Виктор Точинов - Пылающий лед Страница 24

– В квадрате двенадцать-ноль-три обнаружены силы противника, до трех батальонов, – доложил оператор. – Движутся к аэропорту. Резервов у Седьмого не осталось, просит помощи.

Сепаратисты, скрытно просочившись через лесотундру, брали аэропорт в клещи. Все правильно, есть на той стороне человек, хорошо понимающий, в чем единственный шанс не на победу, но хотя бы на переход к затяжному позиционному конфликту, – захватить или вывести из строя аэропорт. Перерезать пуповину, связывающую силы вторжения с Большой землей. Оставить вторгнувшихся без подкреплений и без подвоза боеприпасов – и они поневоле остановят наступление.

– Изменить задание эскадрилье Будакова. Пусть проутюжит квадрат двенадцать ноль-три, – приказал генерал.

Это означало, что батальон «Дельта», отчаянно штурмующий сейчас асфальтобитумный завод, превращенный мятежниками в настоящий укрепрайон, останется без поддержки с воздуха. Ничего, справятся, не маленькие…

Тихая кабинетная работа продолжалась.

7. Скажи мне, что ты ешь, и я скажу, кто ты

Здание мы зачистили быстро, куда быстрее, чем я рассчитывал. Бойцы обоих взводов – за исключением троек, отряженных в охранение, – собрались в цеху. Я к тому времени уже понял, отчего пусты все полки на здешнем складе. Товар тут производился весьма в наше время дефицитный, на складах не залеживающийся.

Тушенка…

Именно сей незамысловатый продукт изготавливали на секретном объекте, столь заинтересовавшем генерала Кравцова. Когда я это понял, мне захотелось прихватить с собой тяжеленный ящик, набитый прозрачными пластикатовыми банками, чтобы потом грохнуть его на генеральский стол: на, жуй свои секреты!

Понятно, отчего внутренняя охрана столь малочисленна и вооружена в основном дедовскими двустволками. Непонятно лишь, чем охранники стреляли из своих пукалок – пробивая в бронежилетах дыры, способные вместить арбуз средних размеров. Какой-то очень смертоубийственный боеприпас сварганили местные эдисоны-кулибины… Семнадцать человек безвозвратных потерь, не считая экипажа «Иволги»… Дорого нам обошлась генеральская тушенка.

Загадку небывалой убойной силы дробовиков разгадал Багиров. Эмпирическим путем – извлек патрон из патронташа убитого сепаратиста, расковырял десантным ножом пластиковую гильзу.

– Взгляните, капитан… Любопытная хренота.

Я взглянул. Вот оно что… «Самодельный подкалиберный боеприпас» – так будет сформулировано в грядущем рапорте. Пуля от «ревуна», кумулятивная, судя по цветокодировке. К пуле приделан кустарный хвостовик с лопастями, не позволяющий ей кувыркаться в полете. Просто и эффективно. На открытой местности, конечно, таким оружием много не навоюешь, скорострельность и дальнобойность слишком низкие. Но в здешних закоулках, выскакивая из засады и стреляя почти в упор, сепы поначалу разменивали одного своего на одного нашего…

Докладывать о результатах не хотелось, но пришлось.

– Каньон, я Мангуст. Боевая задача выполнена. Здание полностью зачищено. Обнаружено производство консервов в промышленном масштабе. Больше ничего интересного. Потери – семнадцать человек, противник применил новый тип самодельных боеприпасов. Жду приказа на дальнейшие действия.

Доклад сопровождала небольшая нарезка кадров из моей «балалайки» – пусть и Каньон полюбуется на захваченные трофеи. А заодно и на «оружие возмездия» сепов, может быть, парням, зачищающим сейчас другие районы самозваной столицы, эта информация пригодится.

Под псевдонимом «Каньон» скрывался подполковник Нехлюдов. Ничего конкретного о дальнейших наших действиях он не сообщил: приказал оставаться на связи, и я слышал, как он по другому каналу почти слово в слово пересказывает мой доклад. Судя по обращению «господин генерал-полковник», информация ушла прямиком к генералу Кравцову. Вот уж шеф обрадуется результатам нашего тушеночного рейда…

Пока я дожидался начальственного решения, сержант Багиров занялся одним из своих бойцов – тем самым, что удивил меня на крыше странной мимикой.

Паренек выглядел неважнецки. Краше в гроб кладут – если не брать в расчет тех, кто угодил в цинковый ящик после смерти, чересчур уродующей тело. После прямого попадания в голову разрывной пули, например. А среднестатистический, умерший в своей постели покойник выглядит куда приличнее. Сказать, что на парне лица не было – не сказать ничего. Такое впечатление, будто его вылепили из снега на манер Снегурочки и теперь он начал таять. Пот катился по его вискам крупными каплями, впитывающие прокладки шлема не справлялись. Подозреваю, что у него уже в ботинках хлюпало.

