталась пролезть? — спросил Гариб, обходя вокруг нее. Каждое его слово было пропитано презрением. — Я вижу воровку, похитившую лошадь Басира. А вы?

Он обращался к стражникам, но они не ответили ему. С одной стороны, перечить своему начальнику они бы не стали, но с другой, они не посмели солгать.

— Ты знаешь, кто я! Ты знаешь, почему я вернулась, — сквозь зубы процедила Элиана. — Отведи меня к моему хозяину Басиру, и он лично даст тебе объяснения, если хватит смелости просить их.

— О, я с радостью отведу тебя к хозяину Басиру! — воскликнул Гариб, наклоняясь к ней. — Но едва ли такой ничтожной твари, как ты, достанется место подле него!