Сержант снял с парня шлем, сунул его в руки одному из подчиненных. Нагнулся к мертвому сепу, лежавшему возле конвейера, макнул пальцы в кровь… Вскоре лоб бледного и взмокшего паренька украсился стилизованным изображением горной кошки, манула, растянувшего свое изящное тело в прыжке. Вот оно что. Экзамен кровью. Неудивительно, что парень расклеился. Случается и хуже после первого человека, которому собственноручно выписываешь путевку из живых в мертвые…

А вскоре мертвецов добавится. Потому что Каньон очнулся от раздумий и осчастливил нас новыми указаниями:

– Мангуст, я Каньон. Зачищайте окрестности объекта. И ждите гостей.

– Что за гости?

– От реки, от порта в вашу сторону выдвигается колонна сепов. До двадцати единиц тяжелой бронетехники плюс до двух батальонов мотопехоты. Постараемся накрыть их с воздуха, но кто-то может прорваться.

– Задачу понял. Приступаю к выполнению. До связи.

– Подожди, не отключайся, Мангуст… – заговорил Каньон другим тоном. – Главный попросил, чтобы поискали еще раз хорошенько. И вокруг, и под землей. Что-то там должно быть…

Тьфу… Хуже нет, когда начальство не приказывает, а просит. Значит, ни в чем генерал не уверен и не желает приказывать подчиненным идти на смерть ради своих смутных подозрений. За все потери при таком раскладе отвечаю лично я, капитан ОКР Руслан Дашкевич, позывной Мангуст. А потери будут. В этой бетонной коробке мы худо-бедно закрепились, и без тяжелого вооружения или массированного штурма нас не выкурить. Но периферийная оборона объекта жива-здорова, и стоит бойцам высунуть нос наружу, на открытое и простреливаемое насквозь пространство – тут-то и начнется веселая жизнь, перенацелить зенитные скорострелки и УРСы на стрельбу по наземным целям минутное дело.

Однако невыполнение просьб высших руководителей чревато многими неприятностями. К тому же я и сам подозревал, что нашли мы далеко не все. Слишком уж здесь мощная противоздушная оборона для обычной консервной фабрики. Да еще колонна, двинувшаяся в нашу сторону… Двадцать единиц тяжелой бронетехники – это, пожалуй, все здешние резервы, если только наша разведка безбожно не занижала боевой потенциал Печорской республики.

Я переключился на канал связи с сержантом, коротко обрисовал ему ситуацию и поинтересовался:

– Как думаешь, они сюда рвутся, чтобы отбить свою тушенку?

– Хрен его знает, капитан, что они хотят отбить, свою тушенку или нашу печенку… Но если сюда прикатит хоть один «самурай» и возьмет эту консерваторию на прямую наводку, хреновато нам будет.

– А мы «самураев» дожидаться не будем… Смотри сюда…

Я погонял курсор по крохотному экрану, вмонтированному в сетчатку глаза, выбрал опцию «транслировать», и теперь на экранчике Бага появилась та же картинка, что и на моем: консервная фабрика и прилегающая территория. Изображение суммировалось из того, что попадало в объектив четырех сканирующих микрокамер, оставленных нами на крыше.

– Если тут и есть что-то интересное, то в этом ангаре, – сказал я, проделав еще пару манипуляций с курсором и подсветив здание, похожее на половинку гигантской пивной банки, разрезанной вдоль. Именно из-за него на крышу не так давно летели самодельные мины.

– Хм… – проронил Багиров.

– Зачищаем его и, если ничего не находим, пробиваемся к своим. Напрямик, через лесотундру.

– Хм… – вновь произнес Багиров, и теперь в его хмыканье явственно слышались нотки сомнения.

– Берешь свой взвод и половину моего, – продолжил я излагать план действий. – Занимаешь исходную позицию – вон там, у ворот.

Я кивнул на здоровенные раздвижные ворота цеха. Надо полагать, именно через них в цех заезжали фуры. Или подводы, или оленьи упряжки, или на чем тут еще вывозили готовую продукцию…

– Половину бойцов уложим, пока до того ангара доберемся, – мрачно произнес Баг.

– Я с остальными обеспечиваю огневую поддержку, – продолжал я, проигнорировав реплику сержанта.

– Поддержку? Чем? – поинтересовался Багиров вовсе уж безнадежным тоном.

Водится за ним такое – пока бойцы не слышат, любит пророчить неудачи и предрекать потери. Зато в бою, командуя «манулами», – орел!

Однако сержант прав – средств огневой поддержки у нас нет. Даже разборную безоткатку и два переносных РК, полагавшиеся роте по штату, перед десантированием изъяли. Дабы не повредить невзначай будущие трофеи, заинтересовавшие генерала. Ну а раз тушенка нам досталась целой и невредимой, не грех теперь вооружиться поосновательнее.